Во время этого предводительства был он разбит Клеоменом при Ликее и предался бегству. Он скитался всю ночь, все думали, что он умер; снова слух распространился опять по всей Греции; однако он спасся, собрал своих воинов и, не довольствуясь тем, чтобы удалиться в безопасности, он воспользовался обстоятельствами с великим благоразумием и, когда никто того не ожидал и не думал о том, напал он неожиданно на мантинейцев, которые были союзники Клеомена, взял город их, поставил в нем охранное войско и дал бывшим в нем иностранцам право гражданства. Таким образом он, побежденный, приобрел ахейцам то, что другие не приобрели, побеждая.
При вторичном нашествии лакедемонян на Мегалополь Арат спешил на помощь городу, но не решился подать случай Клеомену, который весьма желал вступить в сражение с ним. Он противился мегалополитанцам, которые принуждали его сражаться. Он бы вообще неспособен к открытым сражениям, но в то время он уступал неприятелю числом и имел дело с человеком смелым и молодым, будучи сам в таких летах, когда смелость погасается и честолюбие умеряется рассудком. Он полагал, что ему следовало бы сохранить через осторожность приобретенную им славу, которую Клеомен старался приобрести смелыми предприятиями и которой прежде не имел.
Даже тогда, когда легкое войско учинило нападение, прогнало спартанцев до стана и рассеялось по шатрам, – и тогда Арат не двинулся на неприятеля, но, ставши перед рвом, остановил тяжелую пехоту и не допустил ее перейти. Лидиад, досадуя на происходящее, поносил Арата, звал к себе конницу, прося ее идти на подкрепление тем, кто преследовал неприятеля, дабы не предать победы и не оставить его в то время, когда он подвизался за отечество. Собралось к нему много храбрых воинов, которыми усилившись, напал на правое крыло неприятелей, разбил их и преследовал, но был увлечен жаром и честолюбием без всякой осторожности к местам крутым, усаженным деревьями и пресекаемым широкими рвами. Здесь Клеомен напал на него, и Лидиад погиб, сразившись с отличным мужеством в славнейшем деле перед вратами отечества. Воины его убежали к фаланге, привели в расстройство тяжелую пехоту и причинили поражение всему войску. Арата чрезвычайно винили за это несчастие, ибо казалось, он предал Лидиада. Ахейцы, в ярости своей, отступая, принуждали его следовать за ними в Эгий. Здесь они собрались и определили не давать Арату денег и не содержать наемного войска, но чтобы платил воинам от себя, если хочет вести войну. Арат, претерпевши такое поругание, хотел немедленно оставить печать и сложить военачальство; однако рассудив о том со спокойным духом, перенес равнодушно оскорбление, повел ахейцев к Орхомену и дал сражение Мегистоною, отчиму Клеомена. Он одержал над ним верх, умертвил триста человек и захватил Мегистоноя в плен.
Хотя он имел обыкновение предводительствовать войском через год, однако, когда настала его очередь, он отказался от полководства; вместо его был избран Тимоксен. Неудовольствие его против народа ахейского было только предлогом, – который считали неправдоподобным, – чтобы отказаться от начальства; истинная же причина – тогдашнее опасное положение ахейцев. Уже Клеомен не нападал по-прежнему медленно и осторожно; он не был более связан гражданскими властями, но умертвив эфоров, разделив землю, дав права гражданства многим иностранным, он получил власть неограниченную. Он наступал на ахейцев и требовал, чтобы они признали его своим верховным предводителем. По этой причине порицают Арата, как кормчего, который при таком положении дел, при такой буре и волнении выпустил из рук кормило, предал его другому, когда было похвально и против воли ахейцев принять верховную власть и спасать общество; если же он не полагался более на силу ахейцев, то надлежало бы лучше уступить Клеомену, а не предавать вновь Пелопоннеса варварам, приняв македонское войско, наполнив Акрокоринф иллирийским и галатским оружием. Не было прилично сделать начальниками в городах, под мягким именем «союзников», тех, кто в военных действиях побеждал, в политических делах обманывал, а в записках своих ругал. Хотя бы Клеомен был человек беззаконный и самовластный, назовем его таким; однако праотцами его были Гераклиды, а отечеством Спарта, которой последнего гражданина должен был предпочесть в верховном правительстве первому македонянину тот, кто сколько-нибудь уважал греческое благородство. Однако Клеомен просил себе у ахейцев начальство, обещая за честь и звание оказать городам многие услуги. Антигон, напротив того, будучи объявлен верховным предводителем сухопутных и морских сил ахейцев, принял не прежде, чем обещали ему в награду за его предводительство Акрокоринф; он совершенно подражал Эзопову охотнику. Он не прежде, так сказать, сел верхом на ахейцев, которые его призывали и подставляли ему спину, как «наложив на них узду» охранным войском и полученным от них залогом. Арат силится всеми мерами оправдать себя в этом необходимостью. Однако Полибий уверяет, что он гораздо прежде сей необходимости, боясь смелости Клеомена, имел тайные сношения с Антигоном и подучил мегалополитанцев просить ахейцев о призвании на помощь Антигона; они чаще других были угнетаемы войною, ибо Клеомен всегда разорял их область. То же самое повествует и Филарх, которому не следовало бы верить, если бы о том не свидетельствовал Полибий, ибо Филарх по своей приверженности к Клеомену приходит в восторг, когда речь заходит о Клеомене и Арате, и в истории своей, как бы в судебной палате, одного винит, другого защищает.
