Мейсон скривился от отвращения.
— Что не так? — воскликнула Сильвия Бассет.
— Все. Что было дальше?
— Они вели себя очень недоброжелательно, даже заговорили угрожающим тоном. Я закатила истерику и стала им врать.
— И о чем вы им наврали?
— Да обо всем. Сказала, что мой муж выходил, потом сказала, что не выходил. Они спросили, знаю ли я кого-нибудь с искусственным глазом, я ответила, что у моего мужа был искусственный глаз. Я смеялась и орала, они вызвали врача, но я не позволила ему к себе прикоснуться. Я настояла на том, чтобы Дик позвал моего лечащего врача. Когда он приехал, то быстро оценил ситуацию, сделал мне успокоительный укол и отправил в мою комнату.
— Что было дальше?
— Дик следил за происходящим, а когда понял, что никто не дежурит у черного хода, пришел за мной. Я плохо соображала после укола, шла держась за сына. Он привез меня сюда и уложил в кровать. Я проснулась сегодня рано утром и позвонила ему, пользуясь вымышленным именем, чтобы полиция не знала, кто звонит. Но если они подслушивали на коммутаторе… Боже праведный!
— Вы в чем-то признались? — спросил Мпейсон.
— Нет. Мне не в чем признаваться, кроме истерики.
— И что там насчет истерики?
— Дик спросил, рассказала ли я что-нибудь полиции, я ответила, что не рассказала, и мне удалось их обдурить этой истерикой.
— Что-то еще?
— Я разговаривала с ним сегодня два или три раза.
— В чем-то признавались?
— Ну, я с ним довольно свободно разговаривала, но серьезных признаний не делала.
— А он?
— Он сказал, что очень рад, что мой муж мертв. Дик его сильно ненавидел.
— А теперь послушайте меня, — снова заговорил Мейсон. — Вы больше не сможете ввести полицию в заблуждение и уклониться от ответов на вопросы, когда вас станут допрашивать. Поэтому вы должны хорошо подумать над тем, что будете говорить, отработать эту версию. Что с револьвером?
— Я скажу им правду. Я отдала его Дику, чтобы он мог меня защитить.
— Вашего мужа убили из этого револьвера?
— Не знаю.
— А что с Брунольдом?
— Я не знаю никакого Брунольда.
— Вы должны его знать. Он отец вашего ребенка, — заметил Мейсон.
Сильвия Бассет схватилась руками за край стола.
— Что?! — воскликнула она.
— Я выяснил это с помощью частных детективов, к которым обычно обращаюсь за помощью. И полиция точно также может добраться до этой информации. Это не так сложно. Может, Брунольд уже сам все им рассказал. Он задержан.
— Даже Дик не знает, — тихо произнесла женщина.
— Подозревает?
— Не думаю.
— Брунольд вчера вечером приходил к вам?
— Нет.
— Говорите правду!
— Да.
— Когда он ушел?
— Я должна буду сообщить это полиции?
— Пока не знаю.
— Он ушел как раз перед тем, как я нашла Хейзел Фенвик без сознания.
— А вы что делали в приемной вашего мужа?
— Я отправилась туда выяснять, решила ли Хейзел вопрос с Хартли. Она долго не возвращалась, и я начала беспокоиться.
— А Брунольд находился с вами, пока вы не пошли вниз?
— Да.
— Он все время находился рядом?
— Нет. Я уходила в спальню, а он в это время оставался в моей гостиной. Может, выходил в коридор. Его не оказалось в гостиной, когда я вернулась. Прошла пара минут — и он тоже вернулся.
— Вы знали, что Хейзел Фенвик собиралась встречаться с вашим мужем?
— О да. Я хотела, чтобы она с ним встретилась.
— Ваш муж сжимал в руке глаз Брунольда?
— Думаю, да.
— Вы давно знакомы с Хейзел Фенвик?
— Не очень.
— Эта Фенвик что-то скрывает? Может, она не та, за кого себя выдает?
— Этого я вам не могу сказать.
— Не станете? А что там с их браком с Диком? Он липовый или они на самом деле поженились?
— Не знаю. Она впервые появилась в доме в тот вечер, когда произошло убийство. Дик — наследник Хартли. Мой муж хотел сам выбрать Дику жену, чтобы он ни в коем случае не женился на случайной женщине. Он вообще любил все контролировать. Я знала, что он устроит сцену, если узнает, что Дик женился без его ведома. Я хотела, чтобы Хейзел сама все ему сказала. Я думала, что она произведет хорошее впечатление.
— Кто в доме знал, что она жена Дика?
— Никто. Овертон, шофер, привез ее в дом со станции. Он решил, что это моя подруга. Экономка Эдит Брайт могла что-то заподозрить, но не думаю. А больше никто в доме ее не видел.
— Вы вчера вечером видели Гарри Маклейна?
— Нет.
— Послушайте, почему вы начинаете мне врать? — возмутился Мейсон. — Нельзя врать своему адвокату. Это может для вас плохо кончиться. Так вы видели Гарри Маклейна вчера вечером?
— Нет, — ответила она с вызовом.
— Вы знаете, что он приходил в дом?
— Может, он виделся с Хартли, но я так не думаю.
— Кто-то находился в кабинете Хартли, когда в дверь постучалась Фенвик. Кто это был?
— Вот этого я не знаю, — призналась Сильвия Бассет. — Я хотела, чтобы Хейзел никто не помешал, поэтому наблюдала за входной дверью и ждала, пока не уйдет последний клиент. Тогда я сказала Хейзел, что путь свободен, и проводила ее до приемной. Если кто-то находился в кабинете у Хартли, он явно воспользовался черным ходом.
— Гарри Маклейн знал про черный ход? — спросил Мейсон.
— Да, конечно.
— А Питер Брунольд?
Она колебалась мгновение, потом ответила:
— Да, Питер тоже про него знал. Он иногда приходил в мою часть дома через черный ход. Фактически с задней стороны дома находятся две двери рядом друг с другом. Два черных хода — в две части дома… Теперь вы не сможете меня обвинить в том, что я говорю неправду.
Мейсон мрачно посмотрел на нее:
— Я вообще ничего не говорю, но много думаю. Значит, Питер Брунольд находился с вами не все время, пока был в доме в ночь убийства?
— Нет.
— Куда он выходил?
— Он решил, что Овертон, шофер, не только шпионит за нами, но и обыскивает мои комнаты, поэтому пошел его искать.
— Нашел?
— Нет, Овертона нигде не было. Питер сказал, что осмотрел весь дом.
— В какое время?
