— Заяц?
— Именно.
— А! Негодяй! Но как же это случилось?
Жакомэ рассказал, как он застал Зайца, смотрящего на пожар, и как мальчишка завел его в капкан.
— А теперь вы расскажите мне о пожаре, — попросил Жакомэ.
— Я чуть заживо не сгорел.
— Кто вас спас?
— Эта женщина.
Бернье указал на дверь комнаты, в которой находилась Лукреция.
— Вы знаете, что это дочь Брюле?
— Я это узнал только сейчас.
— А знаете вы, кто поджег ферму?
— Нет, но начинаю подозревать, — прибавил Бернье, нахмурив брови.
— Вы можете ошибаться.
— Не думаю.
— А я в этом уверен!
— Вы, кажется, очень любите месье Анри.
— Я готов умереть за него!
— Я понимаю ваши слова, но знаю, в чем дело.
— Господин офицер, — простодушно сказал Жакомэ, — мне хотелось бы знать подробности того, что с вами случилось на ферме.
— Когда начался пожар, я был заперт в комнате. Я кричал, звал, хотел отворить окно…
— Окно было заперто снаружи, не правда ли?
— Именно.
— А где был месье Анри?
— Его не было в его комнате.
— А!
— Он исчез задолго до пожара.
— Вы знаете, куда он ушел?
— Не знаю.
— Но что вы думаете о его исчезновении?
— Я думаю, — вспыльчиво сказал Бернье, — что это он поджег ферму.
Говоря таким образом, Бернье ожидал энергичного возражения от Жакомэ. Ничуть не бывало. Жакомэ печально улыбнулся и отвечал спокойно:
— Правда, это довольно странно, что месье Анри исчез именно в ту минуту, когда начался пожар на ферме.
— Это действительно странно.
— Тем более, — продолжал Жакомэ, — что месье Анри — дворянин, аристократ, следовательно, роялист, а везде говорят, что роялисты поджигают только для того, чтобы Франции опротивело республиканское правление.
— Это справедливо.
— Кроме того, ферма Раводьер, сгоревшая в эту ночь, принадлежит начальнику бригады Солеролю, который женился на кузине Анри, к его великому отчаянию.
— Я это знаю.
— Следовательно, месье Анри — враг начальнику бригады.
— Весьма естественно.
— С первого взгляда кажется естественным, что месье Анри старался причинить ему вред.
— Я вижу, что ты разделяешь мои подозрения, — печально сказал Бернье.
— Я их разделял бы, если бы не знал то, что не известно вам.
— Что ты хочешь сказать?
— Вы говорите, что месье Анри оставил ферму до пожара?
— Да.
— И вы не знаете, куда он девался.
— Нет.
— А я знаю.
Бернье с интересом посмотрел на Жакомэ. Тот продолжал:
— Сколько времени находитесь вы в замке Рош?
— С неделю.
— Вы заметили, что месье Анри отлучается каждую ночь?
— Да.
— Знаете ли вы, куда он уходит?
— Нет.
— В замок Солэй, видеться со своей кузиной.
— С мадам Солероль?
— Да.
— Ты знаешь это наверно, Жакомэ?
— Я поклянусь в этом у подножия эшафота.
— И ты думаешь, что нынешнюю ночь…
— Я не думаю, я знаю.
Тон Жакомэ был тверд и исполнен убеждения.
— Когда так, по твоему мнению, кто мог поджечь ферму?
— Я готов вам сказать.
— Ты это знаешь?
— Да, но мне нужна клятва.
— Какая?
— Поклянитесь, что если я вам дам доказательства своих слов, вы сделаете все возможное, чтобы наказать виновных.
— Клянусь!
Жакомэ понизил голос и, приложившись губами к уху Бернье, сказал:
— В этом деле есть два поджигателя: один приказывал, другой поджигал.
— Кто же второй?
— Брюле.
— Фермер?
— Да.
— Но это невозможно! Жатва, скот — все сгорело.
— Он вознагражден вдвое за свои потери.
— А кто приказал?
— Начальник бригады.
На этот раз Бернье не мог не вскрикнуть от удивления и сомнения:
— Но с какою же целью?
— Чтобы обвинить графа Анри в том, что он поджег ферму Раводьер, — сказал Жакомэ глядя прямо в глаза капитану. — Вы меня понимаете?
Бернье вскрикнул, потом бросился к ружью, стоявшему в углу.
— О злодей! — сказал он. — Они этого не сделают… Ведь я здесь!..
Забыв все, даже Лукрецию, он бросился к выходу. Дверь комнаты Мьетты отворилась, на пороге стояла Лукреция. Она слышала все. Она была бледна, как призрак, и едва держалась на ногах.
— Виктор, ради бога, спасите месье Анри, но не губите моего отца! — прошептала Лукреция.
Человек заставивший дрожать свирепого Сцеволу, появившийся перед Элен как спаситель, был капитан Бернье.
Он побежал не на ферму Раводьер, которая продолжала пылать по другую сторону леса, а прямо отправился в Солэй в надежде встретить там Анри и доказать, что граф находился в замке во время пожара. Жакомэ дал ему такие точные указания, по какой дороге идти и как проникнуть в замок, что Бернье вошел в Солэй, как в свой дом, прокравшись в переднюю через калитку, которую Анри оставил открытою, уходя. Услыхав первый выстрел, руководимый шумом и криками Элен, капитан вошел в подземелье вслед за Курцием и Сцеволой. У Бернье было в руках ружье. Он никогда не видел госпожу Солероль, но сразу понял, что эта женщина — жертва.
— Кто вы, милостивая государыня? — спросил он.
— Жена этого человека, — отвечала несчастная.
Она указала на рычащего от боли и ярости Солероля, которого Курций взвалил на плечи.
— Вы Элен де Верньер, мадам Солероль? — спросил капитан.
— Да.
Виктор освободил молодую женщину от Сцеволы, оттолкнув негодяя в сторону.
— Не бойтесь ничего, я капитан Бернье.
— Друг Анри! — воскликнула она.
— Да.
— О! Вы его спасете, вы его спасете! Эти злодеи хотят его погубить.
Начальник бригады, несмотря на свои страдания, захохотал.
