Бывший военный врач, заслуживший титул на полях Первой Магической, после приобретения Ховринского долгостроя уже спустя год был найден мертвым на квартире своей давно почившей родительницы. И вот тут мнения разнятся. Официально он покончил с собой от безысходности. Дело в том, что, хотя к его титулу прилагались земли, отданные так сказать «на кормление», Крюков был ими недоволен.
К тому же стало известно, что, не будучи москвичом и желая сделать благое дело, а именно, открыть многопрофильный госпиталь для разных слоев населения, лечиться в котором можно бы было в том числе и бесплатно, он влез в кредиты под залог лучшей части своих родовых земель. Однако проведенная позже детальная экспертиза показала, что здание больницы находится в намного худшем состоянии, чем это было отражено в документах. Фактически куда проще было все снести и построить заново, чем приводить в порядок этот реликт советской эпохи. Вот только если на это и хватало денег, то на отделку и закупку всего необходимого, в том числе и дорогущего оборудования, уже нет!
Кредиторы встали в позу, требуя для продолжения финансирования контрольный пакет акций будущего предприятия. Что сразу же ставило крест на идее бесплатной медицины для населения. Да и не хотел барон делиться! Госпиталь должен был стать основой и трамплином для финансового и репутационного благополучия его рода. В частности, по этой же причине ему отказала и Имперская Канцелярия. После чего у мужчины случился нервный срыв.
Однако в версию самоубийства не особо укладывались некоторые факты, чуть позже просочившиеся в прессу. Так, после смерти барона появились интервью, взятые у пожелавших остаться анонимными понятых, где упоминался почти мумифицированный труп барона, который они обнаружили, войдя с полицейскими в «нехорошую» квартиру.
Что само по себе невозможно, учитывая, что хватились аристократа менее чем через месяц после его смерти. Причем то, что он был магом, никоим образом не могло стать объяснением. Даже я с невеликими познаниями в области медицины знал, что сансара, какого бы аспекта она ни была, наоборот, препятствует деструктивным изменениям в мертвом теле. Кстати, именно по этой причине сильных одаренных, как врожденных, так и нет, зачастую кремируют, дабы не плодить нетленных покойников.
Касательно же больницы… Родственники ни продавать, ни тем более использовать территорию, на которой она находится, не пожелали. Они давно уже переехали на остатки родовых земель и отстроили небольшой поселок для себя и вассалов. А за московскую собственность продолжали держаться в первую очередь потому, что это престижно. Ведь не обязательно всем и каждому говорить, что именно является твоей частной собственностью! В то время как упомянуть в разговоре о наличии недвижимости в бывшей столице сам бог велел! Тем более что это не менее солидно, чем наличие домика где-нибудь под Аркаимом.
Так что якобы «проклятая» больница стоит до сих пор, медленно разрушаясь. Даже то, что это строение уже давно находится в аварийном состоянии, мало кого интересует. У города просто связаны руки, а то, что дом находится на частной территории, целиком и полностью снимает любую ответственность с мэрии и губернатора, да и к Крюковым просто так не подкопаешься. Нынешний барон, младший брат покойного врача, с семьей родом из Приамурья и в бывшей столице ни разу не был. Так что обвинить его можно будет разве что в халатности, и то, если громада несостоявшегося госпиталя возьмет да и рухнет, например, на тот же «Воронов вернисаж». Ну, или просто за пределы их выкупленной земли, в противном случае это личное дело их рода, в которое власти просто так лезть не имеют права! Быть может, Крюковым эти руины нужны именно в таком состоянии за какой-нибудь надобностью!
И тут такое дело, если кто-то там обосновался да бедокурит, то не только Крюковы виноваты, что не охраняют свой же объект, но и руководство города, допустившее проникновение на «закрытую территорию»! А так как первые – дворяне, а вторые – наемные служащие и дворяне, то мутить воду последним очень даже невыгодно.
– И вот! В мае двадцать пятого больничка начинает фигурировать в деле «Душегуба из Ховрина»! – Софья аж раскраснелась, возбужденно излагая мне свои, но сделанные, судя по всему, коллективно выкладки. – А в него объединяют все убийства с пятнадцатого по двадцать пятый! Причем некоторые из них ну очень похожи на действия Строгиновского Упыря! А здесь вот, посмотри!
Кир, похоже, ожидал, что фотографии испортят мне аппетит, а потому посматривал с неким ехидством. Ну естественно, я моложе, а тут такое кровавое месиво перед глазами вылезает, что и нормальный человек в годах тут же помчится в сортир извергать из себя все съеденное. Но что мне его чаянья и надежды? За последний год я повидал и не такое!
Софье вообще было, по-моему, наплевать на картинки. Уплетала «пельмяши» она не медленнее меня, но еще и говорила при этом чисто и ровно даже с набитым ртом, что намекало на серьезную работу с дикцией, которую в свое время провела для себя журналистка.
Впрочем, выверты женской психики зачастую не поддаются объяснениям. Море крови и груды изуродованного человеческого мяса могут одну красавицу отправить в глубокий обморок, а другую – заставить попросить еще один бифштекс. В то время как свинское поведение кого-нибудь за столом намертво отобьет у нее желание продолжать трапезу!
Хмыкнув, я подхватил еще один мешочек из теста с неизвестной начинкой и отправил в рот. Отчего в свою очередь побледнел сам парень моей знакомой. Я же внимательно сравнивал архивные фотографии с тем, что видел на отпечатках, снятых с местности в кампусе.
В общем-то, и там и там были искромсанные тела, будто когтями. Только в нашем случае пострадавшие остались живы, а вот жертвам более чем десятилетней давности не так повезло. Другое дело, что наших словно действительно рвало какое-то животное, а вот на картинках я разглядел четкие, ровные порезы. Как от оружия, именуемого «Тигриные когти», ну, или перчатки а-ля Фредди Крюгер. Благо сделать лезвия с молекулярной заточкой можно было уже в двадцатых годах.
– Не очень похоже, – вынес я свой вердикт. – Кстати, а почему «Дракула»? Здесь же скорее натуральный «Кошмар с улицы Вязов».
– А потому что… Эм… Кир! – возмущенно воскликнула девушка. – А где папка с фото из больницы?
– Макс не смог достать, – развел руками парень. – Там все под грифом! Даже его звание не помогло!
– Ну, бли-и-и-ин! – расстроилась Софья, а затем, тяжело вздохнув, объяснила: – В общем, этот гад действительно пил кровь своих жертв и ел вырезанные органы. Доказательство этого полиция нашла в его логове, расположенном именно что в Ховринской больнице! Ну что? Поехали?
– Куда? – я удивленно посмотрел на девушку.
– Куда-куда?! – возбужденно произнесла журналистка. – В Ховрино!
– Хм-м-м, – я задумчиво покачал головой. – Твоя версия, конечно, интересна…
– Я уверена, что это один и тот же человек!
– …тем более что, пока единственная, – закончил я. – Но в больницу мы прямо сейчас не поедем!
Ну а чего, собственно, самому себе врать? Не детективный у меня склад ума оказался, наверное, потому я подобной литературой только в детстве увлекался. Посмотреть, прикинуть, сложить «два плюс два» и сделать собственные выводы – это всегда пожалуйста. Могу, например, принять финальное ответственное решение, вот как сейчас. Но целенаправленно копаться в тоннах информации, предлагать гипотезы и выстраивать логические цепочки в полноценные версии – это все же не для меня.