Ахейцы лишились Мантинеи, которой завладел опять Клеомен. Они потерпели поражение в большом сражении при Гекатомбее и впали в такое отчаяние, что немедленно позвали Клеомена в Аргос предложить ему верховное предводительство. Но получив известие, что Клеомен идет с силою и уже находился при Лерне, Арат, будучи тем устрашен, послал к нему посланников, которые просили его прибыть к ним, как к друзьям и союзникам, только с тремястами человек, а если не доверяет им, то принять от них заложников. Клеомен сказал, что это есть ругательство и насмешка, и отступил назад, написав ахейцам письмо, в котором содержались многие жалобы и обвинения на Арата. Арат также писал письма против Клеомена. Ругательства и брани их дошли до того, что они не щадили ни брака, ни жен.
После того Клеомен послал вестника с объявлением ахейцам войны. Он едва не отнял у них Сикион посредством предательства, но должен был отстать от этого предприятия, напал на Пеллену и занял город, откуда убежал ахейский полководец. Вскоре после того занял он Феней* и Пентелий. Тогда аргивяне присоединились к нему; Флиунт принял охранное войско. У ахейцев не оставалось уже ничего верного из всего того, что они приобрели. Арат видел со всех сторон опасности; весь Пелопоннес был потрясаем, города были возмущаемы от тех, кто желал новых перемен.
Никто уже не оставался в покое и не был доволен настоящим положением. Многие из сикионян и коринфян явно уже имели сношение с Клеоменом, будучи еще прежде не благорасположены к Союзу, желая получить верховное владычество. В этих обстоятельствах Арат, которому дана была неограниченная власть, умертвил в Сикионе тех, которые были подкуплены, но когда попытался нарядить следствие и наказать изменников в Коринфе, то вконец ожесточил тем народ, который уже был склонен к возмущению и недоволен ахейским правлением. Жители собрались в храме Аполлона и призывали Арата, решившись умертвить или поймать его прежде, нежели восстать против ахейцев. Арат пришел к ним, ведя за собою своего коня, как будто бы им верил и нимало их не подозревал. Многие из них вскочили, ругали его и обвиняли, но Арат со спокойным лицом и кроткими словами велел им сесть и не кричать беспорядочно; также он велел и тем, кто был у дверей, войти внутрь, и между тем, как он говорил, удалился медленными шагами, как бы хотел кому-нибудь отдать своего коня. Таким образом он, уходя, говорил без смущения с теми коринфянами, которые ему попадались навстречу, велел им собраться в храме Аполлона, и таким образом, находясь неприметно близ крепости, он вскочил на коня, дал приказание Клеопатру, начальнику охранного войска, охранять тщательно Акрокоринф, ускакал в Сикион; за ним следовало только тридцать из воинов его, другие отстали от него и рассеялись. Коринфяне вскоре узнали о его побеге и погнались за ним, но не поймали его. Потом они призвали Клеомена и предали ему город, но Клеомен почитал ничем то, что получил, в сравнении с тем, что потерял, не поймав Арата. После того присоединились к нему жители так называемой Акты* и предали ему свои города; Клеомен запер и обвел частоколом Акрокоринф.
