Притаившись у входа, Кэндис не могла отвести глаз от гибких фигур, ритмично двигавшихся под бой барабана.
Чуть погодя стройная индианка увела ковбоя из освещенного круга, видимо, чтобы заняться с ним любовью. Однако когда за ними последовали другие женщины, Кэндис пришла в замешательство. Между тем в круг вступили мужчины. Их танец сопровождался прыжками и гортанными криками, поэтому казался еще более диким.
Внезапно жуткий крик прозвучал в ночи.
Кэндис застыла от ужаса. Крик повторился. Кэндис похолодела, поняв, что это человеческий голос. Танцоры замерли и напряженно прислушались. Очередной вопль, от которого стыла кровь, разорвал тишину.
Словно по сигналу воины пустились в ликующий пляс.
Раздалось еще несколько криков, каждый из которых был ужаснее предыдущего. Кэндис неподвижно лежала у входа в вигвам, боясь привлечь к себе внимание. Ее мутило. Что они сделали с бедным ковбоем?
Вдруг Кэндис заметила свет факела. Индианка с квадратным лицом вошла в вигвам и поставила на пол миску и кувшин, сплетенные из тростника и соломы. Кэндис жадно напилась и, схватив миску, начала пальцами запихивать в рот еду — горьковатое варево из кукурузы. Закончив, она подняла глаза и встретила взгляд индианки. Та смотрела на нее с откровенной враждебностью.
Индианка потрогала ее грязное платье и, поглаживая ленты, украшавшие вырез и манжеты, что-то сказала.
— Что? — испуганно спросила Кэндис. Индианка сделала нетерпеливый жест.
— Я не понимаю.
Женщина потянула за платье, и Кэндис догадалась. Она расстегнула лиф непослушными пальцами и сняла платье, недоумевая, зачем оно понадобилось индианке. Та ткнула пальцем в сорочку. Девушка сжалась, но, повинуясь сердитому взгляду, сняла и сорочку.
Индианка, однако, потребовала и панталоны. Кэндис попыталась прикрыться, но женщина грубо отвела руки пленницы, бесцеремонно разглядывая ее тело. Затем вышла из вигвама.
Увидев на постели из шкур одеяло, Кэндис завернулась в него и легла. Не успела она закрыть глаза, как ее уединение снова нарушили. Вошел коренастый индеец, доставивший ее в лагерь.
Он схватил ее за руку, едва не задев израненное запястье, и поднял на ноги. От него несло спиртным. Ухмыляясь, индеец вытащил девушку из вигвама и подтолкнул к группе подвыпивших воинов, сидевших полукругом.
Вся компания с интересом уставилась на нее. Растрепанные белокурые волосы Кэндис явно произвели на них впечатление. Смеясь и переговариваясь, мужчины трогали длинные пряди и даже дергали их, причиняя девушке боль. Внезапно коренастый индеец сдернул с нее одеяло. Совершенно обнаженная, Кэндис испуганно застыла перед ними.
Мужчины замолчали, устремив на нее горящие взгляды. Ее похититель ухмылялся до ушей, и Кэндис вдруг поняла, что он хвастается своей добычей. Мужчины возбужденно загалдели, а похититель Кэндис засмеялся, выразительно жестикулируя — видимо, не без удовольствия отказывая распалившимся приятелям.
Вдруг все замолчали. Обернувшись, Кэндис увидела высокого индейца. Он был на редкость красив и, судя по реакции окружающих, наделен властью. Кэндис отважно встретила его взгляд, стараясь не выдавать страха.
Он негромко обратился к похитителю Кэндис. Тот внимательно выслушал его и коротко ответил. Разговор продолжился. Высокий индеец настаивал, коренастый возражал. Наконец красивый апачи подошел к Кэндис.
— Ты принадлежишь Хауке, — сказал он по-английски с сильным акцентом. — Я посоветовал ему обращаться с тобой бережно, и мои слова не пустой звук. Если ты проявишь усердие и послушание, тебя не будут бить. Со временем тебе, возможно, позволят выбрать мужа, и ты станешь одной из нас. — Он отвернулся и пошел прочь.
— Постойте! — воскликнула Кэндис. — Прошу вас! Индеец остановился и повернулся к ней.
— Пожалуйста, помогите мне! — взмолилась она.
— Не могу, — с сожалением отозвался он. — Ты принадлежишь Хауке. Ты его награда. Он может делать с тобой все, что пожелает: оставить у себя или отдать кому-нибудь и даже избить, если ты ослушаешься.
Сердце Кэндис болезненно забилось. Высокий апачи ушел. Остальные тоже разошлись. Хаука схватил ее за руку, и она вскрикнула от боли. Кэндис не видела, что Шоцки остановился, наблюдая, как Хаука втолкнул девушку в вигвам и последовал за ней.
К ее ужасу, индеец опустил закрывавшую вход шкуру. Кэндис забилась в дальний угол. Похотливо уставившись на нее, он что-то буркнул и указал на постель из шкур.
— Нет! — крикнула Кэндис.
Она вдруг поняла, что имел в виду высокий апачи. Он собирается изнасиловать ее!
Хаука свирепо нахмурился и одним быстрым движением притянул девушку к себе. Кэндис отчаянно вырывалась, но его крепкие руки легко удерживали ее. Он грубо лапал девушку, болезненно сминая соски, затем бросил на пол и навалился сверху. Кэндис попыталась сопротивляться, но Хаука обрушился на нее всем своим весом, не обращая внимания на молотившие его кулачки. Бедра девушки разошлись, и она ощутила его напряженный ствол. В ужасе она впилась ногтями в спину Хауки.
Он наотмашь ударил ее по лицу. Голова Кэндис стукнулась о землю с такой силой, что из глаз посыпались искры. Придя в себя, она осознала, что он проник пальцем в ее лоно. Охваченная ужасом и отвращением, девушка неподвижно лежала, пока его палец глубоко вонзался в нее, причиняя отчаянную боль. Пытка ненадолго прекратилась. Убрав палец, Хаука что-то удовлетворенно буркнул.
Кэндис дрожала всем телом, ожидая, что он сорвет свою набедренную повязку и изнасилует ее. Однако снова ощутила вторжение его омерзительных пальцев в ее девственное лоно. Волна тошноты подступила к горлу.
Наконец Хаука оставил ее в покое. Кэндис напряглась в ожидании и услышала странные звуки, похожие на хрюканье. Приоткрыв глаза, она увидела, что индеец стоит на коленях, запрокинув искаженное гримасой лицо, а затем почувствовала, как его семя оросило ее бедра.
Глава 25
Джек был в пути двое суток, двигаясь чуть быстрее, чем отряд, по следу которого он шел.
Когда он подъехал к лагерю, солнце только встало, и в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада. Женщины уже поднялись и хлопотали по хозяйству — Джек ощутил аромат своей любимой похлебки, — но весь остальной лагерь был погружен в непривычную тишину, о причине которой он сразу догадался. Отряд вернулся накануне, и племя отпраздновало победу.
Возившаяся у костра Луси встретила его улыбкой, но поскольку Джек не ответил на приветствие, нахмурилась.
— Где твой муж? — спросил он. Она указала в сторону ручья.
Шоцки умывался, шумно плеская воду в лицо и на обнаженную грудь. При виде Джека его глаза изумленно расширились. Братья обнялись, крепко похлопывая друг друга по спине.
— Не ожидал увидеть тебя так скоро.
— У вас должна быть женщина, — отрывисто начал Джек, устремив на брата обжигающий взгляд. — Белая женщина со светлыми волосами. Она жива?
