— Возможно, — сказал офицер, — но полковника здесь нет.
— Но у вас есть верховые жандармы?
— Есть.
— Пошлите одного в Оксерр.
— Это ни к чему не поведет, полковник должен был отправиться с батальоном в Курсон. Он в часе езды отсюда.
— Стало быть, через два часа мы получим ответ полковника.
— Но я не могу покидать свой пост!
— Прикажите окружить замок, и будем ждать…
— Хорошо, — сказал офицер, подчиняясь повелительному тону и спокойствию Бернье.
Тогда Бернье расстегнул свой мундир и вынул из кармана портфель с письмом в конверте. Это письмо, подписанное Баррасом, заключало в себе следующее:
«Приказ властям Ионнского департамента поступить в распоряжение капитана Бернье».
Капитан показал это письмо поручику и сказал:
— Вы видите, что я вас не обманываю.
Потом, взяв карандаш, он написал:
«Капитан Бернье приглашает полковника тотчас явиться к нему».
Письмо Барраса и записка Бернье были отданы одному из жандармов, который тотчас вскочил в седло и пустил лошадь в галоп. Солдаты, числом около пятидесяти, окружили замок и наблюдали за той стороной, что выходила на реку.
Бернье же постучался в дверь, и ее отворили для него и для госпожи Солероль. Элен бросилась на шею к Анри. Капитан сказал Диане, у которой было в руках ружье и которая храбро стреляла:
— Успокойтесь, я все знаю, все объяснится.
Анри запер дверь. Битва продолжалась около часа. Осажденные потеряли двух человек, старого садовника и конюха, того самого, который перевязывал час тому назад лошадь Дианы. Зато осажденные убили жандармского бригадира, двух жандармов и с полдюжины пехотных солдат. Каднэ подошел к Бернье и сказал ему:
— Это опять штука негодяя Солероля, не правда ли?
Капитан внимательно посмотрел на Каднэ и вздрогнул.
— Мне кажется, я вас уже где-то видел, — сказал он.
— Очень может быть, — отвечал Каднэ насмешливым тоном.
Но Бернье ударил себя по лбу.
— У Лукреции? — уточнил капитан.
— Вы ошибаетесь, — возразил Каднэ, — это не меня, а моего несчастного брата, которого вы дали гильотинировать.
— Каднэ! — воскликнул Бернье, проведя по лбу. — И вы здесь?
— Я уйду отсюда только мертвый, — отвечал Каднэ.
— Уйдете живой и свободный, — отвечал Бернье, — или я умру вместе с вами.
Перемирие, которое должно было продолжиться до возвращения жандарма, следовательно, около двух часов, позволило Анри и его сестре спросить у госпожи Солероль и у Бернье объяснений и также сообщить им события прошлой ночи. Анри узнал всю гнусность начальника бригады, а Бернье — все, что случилось на ферме, пока она горела.
— Теперь вы знаете начальника поджигателей? — спросил Бернье у Элен.
— Это мой муж, — отвечала Элен.
— Что должен я делать?
— Если власть, данная вам, безгранична, действуйте по совести.
Ждали два часа. Бернье с подзорной трубой в руках вошел на крышу башни и смотрел оттуда на дорогу, которая шла к Курсону.
Наконец показался жандарм, но он был не один, за ним ехали двое верховых. Бернье нахмурил брови. Полковник ли являлся по его приказанию? Вдруг Бернье вздрогнул. Человек, ехавший по левую руку жандарма, был опоясан шарфом; на другом было темное платье, нисколько не походившее на мундир. Эти люди продолжали приближаться, вскоре Бернье узнал Сцеволу и Курция.
— Измена! — пробормотал капитан, поспешно покидая наблюдательный пункт.
Жандарм подал офицеру, командовавшему небольшой армией осаждавших, ответ на записку капитана. Офицер прочитал, потом подошел к двери замка Рош, на пороге его ждал Бернье.
— Капитан, — сказал офицер, — у вас есть приказ, подписанный директором Баррасом?
— Да, — ответил Бернье.
— Но директор Баррас отменил этот приказ.
— Что вы хотите сказать? — с удивлением спросил Бернье.
Сцевола подошел и встал позади офицера.
— Это значит, — сказал он, — что генералу Солеролю отдано начальство над департаментом…
Бернье вскрикнул от гнева.
— Приказываю тебе от его имени, гражданин капитан, — прибавил Сцевола, — выйти из этого гнезда мятежников, заговорщиков и поджигателей.
— Негодяй! — воскликнул Бернье.
Сцевола расхохотался.
— Можно выбрать, — сказал он, — или остаться с ними, или отправиться с нами.
— Вот как? — презрительно сказал Бернье.
— Во втором случае, то есть, если ты отправишься с нами, наш друг, гражданин Курций, напишет о тебе хороший рапорт и ты будешь произведен в полковники.
— А в первом случае? — спросил Бернье. — Если я не захочу выйти отсюда?
— Тогда этот замок возьмут приступом и расстреляют всех, находящихся там.
— Я узнаю тебя, поставщик эшафота. Вот мой ответ!
Отступив назад, Бернье захлопнул дверь и запер ее на засов.
— Друзья мои! — сказал он, обернувшись к Анри, Каднэ и Машферу. — Я сумею умереть с вами, потому что не могу вас спасти.
Сцевола и офицер отошли к солдатам.
— Поведем атаку и не будем щадить этих людей, — сказал Сцевола.
— Стены слишком толсты, — заметил офицер.
— Мы пошлем за пушкой в Оксерр, если будет нужно…
Офицер опять подошел, подняв шпагу, к окнам замка и сделал три обычных вызова. Ему отвечали отказом отворить дверь и выдать Анри.
— Стреляй! — скомандовал офицер, возвращаясь к своим солдатам.
— Гражданин, — сказал ему Сцевола, — когда двери будут выбиты, можно убить всех, всех… за исключением госпожи Солероль и ее прекрасного кузена…
— Как? Его надо пощадить?
— Да. Его надо взять живого во что бы то ни стало.
— Но зачем?
— Затем, что начальник бригады хочет отправить его на гильотину…
По знаку офицера началась стрельба, и замок Рош снова окутало облаком дыма.
XXXII
Началось героическое сражение. Курций и Сцевола отдали офицеру следующее распоряжение:
— Пошлите за подкреплением и за пушками в Курсон. Когда замок будет взят, прикажите вашим солдатам пощадить графа Анри, мадам Солероль и убить, если возможно, капитана Бернье, это изменник!
Отдав эти приказания, Курций и Сцевола, сожалевшие о слабости директоров Французской республики, но считавшие бесполезным подвергать опасности свои драгоценные жизни, удалились на почтительное расстояние и подальше от пуль. Солдаты бросились к замку и старались влезть на стену и достать до окон. Стрельба осажденных не прерывалась. Солдаты падали, и офицер, командовавший ими, получил уже две раны, одну в плечо, другую в бедро, однако продолжал управлять атакой. Защищаемые ставнями, осажденные стреляли наверняка. От каждой выпущенной пули падал человек. Жандарм уехал в Курсон просить подкрепления и пушек.
