Сержант Холкомб неотрывно смотрел на детектива:
— И как? Зарегистрирован?
— Думаю, да.
— Под какой фамилией?
— Он назвался Джорджем Пурди. Девятьсот четвертый номер. Появился примерно полтора часа назад. Он мне сразу не понравился. Вел себя странно. Поэтому я обратил на него внимание.
Сержант Холкомб повернулся к Перри Мейсону:
— А вы давно здесь, Мейсон?
— Да уже какое-то время, — ответил адвокат.
— И чем вы здесь занимались?
— Ждал, когда появится Маклейн. Я подумал, что приехал раньше него. Мне сказали, что он собирался зарегистрироваться в этом отеле и готов к разговору.
— Вы сказали, что звонили мне?
— Да, я хотел, чтобы во время разговора с Маклейном присутствовал кто-то из полиции, конечно, если он вообще собирается говорить.
— А что он собирался рассказывать?
— Что-то про дело Бассета. Точно я не знаю.
— Послушайте, вы меня не обманете, — заявил Холкомб. — Вы мне не звонили и не собирались. Вы здесь больше получаса. Что вы делали?
— Ходил в ресторан.
— Предполагаю, что вы случайно проголодались, и не могли больше терпеть.
Мейсон умоляюще посмотрел на администратора.
— Все так и было, сэр. Он сказал, что идет в ресторан, — подтвердил администратор.
— То, что этот тип говорит, и то, что он делает, далеко не всегда совпадает, — заметил сержант Холкомб.
Он взял Мейсона под руку и подтолкнул в направлении ресторана.
— Пошли, приятель, — сказал сержант. — Покажете мне девушку, которая вас обслуживала, и тогда получите от меня извинения в письменном виде.
Мейсон стоял у двери в ресторан и неуверенно оглядывался.
— Простите, сержант, но я не могу вам ее показать. Знаете, я редко обращаю внимание на официанток. Могу только сказать, что это была молодая женщина в голубой форме.
Сержант Холкомб ухмыльнулся.
— На них на всех голубая форма, — заметил он. — Все, как я и думал, Мейсон. Вам это с рук не сойдет.
— Подождите минутку, — заговорил адвокат. — Вон та девушка кажется мне знакомой.
Сержант Холкомб поманил ее пальцем.
— Вы обслуживали этого человека несколько минут назад? — спросил он.
Она покачала головой. Сержант Холкомб снова ухмыльнулся.
К ним подошла официантка, которая недавно приносила Мейсону сэндвич и пиво.
— Я его обслуживала, — заявила она.
Мейсон улыбнулся, выражение его лица показывало, что он узнал девушку.
— Все правильно, — кивнул он. — Вы меня обслуживали. Простите, но я не очень хорошо вас запомнил. Я тогда был глубоко погружен в свои мысли.
— Ну, я вас хорошо помню, — сказала она. — Вы заказывали сэндвич и пиво и дали мне пятьдесят центов чаевых. Я редко получаю такие чаевые при таком заказе, поэтому не забываю людей, которые их оставляют.
Сержант Холкомб был явно удивлен и пришел в замешательство. Кассир, который слышал весь разговор, подошел к ним и заявил:
— Я помню этого джентльмена. Он расплатился по счету, а потом звонил с аппарата, который находится рядом с кассой. Сделал два звонка.
— Кому он звонил? — спросил Холкомб.
— Некоему сержанту Холкомбу из управления полиции, а затем в окружную прокуратуру. Я решил, что он детектив, и слушал, что он говорил.
— В окружную прокуратуру! — воскликнул Холкомб.
— Да, — кивнул кассир. — Он позвонил окружному прокурору после того, как не смог дозвониться сержанту Холкомбу. Он попросил окружного прокурора прислать ему человека в помощь, когда он будет задавать вопросы типу по фамилии Маклейн, который был свидетелем чего-то.
— Черт побери! — воскликнул сержант Холкомб.
— Что будем делать теперь? — спросил Мейсон. — Пойдем разговаривать с Гарри Маклейном?
— Я буду разговаривать с Гарри Маклейном. Вы будете ждать в коридоре, — объявил сержант Холкомб.
Сержант подтолкнул Мейсона к лифту.
— Девятый этаж, — сказал он лифтеру.
Они доехали до девятого этажа, Мейсон вышел из лифта первым и пошел не в ту сторону, потом посмотрел на цифры на дверях номеров, остановился, развернулся и пошел по коридору к девятьсот четвертому номеру. Сержант Холкомб схватил Мейсона за рукав и остановил.
— Я буду с ним разговаривать. Вы держитесь за мной, — приказал Холкомб, останавливаясь перед дверью девятьсот четвертого номера.
Холкомб тихо постучал. Ответа не последовало, дверь никто не раскрыл. Тогда Холкомб постучал еще раз, потом взялся за ручку и открыл дверь. Сержант вошел в номер и бросил через плечо Перри Мейсону:
— Ждите здесь.
Дверь закрылась. Мейсон остался стоять в коридоре. Внезапно дверь снова раскрылась, и на пороге появился побледневший, но возбужденный Холкомб и уставился на Мейсона.
— Он готов отвечать на вопросы? — спросил адвокат.
— Нет, — ответил сержант Холкомб с мрачным видом. — Он не будет говорить. Вы занятой человек, Мейсон. Возвращайтесь к себе в контору. Я тут сам всем займусь.
— Но я хочу увидеть Маклейна.
Сержанту Холкомбу явно не терпелось избавиться от адвоката.
— Убирайтесь отсюда ко всем чертям, пока я не принял меры, — рявкнул он. — Я сам буду проводить расследование и не позволю вам манипулировать с уликами и увозить свидетелей, как вы умеете. Тут ничего не пропадет!
— Что-то случилось? — спросил Мейсон, отказываясь сдвинуться с места.
— Случится, если не уберетесь, — заявил сержант Холкомб.
Мейсон повернулся с чувством собственного достоинства и заметил на прощание:
— Больше помощи от меня не дождетесь. Никаких подсказок.
Сержант Холкомб ничего ему не ответил, снова зашел в номер, закрыл и запер дверь.
Из гостиницы Мейсон пошел прямо к своей машине, поехал в свою контору, вошел через приемную и обратился к Делле Стрит:
— Послушай, Делла, работать придется быстро…
Он замолчал на полуслове, увидев, как в углу зашевелился человек. Улыбающийся Питер Брунольд встал со стула и протянул руку Мейсону.
— Поздравляю! — сказал посетитель.
На лице Мейсона было написано полнейшее удивление. Он даже пошевелиться не мог несколько секунд.
— Вы? Что вы здесь делаете? Вы не в тюрьме?
— Меня выпустили.
— Кто?
— Полицейские. Сержант Холкомб.
— Когда?
