— С вами случится несчастье когда-нибудь.
Анри пожал плечами, приложил палец к губам и отпустил Брюле. Тот ушел, не заперев ставня. Анри воротился в комнату капитана.
Виктор Бернье снимал перед огнем свои охотничьи гетры.
— Как ты себя чувствуешь после сегодняшнего дня, друг мой? Ты, верно, устал? — спросил Анри.
— И да, и нет, — отвечал капитан, — но не это меня занимает. Ты давно знаешь этого фермера?
— Он родился на этой ферме, а она более ста лет принадлежала моей фамилии; это хороший человек.
— Ты думаешь?
— О, конечно!
— Это странно! Он мне не нравится.
— Какой вздор!
— А его сын…
— Этого я тебе отдаю, — сказал Анри, смеясь, — это мошенник!
— Он может быть поджигателем…
— Ты заходишь слишком далеко, — перебил Анри, — Брюле — честные люди, я ручаюсь за них.
— А! Это другое дело.
Капитан продолжал стягивать свои гетры, потом после некоторого молчания продолжал:
— Да ведь ты мне сказал, что ты не веришь в поджигателей.
— Я знаю, что с некоторого времени много случается пожаров, но…
— Но? — повторил Виктор Вернье.
— Но я не верю в организованные шайки. А так как я не люблю видеть дурные сны, то, чтобы не расположить себя к ним зловещими разговорами, я тотчас иду спать. Прощай, Виктор.
— Прощай, Анри.
Граф Анри запер свою дверь, сел на постель, не раздеваясь, затушил свечу и ждал: он ждал, чтоб капитан также лег и загасил свечу.
Через несколько минут громкий храп поведал графу Анри, что офицер спит. Тогда молодой человек отворил окно, высунулся и прислушался. Снег перестал. Абсолютная тишина царила на ферме, где были погашены все огни. Окно было только в шести футах от земли. Граф Анри взял ружье, поднялся на подоконник и легко спрыгнул на землю, потом прошел двор и добрался до пролома в живой изгороди.
— Я ворочусь завтра до рассвета, — сказал он сам себе, удаляясь от фермы.
Несмотря на холод, граф Анри отправился по той самой дороге, по которой он шел несколько часов назад, то есть по большой лесной аллее, которая вела к хижине дровосека Жакомэ.
Он шел около часа быстрыми шагами, и хотя снег выпал в изобилии, он остановился только на углу другой аллеи, перпендикулярно пересекавшей ту, по которой он прошел. На северном конце этой последней дороги капитан Виктор Бернье приметил, проходя, небольшой замок.
Без сомнения, этот замок был целью ночной прогулки графа Анри, потому что он ускорил шаги и сердце его сильно забилось, когда он увидел, несмотря на поздний час, свет во втором этаже за шторой, осторожно спущенной.
— Она меня ждет, — сказал он.
В нескольких сотнях шагов от замка молодой человек сошел с лесной аллеи, которая вела прямо к воротам парка, в чащу леса, для того, вероятно, чтобы не оставить на снегу свои следы. Он подошел к забору парка по тропинке, знакомой ему, сделав полукруг.
Но в ту минуту, как он собирался пройти через пролом в изгороди, перед ним вдруг явился человек. Анри схватился за ружье, висевшее у него на перевязи.
VIII
Человек, внезапно появившийся перед графом, сказал, положив руку тому на плечо:
— Не бойтесь, месье Анри.
— Жакомэ!
— Он самый.
— Мой бедный друг, — сказал граф, стараясь весело примириться с этой встречей, которую он считал случайной, — зачем ты здесь? Разве и ты также браконьерствуешь и расставляешь капканы кроликам?
— Я мог бы задать вам тот же вопрос.
— О! Я — это другое дело.
— То есть, — печально сказал Жакомэ, — вы браконьерствуете на земле начальника бригады… Только ваша дичь…
— Ш-ш! — сказал Анри.
— А я пришел единственно для вас.
— Для меня?
— Да, месье Анри.
Молодой человек насторожился.
— Я подозревал, — продолжал Жакомэ, — что вы пойдете в Солэй нынешней ночью.
— Ты не ошибся.
— Я пришел сказать вам, что вы делаете это напрасно.
— Ты мне уже говорил это несколько часов тому назад.
— Да, но тогда это был только совет.
— А теперь что же, разве приказание? — спросил граф, улыбаясь.
— Разве я смею давать вам приказания?
— Когда так, объяснись.
— Когда вы пришли ко мне и я пошел вас провожать, я только посоветовал вам прекратить ваши ночные посещения замка Солэй.
— Хорошо. Что дальше?
— Теперь я имею такие верные сведения насчет того, что происходит в замке, что смело говорю вам, месье Анри, не ходите туда.
— Что же происходит в замке? Там бригадный начальник?
— Вы ошибаетесь, его там нет.
— Тем больше для меня причин идти туда.
— Напротив, не ходите.
— Почему?
— Потому что генерал вернется ночью.
— Что мне до этого за дело? Мадам Солероль живет в одном флигеле, а он в другом.
— Он может войти к своей жене.
— О, нет! — сказал Анри с презрительной надменностью. — Он получил замок, то есть приданое; моя кузина носит его имя, но на этом и кончаются их взаимоотношения.
— Я это знаю, но таких хитрецов надо остерегаться.
— Я его не боюсь, будь спокоен… Так его нет в замке? Где же он?
— Я знаю, но…
— Не хочешь мне сказать?
— Нет, потому что эта тайна не мне принадлежит.
— А! Тогда другое дело… Ну, до свидания.
— Как! Вы не последуете моему совету?
— Нет.
— Вы идете в Солэй?
— Ты видишь, что она меня ждет.
Он показал на огонь, светившийся за шторой.
— Месье Анри, ради бога… Вы увидите, что с вами случится несчастье.
— А это разве не защитит меня? — сказал Анри, ударив по своему ружью.
Пока Жакомэ вздыхал, граф проник через пролом в парке.
— Есть, однако, вещи, которые я не могу ему сказать, — печально прошептал Жакомэ, уходя.
Войдем теперь в замок Солэй.
То было здание XVI столетия, еще хранившее феодальный вид, хотя башни сломаны, рвы засыпаны и уничтожен подъемный мост.
Во время самых бурных дней революции оксеррская шайка явилась однажды срыть замок и сжечь его, но Солэй защитила молодая девушка, девятнадцатилетняя сирота Элен де Верньер, остававшаяся в тут со старой гувернанткой.
