— Почему на это нужно обратить внимание? — спросил Мейсон.
— Потому что такое там было общество. Все знали, кто что делает. Если девушка появлялась в новом платье, то тут же дюжина языков начинала перемывать ей кости и гадать, откуда оно у нее взялось.
— А если шуба? — спросил адвокат.
Пол Дрейк всплеснул руками, будто в смятении.
— О Боже! — воскликнул он. — Ну, зачем же так очернять репутацию девушки?
Мейсон рассмеялся.
— Продолжай, — попросил он.
— Там жила девушка, которую звали Сильвия Беркли — довольно симпатичная, доверчивая, простая, прямолинейная, честная.
— Зачем такое долгое перечисление положительных качеств?
— Потому что это очень важный персонаж, и я ей много занимался, — очень серьезно ответил Дрейк. — Я получил полное описание, и у меня даже есть ее фотография.
Он порылся в кармане, извлек конверт, вынул из него фотографию и передал Перри Мейсону.
— Как ты думаешь, сколько пришлось приложить усилий, чтобы раздобыть эту фотографию в четыре часа утра? Это настоящий профессионализм!
— И где ты ее взял?
— В местной газете.
— Значит, о ней писали на первой полосе? Посвящали ей заголовки?
— Да. Она исчезла.
— Ее похитили или что-то другое?
— Никто так и не смог выяснить. Она просто исчезла.
Адвокат вопросительно посмотрел на частного детектива и заметил:
— Как я понимаю, ты выяснил, что стояло за этим исчезновением?
— Да.
— Ну, давай, расскажи мне.
— Если меня потянет на романтику или на поэзию, или тебе так покажется, то это из-за того, что я не спал всю ночь, — предупредил Дрейк.
— Давай ближе к делу.
— В деревне появился коммивояжер, который торговал галантерейными товарами. Звали его Питер Брунольд.
— И у него был только один глаз? — уточнил Мейсон.
— Нет, тогда у него еще было два глаза. Искусственный глаз появился у него позднее. Это одна из причин, поясняющая, почему я так сентиментален.
— С чего все началось?
— Наверное, с родителей Сильвии. Это люди с устойчивыми принципами. Прямолинейные, упертые, которые не меняют своего мнения. Коммивояжер — это жулик и обманщик из города. Когда Брунольд начал приглашать девушку на свидания, родители пришли в ярость. Можно сказать, на стенку лезли. В деревне имелся маленький кинотеатр. Ты же помнишь, что в те времена, радио еще не существовало. А фильмы, в основном, снимали о ковбоях — скачки, погони. Деревня была маленькой, и им просто не хватало мелодрам. Общество жаждало…
— Не надо про общество, — нетерпеливо перебил Мейсон. — Брунольд женился на ней?
— Без общества не обойтись, тогда история будет неполной, — заявил Дрейк с манерной медлительностью. — Нет, он на ней не женился. Не перебивай меня, брат, когда я рассказываю сказку. Я должен рассказать ее во всех деталях.
Адвокат вздохнул. Делла Стрит легко улыбнулась.
— Ладно, давай во всех деталях, — согласился Мейсон.
— Ты знаешь, что может выкинуть очень чувствительная девушка. Деревня считала, что ей прямая дорога в ад, и она уже катится туда на большой скорости. Родители хотели, чтобы она дала Брунольду отставку и прекратила с ним всякие отношения. Она его защищала, продолжала с ним встречаться и, как я догадываюсь, у нее в голове стали появляться новые мысли — о том, чтобы жить своей жизнью. Если помнишь, Перри, именно в то время девушки как раз начали отказываться от идей, которые им вдалбливали в головы на протяжении многих поколений.
Перри Мейсон показательно зевнул:
— Черт побери, из-за тебя из моей молодой жизни уходит вся романтика — и как раз в тот момент, когда я думал, что молодость еще не прошла.
— Это не юношеский романтизм, а старческая сентиментальность, причем с налетом маразма, — заметил Мейсон. — Боже мой, неужели ты не понимаешь, что мне нужно разбираться с делом об убийстве, и мне нужны факты? Я сам в достатке добавлю романтики, когда буду представлять их присяжным.
— Дело в том, что когда Перри узнает обо всем, что тогда случилось, то ощущения у него будут такие же, как у меня, — сказал Дрейк, поворачиваясь к Делле. — Он мне напоминает пряник — жесткая корочка, а когда ее разрежешь или раскусишь, то добираешься до мягкой и нежной начинки внутри.
— Ты еще скажи непропеченной, — вставил Мейсон. — Давай, Пол, ближе к делу.
— В один прекрасный день Брунольд получил письмо от Сильвии. В нем говорилось, что они больше не могут откладывать свадьбу.
Теперь Перри Мейсон не улыбался и не демонстрировал нетерпения. Вопросительное выражение тоже исчезло с лица, вместо него появилось сочувствие.
— Даже так?
— Да, так, — кивнул детектив.
— И что сделал Брунольд?
— Брунольд получил письмо.
— И сделал ноги? — холодным, жестким тоном уточнил Мейсон.
— Нет. Ты помнишь, что Сильвия жила в маленькой деревеньке, и он не рискнул послать телеграмму: не хотел, чтобы телеграфист что-то знал. Поэтому он просто сел на поезд и поехал за Сильвией. И вот тут вмешалась судьба. Ты помнишь, какие в те времена были полки в поездах? А провинциальные железные дороги? Боже, я до сих пор не могу забыть одно свое путешествие ночным поездом, как я всю ночь ворочался на верхней полке, меня подбрасывало, как кукурузное зернышко на противне, да еще и на раскаленной плите…
— И поезд тогда сошел с рельс, — перебил Мейсон. — А Брунольд серьезно пострадал.
— Да. Ему пробило голову, он лишился глаза и на какое-то время потерял память. Он оказался в больнице, и к нему даже приставили сиделку. Я добрался до больничных документов, и мне повезло: я смог ее найти. Она помнит тот случай. Как только к Брунольду вернулась память, он начал действовать. Но сиделка и так уже кое-что поняла. Он же говорил в бреду. Как только он все вспомнил, то сразу же позвонил Сильвии, но ему сообщили, что она исчезла. Брунольд будто сошел с ума. Его состояние снова ухудшилось. Эта женщина далеко не все мне рассказала, считая это профессиональной тайной, но я думаю, что она знает всю историю.
— Сильвия? — переспросил Мейсон, и, судя по тону, больше ему шутить не хотелось.
— Сильвия, — подтвердил детектив. — Она давно слышала истории о городских жуликах и обманщиках, о женщинах, которым приходилось за все расплачиваться. Тогда как раз выходило много книг о совершивших ошибку девушках, которых родители могли выставить из дома даже зимой в снегопад. Родители Сильвии давно капали ей на мозг именно таким образом. Когда Брунольд не появился, Сильвия решила, что объяснение может быть только одно. Поэтому она забрала все свои накопления и исчезла. Никто не знал, как именно она уехала из деревни. Проходящая через деревню дорога пересекается еще с одной в трех милях
[16] от нее, и там же находится небольшой полустанок. Она могла сесть на поезд и добраться до города.
