В том походе беотархи соединили под одну власть Аркадию; отняли у спартанцев Мессению*, которою они издревле владели, и, призвав прежних жителей страны, построили и населили вновь Ифому. Возвращаясь в свою область через Кенхрей*, они разбили афинян, которые дали им сражение в узких местах и хотели препятствовать их проходу.
Доблесть этих двух мужей была любезна другим народам, которые все удивлялись счастью их. Но зависть их единоплеменных и сограждан, возрастая вместе со славой их, приготовляла им неприятный и подвигам их неприличный прием. По возвращении своем они осуждены были на смерть за то, что вопреки закону, который повелевал в первый месяц года, называемый на их наречии букатием, передать другим правление Беотией, они продолжали начальствовать еще четыре месяца, в которые совершили столь важные дела в Мессении, Аркадии и Лаконии. Пелопид введен был в суд первый; по этой причине был он подвержен большей опасности. Впрочем, оба они были разрешены.
Эпаминонд снес с кротостью обвинение*, ибо непамятозлобие почитал он в политических делах важной частью твердости и великодушия. Но Пелопид, будучи от природы пылких свойств, побуждаемый друзьями отмстить своим неприятелям, нашел следующий благоприятный случай. Оратор Менеклид был один из заговорщиков, которые вместе с Пелопидом и Мелоном пришли в дом Харона. При всей своей способности красноречиво говорить был он дурных и развращенных свойств, и потому фиванцы не оказывали ему равного с другими уважения. По этой причине употреблял он свои дарования к тому, чтобы клеветать и унижать отличнейших мужей. Он не переставал нападать на них и после суда, о котором здесь упомянуто. Ему удалось исключить Эпаминонда из числа беотархов, и долго противился его предприятиям в гражданских делах. Не могши оклеветать пред народом Пелопида, предпринял он поссорить его с Хароном. Завистливые, не будучи в состоянии превзойти отличных людей, находят утешение в том, чтобы показывать их ниже других. Менеклид не переставал хвалить пред народом дела Харона, походы его и победы, им одержанные. Он вознамерился воздвигнуть памятник в честь победы, одержанной при Платеях под предводительством Харона незадолго до сражения при Левктрах, и приступил к тому следующим образом. Город поручил живописцу Андроклиду, уроженцу кизикийскому, представить в картине некоторую битву. Андроклид производил работу свою в Фивах. В то самое время произошло возмущение фиванцев против спартанцев, началась война, и эта картина осталась у фиванцев немного недоконченной. Менеклид убедил граждан посвятить ее, надписав на ней имя Харона, чтобы помрачить славу Пелопида и Эпаминонда. Смешное и глупое желание – предпочитать многим и великим подвигам одну не важную победу, в которой пали сорок спартанцев и какой-то Герад, человек совсем неизвестный! Пелопид восстал против этого предолжения и доказал, что оно беззаконно, ибо у фиванцев не было обычая оказывать почестей одному человеку за одержанную победу, но славу ее приписывать всему отечеству. В продолжение суда не переставал он превозносить великими похвалами Харона, но Менеклида представил человеком завистливым и злым и, наконец, спросил фиванцев: неужели они не произвели никакого славного дела? Менеклид после того приговорен к денежной пени. Не будучи в состоянии заплатить ее, предпринял он впоследствии произвести в республике новые перемены. Я думаю, что эти подробности могут быть полезные к познанию свойств человека.
Александр Ферский вел явную войну со многими фессалийцами и тайно против всех их злоумышлял*. Города фессалийские отправили в Фивы посланников, просили полководца и вспомогательное войско. Видя, что Эпаминонд управлял делами, касающимися Пелопоннеса, Пелопид сам себя посвятил службе фессалийцев; он не хотел оставлять в бездействии искусство и способности свои. Будучи уверен, что там, где находился Эпаминонд, не было нужды в другом полководце, он вступил с войском в Фессалию и занял немедленно Лариссу. Александр прибыл к нему с покорностью и просьбами. Пелопид всеми средствами старался его исправить и из насильственного властителя сделать кротким и законным государем фессалийцев. Но Александр, человек жестокий и свирепый, был не способен к исправлению. Его обвиняли перед Пелопидом в жестокостях, разврате, хищничестве, ненасытной жадности. Пелопид обнаруживал ему свое негодование. Тиранн, устрашась гнева его, убежал со своими телохранителями. Пелопид, приведши в безопасность фессалийцев со стороны тиранна и восстановив между ними согласие, отправился в Македонию. В это время Птолемей воевал с Александром, царствовавшим в Македонии*. Как тот, так и другой призывали Пелопида как примирителя, как судью в их споре, как союзника и помощника тому, кто почитал себя обиженным. Пелопид по прибытии своем примирил их, возвратил изгнанников и, взяв в залог Филиппа, царского брата, и тридцать юношей знаменитого роду, привел их в Фивы, дабы греческим народам показать, сколь далеко простиралось могущество фиванцев как по славе оружия их, так и по доверенности других народов к их справедливости. Филипп, здесь упомянутый, есть тот самый, который после воевал с греками, дабы лишить их свободы. Тогда был он очень молод и жил в доме Паммена. Это заставило думать, что он принял себе в образец Эпаминонда. Он перенял у него, может быть, быстроту и деятельность его в военных действиях, но это малейшая часть добродетелей Эпаминонда. Что касается до воздержания, справедливости, великодушия, кротости, которыми в самом деле Эпаминонд был велик, то Филипп ни природными свойствами, ни подражанием на него не походит.
Вскоре после того фессалийцы принесли жалобу фиванцам на Александра Ферского, который беспокоил города их. Пелопид отправлен был к ним как посланник вместе с Исмением. Он прибыл в Фессалию без войска и совсем не думал о войне, но был принужден употребить самых фессалийцев в делах, которые требовали скорой помощи. В Македонии открылись опять беспокойства. Птолемей умертвил царя и завладел царством. Преданные умершему государю призывали Пелопида в Македонию. Пелопид почел нужным показаться там. Не имея своего войска, собрал он в сей области несколько наемных воинов и с ними немедленно пошел против Птолемея. Уже они были недалеко друг от друга. Птолемей, подкупив деньгами наемных воинов, склонил их перейти к нему, но, страшась славы и имени Пелопида, встретил его с честью как победителя, употребил просьбы и заключил с ним союз на следующих условиях: царскую власть хранить в пользу братьев умершего государя; почитать союзниками и неприятелями союзников и неприятелей Фив. Он дал в залог сына своего и пятьдесят детей приближенных своих, которых Пелопид отослал в Фивы. Негодуя на измену наемных воинов и узнав, что большая часть их имущества, также жены и дети их, оставались в Фарсале, Пелопид надеялся, что, завладев ими, довольно накажет наемников за обиду, ему нанесенную. Он собрал несколько фессалийцев и пошел в Фарсал.
Вскоре по прибытии его показался и Александр с своим войском. Пелопид думал, что он идет для оправдания себя; он вышел к нему навстречу с Исмением; им известна была злодейская и кровожадная душа его; однако не ожидали от него зла по причине могущества Фив, собственной своей славы и достоинства. Но тиранн, видя, что они были одни и безоружны, тотчас поймал их, а Фарсал занял своими войсками. Все подвластные его объяты были страхом и ужасом; они думали, что после сего насильственного наглого дела никого уже не пощадит, но будет поступать со всеми и во всех обстоятельствах как человек, совершенно уже отчаявшийся в жизни своей.
