Мейсон начал листать страницы, пока не нашел Кольт 32-го калибра.
— Вот этот, — сказал он.
Стейнбург наклонился над книгой и посмотрел на запись:
— Что насчет него?
— Сегодня или завтра я приду к тебе с мужчиной. Как только ты его увидишь, начинай энергично кивать и повторять: «Это тот самый человек, да, тот самый». Я тебя спрошу, уверен ли ты, что это тот самый человек, а ты скажешь, что уверен. Он будет все отрицать, и чем больше он будет возражать, тем увереннее ты будешь стоять на своем.
Сол Стейнбург поджал толстые губы.
— Это опасная игра, — заметил он.
Мейсон покачал головой.
— Была бы опасной, если бы ты давал показания в суде, — пояснил адвокат. — Но ты не будешь ничего говорить под присягой. Скажешь это только одному человеку. Ты не будешь говорить ничего конкретного. От тебя не требуется говорить, что он что-то сделал. Ты просто должен его опознать, как «того человека», будто ты его узнал. После этого уйдешь в подсобку, а я останусь здесь с регистрационной книгой. Ты все понял?
— Конечно, понял, — ответил Стейнбург. — Я прекрасно все понял, за исключением одной вещи.
— Какой? — спросил Мейсон.
— Откуда поступят пятьдесят долларов?
— Отсюда, Сол, — ответил Мейсон, хлопая себя по карману брюк. Потом он достал пачку денег, извлек пятидесятидолларовую купюру и вручил владельцу ломбарда.
— Так, значит, человек, с которым ты придешь? — уточнил Стейнбург.
— Да, тот, с кем я приду. Если мне не удастся привести нужного человека, то я вообще не приду. Возможно, мне придется устроить настоящее театрализованное представление. Надеюсь, ты сообразишь, как мне подыграть. Договорились?
Владелец ломбарда ласково погладил, а после сложил пятидесятидолларовую купюру:
— Друг мой, делай все, что хочешь, устраивай любое представление. Я скажу то, что от меня требуется, и скажу это громко.
— Отлично! Надеюсь, ты не позволишь сбить себя с толку и точно его опознаешь.
— Не позволю, — Сол Стейнбург так сильно затряс головой, что ермолка сползла набок.
Перри Мейсон вышел из ломбарда, насвистывая.
Глава 14
Фрэнк Локк сидел в своем кабинете в редакции и, не отрываясь, смотрел на Перри Мейсона.
— Насколько я понимаю, вас ищут, — сказал газетчик.
— Кто меня ищет? — беззаботно спросил Перри Мейсон.
— Репортеры, полиция, детективы. Разные люди, — сообщил Локк.
— Я всех видел.
— Сегодня?
— Нет, вчера вечером. А что?
— Нет, ничего, — ответил Локк. — Но сегодня вас могут искать уже по другим причинам. Что вы от меня хотите?
— Я пришел сообщить, что Ева Белтер подала прошение о назначении ее временным управляющим имуществом мужа.
— А мне какое до этого дело? — спросил Локк, не сводя с Мейсона глаз цвета молочного шоколада.
— Это значит, что с этой минуты всеми делами здесь распоряжается Ева Белтер. Теперь вы будете получать задания от нее, — сообщил Мейсон. — А поскольку я представляю интересы Евы Белтер, то некоторые ее приказы вы будете получать от меня. И первое, что вы сделаете, — это отмените публикацию любых материалов о том, что случилось в отеле «Бичвуд».
— Вы так думаете? — саркастически переспросил Локк.
— Да, — твердо сказал Мейсон.
— Однако вы оптимист, мистер Мейсон.
— Может, и оптимист, а может, и нет. Снимите телефонную трубку и позвоните миссис Белтер.
— Я не собираюсь звонить ни Еве Белтер, ни кому-либо еще. Я руковожу этой газетой.
— Значит, будете упрямиться?
— Буду, — рявкнул Локк.
— Нам придется снова поговорить в таком месте, где нас никто не подслушает, — заметил Мейсон. — Я должен быть уверен, что вокруг нет лишних ушей.
— Вам придется приготовить речь получше, чем в прошлый раз, — заметил Локк. — Или я никуда с вами не пойду.
— Можем немного прогуляться, Локк, и попробовать прийти к соглашению.
— А почему бы не поговорить здесь?
— Вы знаете мое мнение об этой редакции. Мне здесь некомфортно, а когда мне не по себе, я и говорю не лучшим образом.
Локк минуту колебался и наконец объявил:
— Даю вам четверть часа и не больше. Но на этот раз вам придется все излагать кратко и по существу.
— Я готов, — ответил Мейсон.
— А я всегда готов рискнуть и послушать, что мне предлагают, — заявил Локк.
Он взял шляпу и вместе с Мейсоном вышел на улицу.
— Может, возьмем такси и прокатимся, пока не увидим подходящее место, где сможем поговорить? — предложил Локк.
— Давайте пройдем до конца квартала и завернем за угол. Я должен быть уверен, что такси не дежурит перед вашей редакцией специально для таких разговоров. Вы же вполне могли тут поставить своего человека.
— Бросьте эти детские игры, Мейсон! — скорчил гримасу Локк. — Ведите себя, как взрослый человек. Да, в редакции у меня установлены микрофоны, чтобы я мог записывать то, что мне говорят свидетели. Но не думайте, что я держу людей снаружи только для того, чтобы они слушали наши с вами разговоры. Зачем мне это? Зачем мне свидетели моих разговоров с вами? Даже если бы в прошлый раз вы влезли на крышу небоскреба и кричали с нее все то, что сказали мне, это ничего бы не изменило.
Мейсон покачал головой.
— Я привык решать дела по-другому, — заметил он. — У меня свои методы.
— Мне не нравятся ваши методы, — нахмурился Локк.
— Не вам одному. Они многим не нравятся, — признал Мейсон.
Локк остановился на тротуаре:
— Это вам ничего не даст, Мейсон. Я могу с таким же успехом вернуться назад в редакцию.
— Впоследствии вы пожалеете об этом, — предупредил Мейсон.
Локк какое-то время колебался, потом пожал плечами.
— Ладно, пойдемте, — наконец сказал он. — Доведу дело до конца.
Мейсон повел его по улице в направлении ломбарда Сола Стейнбурга.
— Зайдем сюда, — предложил Мейсон.
Локк тотчас же бросил на него подозрительный взгляд.
— Я не буду там с вами разговаривать, — заявил газетчик.
— Вы и не обязаны, — заверил его Мейсон. — Мы зайдем на минутку. Вы можете выйти хоть сразу же или как только пожелаете.
— Что вы еще придумали? — спросил Локк.
— О, заходите, — нетерпеливо сказал Мейсон. — Кто у нас теперь подозрительный? А упрекали меня.
