Лавина всадников повернула на юг вдоль долины Соноита. Их целью было ранчо Уордена, располагавшееся в двенадцати милях к северу от форта Бьюкенен.
Еще не рассвело, когда апачи, обойдя стороной другие поселения, окружили ранчо Уордена, но небо уже посветлело, подернувшись лиловой дымкой на востоке. Прозвучал условный сигнал — крик совы, и индейцы с боевыми кличами и жутким гиканьем атаковали спящее ранчо.
Джек мчался галопом, приближаясь к главному зданию, одноэтажному бревенчатому строению с единственной трубой, из которой валил дым. Пришпоривая вороного, он пробился в первые ряды воинов, а затем вырвался вперед. Ему нужен был Уорден.
Испустив леденящий душу вопль, Джек поскакал прямо к дому. Внезапно из окна высунулось дуло ружья. Джек выхватил «кольт» и выстрелил. Ружье выпалило, но слишком поздно. Из дула вылетел дымок, оно дрогнуло и, качнувшись в воздухе, исчезло за подоконником.
Джек резко натянул поводья. Взвившись на дыбы, вороной развернулся и поскакал вдоль дома. Вокруг царил хаос. Окружив строения ранчо: главный дом, барак для работников и кухню, — апачи палили из ружей, поджигая все, что можно. Огонь разгорался, языки пламени жадно лизали сухое дерево, густые завитки дыма поднимались в ночное небо. Выпущенный из загонов скот метался по двору, лошади ржали, ослы ревели. Подлетев на полном скаку к одному из окон, Джек спрыгнул с коня. Распластавшись по стене с «кольтом» в руке, он осторожно заглянул внутрь и встретился с ошарашенным взглядом мужчины.
Они одновременно вскинули револьверы, но Джек оказался проворнее. Его выстрел разнес голову противника, забрызгав кровью и мозгами лицо и рубаху Джека. Быстро вскарабкавшись на подоконник, он спрыгнул внутрь и помедлил, вытирая рукавом лицо, пока глаза привыкали к полутьме.
Джек находился в маленькой спальне с кроватью и столом. Через полуоткрытую дверь тянуло дымом. Пять сотен воинов за считанные секунды могли причинить значительный урон дюжине застигнутых врасплох мужчин. Джек услышал потрескивание огня и, оглянувшись назад, увидел, как в окно, через которое он влез, скользнул в дом язычок пламени. Он толкнул дверь и бросился дальше.
Стоявшая посреди кухни женщина испуганно вскрикнула и вскинула ружье. Джек инстинктивно выстрелил, и она упала. Кровавые пятна расплылись на ее груди. Но Джек не смотрел на нее. Взгляд его был прикован к крупному мужчине у противоположного окна. К тому с обеих сторон подбиралось пламя.
— Уорден! — крикнул Джек. Повернувшийся на звук выстрела хозяин ранчо уже успел вскинуть ружье и нажимал на курок.
Передняя дверь распахнулась, выбитая снаружи, и в дом ворвались Кочис, Нахилзи и еще один воин. Уорден и Джек выстрелили, но Джек знал, что из-за женщины момент был упущен. Он почувствовал, как пуля обожгла бок, и, покачнувшись, сделал несколько нетвердых шагов назад. Раздался залп трех ружей, и Уорден рухнул навзничь. Кровь хлестала из его шеи, плеча и груди. Вскоре огонь поглотил его.
— Вставай, Ниньо Сальваж! — приказал Кочис.
Джек только сейчас сообразил, что сидит на стуле, зажимая рану рукой. Сквозь пальцы сочилась кровь. Он попытался встать, преодолевая слабость и головокружение. Подскочивший к нему Нахилзи обхватил его рукой и выволок из горящего дома.
