— Хорошо, продолжайте объяснения, но покороче, — сказал судья Винтерс, лицо которого помрачнело. — Если они окажутся неудовлетворительными, то вам будет предъявлено обвинение в неуважении к суду.
— К сожалению, объяснение должно быть полным, чтобы все было понятно. Я обращаю внимание суда на ряд важных деталей. Вот одна из них: если бы преступник после совершения убийства планировал выйти через приемную, то он приготовил бы маску заранее. Улики показывают, что преступление было преднамеренным и продуманным заранее. А побег продуман не был. Маска была сделана поспешно — из материалов, которые нашлись под рукой, и уже после совершения убийства. Ваша честь, я считаю, что демонстрация лица в маске с одной пустой глазницей была придумана убийцей после совершения преступления, потому что преступник понял потенциальную важность стеклянного глаза, который жертва сжимала в руке. Очевидно, что стеклянный глаз не мог случайно выпасть из глазницы убийцы, и не мог быть вырван Бассетом в процессе борьбы, так как это просто невозможно. Стеклянный глаз затруднительно вынуть, если он хорошо подогнан. А этот искуственный глаз был именно таким. Поэтому зачем убийце специально извлекать свой стеклянный глаз и преднамеренно показывать свидетельнице пустую глазницу? Есть только одна причина, Ваша честь. Убийца был уверен: никто не знает, что у него нет одного глаза. Но при этом преступник знал, что у подозреваемого, которого будет допрашивать полиция, тоже нет одного глаза. Вероятно, убийца также подозревал, что стеклянный глаз, который мертвый человек держал в руке, как раз принадлежит тому, кто станет подозреваемым.
— Это все очень спорно, — нетерпеливо сказал судья Винтерс. — Как раз такие аргументы приведет адвокат, чтобы с его клиентов сняли обвинения в умышленном убийстве. Хотя я должен отметить, господин адвокат, что ваши замечания насчет заранее обдуманного умысла убийцы скорее склоняют суд к версии обвинения. Вы просто представляете аргументы.
Перри Мейсон слегка поклонился:
— Я собирался сказать, что молодая женщина, единственная свидетельница, способная опознать преступника, встав с дивана, пошатнулась. В попытке удержаться на ногах она уперлась руками в стеклянную вставку двери. Эта женщина оставила там свои отпечатки пальцев. Действуя по моему указанию, частные детективы сняли эти отпечатки пальцев и попытались выяснить, известно ли что-то об этой женщине, которая их оставила на двери. Оказалось, что отпечатки есть в базе данных, полиция разыскивает эту молодую женщину, изветсную как «Синяя Борода в юбке». Она выходит замуж, а ее мужья умирают через несколько недель или месяцев после вступления в брак. Во всех случаях эта женщина наследует собственность умерших мужей и снова выходила замуж.
Судья Винтерс молча уставился на Мейсона. Он был шокирован и не верил своим ушам. Окружной прокурор Бергер медленно опустился на место, сделал несколько глубоких вдохов, затем медленно поднялся. Его глаза округлились от удивления.
— Мы узнали, что в нескольких случаях полиция может доказать, что были совершены убийства, — спокойно продолжал Перри Мейсон. — Эта молодая женщина тайно вышла замуж за Ричарда Бассета. Это оказался бигамный брак — по крайней мере, один муж жив, но могут найтись и другие. Этот мужчина выжил, потому что до брака наврал ей насчет принадлежавшей ему собственности, а потом отказался оформлять страхование жизни, указав ее бенефициаром в договоре. Поэтому его убивать не было оснований. У меня имеются доказательства всего этого. Вот в этом конверте полный комплект документов, доказывающих «послужной список» женщины, о которой идет речь. Я с большим удовольствием вручу эти документы вместе с фотокопиями отпечатков пальцев, оставленных на стекле, господину окружному прокурору. А теперь, Ваша честь, я думаю, что даже прокурор не станет спорить с тем, что, советуя этой женщине не отвечать на вопросы, ответы на которые могут быть вменены ей в вину, я не пользовался своими правами, которыми наделен как адвокат.
Бергер взял конверт, который ему протянул Перри Мейсон, едва не уронив, — так сильно он был поражен.
Судья Винтерс потер подбородок, с минуту думал, потом заговорил, медленно произнося слова:
— Господин адвокат, суд никогда не слышал таких поразительных заявлений из уст адвоката, предающего интересы клиента, которого он должен представлять. Суд просто не может понять подобное заявление. Суд, конечно, ценит то, что вы представили факты, о которых вам стало известно. Вероятно, ваш долг — сообщить о них полиции, но манера, в которой было сделано это заявление, фразы, которые вы использовали, и время, когда вы сделали это заявление, — все это говорит против этой молодой женщины. Тем не менее, вы выступаете как ее защитник.
Перри Мейсон кивнул и добавил почти беззаботным тоном:
— Естественно, Ваша честь, я не хотел делать это заявление и не стал бы делать, если бы суд меня не вынудил. Но вы настаивали, что я советую этой молодой женщине не отвечать на вопросы на том основании, что ответы на них могут быть использованы не против нее, а против меня, и я просто хочу защитить себя, а не ее. Я думаю, что сейчас вы, Ваша честь, понимаете, что я делал.
Судья Винтерс уже собрался что-то сказать, но его перебил Бергер. Окружной прокурор вскочил на ноги, держа в правой руке фотографию женщины в анфас и профиль, под которой было напечатано описание, а потом скопированы отпечатки пальцев. В другой руке он держал фотокопию еще одного набора отпечатков пальцев и начал трясти бумагами в обеих руках, глядя на Перри Мейсона:
— Эти отпечатки были оставлены на двери?
— Вон те, на фотокопии, в вашей левой руке.
— И они совпадают с отпечатками на документе, который я держу в правой руке?
— Да, — ответил Мейсон.
— Значит, тут был устроен какой-то фокус-покус, потому что фотография «Синей Бороды в юбке» — совсем не фотография этой свидетельницы!
Перри Мейсон спокойно улыбнулся ему:
— Вы можете сказать это Большому жюри.
В зале суда началось что-то невообразимое.
Глава 17
Судья Винтерс три минуты пытался навести порядок в зале суда, и у него ничего не получилось. Наконец он объявил перерыв на десять минут и приказал судебным исполнителям очистить зал суда от зрителей.
Один из них подошел к Мейсону и коснулся его локтя:
— Судья Винтерс хочет видеть вас и окружного прокурора у себя в кабинете.
Мейсон кивнул и в сопровождении сотрудника суда отправился в кабинет судьи. Через несколько секунд к нему присоединился окружной прокурор. Бергер гневно посмотрел на Мейсона, потом с чувством собственного достоинства обратился к судье:
— Вы хотели меня видеть?
— Господа, я хочу обсудить с вами очень странное развитие событий, — заявил судья Винтерс.
— Мне нечего обсуждать с Перри Мейсоном, — сказал Бергер. — Не имеет значения, является эта женщина Хейзел Фенвик или не является. Перри Мейсону все равно придется предстать перед Большим жюри.