Вокруг творилась неразбериха. Апачи носились по двору, грабя и разоряя ранчо. Джек огляделся и слабо свистнул, подзывая вороного, затем свистнул снова что было сил. Вороной вылетел из-за дома, прядая ушами и раздувая ноздри. Поймав поводья, Джек поставил ногу в стремя и вцепился в луку седла, тщетно пытаясь оторваться от земли, пока кто-то не подтолкнул его сзади. Кое-как усевшись, он с мрачной решимостью ухватился за гриву коня и слегка пришпорил его. Вороной влился в поток лошадей и понесся вслед за уносившейся галопом ордой воинов, а Джек сосредоточил все силы на том, чтобы удержаться в седле.
Глава 64
Поздно, слишком поздно.
Кэндис горько сожалела о каждом слове, сказанном Джеку. Она сознательно причинила ему боль, выплеснув весь свой гнев и обиду, но ничего не добилась. Ей следовало знать, что никакие слова не способны сломить его решимость. Ничто не заставит Джека отступиться от того, что он считает правильным. Но как же она? И ребенок?
Со дня отъезда Джека прошло немногим более недели, и, хотя Кэндис сожалела о своей несдержанности, ожесточение ее ничуть не ослабло. Оно даже усилилось, подкрепленное горьким выводом: индейские корни значат для него больше, чем жена и ребенок. Ей было нестерпимо больно. Джек не способен любить, что бы он там ни говорил.
Развод представлялся Кэндис единственным выходом. Со временем она забудет Джека и полюбит другого. Но на сей раз позаботится о том, чтобы ее избранник мог обеспечить жену и ребенка. Скажем, какой-нибудь бизнесмен или адвокат из Сент-Луиса, или состоятельный торговец. Она может выдать себя за вдову. Вот только десяти долларов, вырученных за стирку, едва ли хватит, чтобы добраться до Сент-Луиса.
Пропади он пропадом!
Но в глубине души Кэндис знала, что обманывает себя. Едва ли найдется на свете мужчина, который заменит ей Джека. Впрочем, что она знает о нем? И что, во имя Господа, ей делать? Оставаться в Эль-Пасо, пока не появится малыш? Похоже, у нее нет выбора.
Кэндис не переставала гадать, где Джек, что с ним и вернется ли он к ней.
В город прискакал верховой и принес ужасные вести о резне и разорении, пронесшихся по долине Соноита. По слухам, пять сотен апачей сожгли и разграбили ранчо Уордена, а затем вернулись в горы, сметая все на своем пути. Бастасам удалось отразить атаку, но не обошлось без жертв. Один человек был убит, постройки, к счастью, сохранились, но скот разбежался. Помимо Бастасов, еще три ранчо подверглись нападению примерно с теми же последствиями. Посланные по следам апачей войска потеряли их у подножия гор Чири-кауа. Огромный отряд словно растворился в воздухе.
Кэндис не находила себе места от тревоги. Неужели «Хай-Си» ждет такая же участь?
Если Джек примет участие в нападении на ее близких — всему конец. Она никогда не простит его. Никогда!
Кэндис сознавала: пройдут годы, прежде чем она получит развод. Не исключено, что придется поехать в Калифорнию или даже в Техас. Территория Нью-Мексико, хотя и вошла в состав Соединенных Штатов, не получила федерального статуса, поэтому не имела органов власти и судей. К тому же Кэндис не знала, необходимо ли присутствие Джека при получении развода. Если да, ей никогда не удастся освободиться от него.
При мысли о том, что надо освободиться от Джека, она чуть не заплакала.
Почему они не могут жить вместе, как нормальная семья? Они могли бы уехать куда-нибудь далеко, где нет апачей. Где никто их не знает, где можно жить спокойно и счастливо, растить их ребенка. Почему бы Джеку не взяться за ум?
Кэндис казалось, что хуже быть не может, но, как вскоре выяснилось, она ошибалась.
Солнце высоко стояло в безоблачном небе. На кустарнике, росшем во дворе, проклюнулись почки. Было так тепло, что Кэндис сняла шаль и закатала рукава до локтей. Она нагнулась, чтобы набрать дров для очага, когда чья-то рука придержала ее сзади и знакомый голос сказал:
