— Да и мне не нравятся, — согласился Никита. — Хотя судить по внешнему впечатлению дело не очень благодарное.
— Оно конечно… Только если мы тут задержимся, боюсь, возможны проблемы.
— Что ты имеешь в виду?
— Сдается мне, с пищей и водой тут не густо. Насколько я понимаю, мы в пустыне.
— Это еще предстоит понять, где мы оказались, — сказал Никита. — Завтра разбираться начнем. А с едой-питьем и у нас не ахти.
— Вот именно. Не знаю, что они там с собой в дорогу захватили, но вот пистолеты у них точно есть. Поэтому я бы на всякий случай прямо сейчас провел бы ревизию наших запасов, а с раннего утра организовал бы где-нибудь неподалеку тайник.
— Насчет ревизии — согласен, а что касается тайника — не вполне.
— Почему?
— Наших запасов еды даже при самой строгой экономии не хватит более чем на неделю. А вода кончится гораздо раньше. Не забудь: мы запасались всего на сутки пути. Не думаю, что этот Евгений Иванович со своей командой располагает большими ресурсами. Так что если мы тут задержимся, перспективы одинаково кислые у всех. И порознь выживать будет сложнее, и нам, и им. Это ясно.
— Хорошо бы, чтобы то же самое поняли и они, — с большим сомнением произнес Серега.
— Мы постараемся им доходчиво объяснить, — пообещал Никита.
— Но в качестве энзэ я одну бутыль воды все же припрятал бы. Мало ли как дело пойдет.
— Только в качестве энзэ, — согласился Никита. — Только завтра и незаметно от девчонок, чтобы лишний раз их не волновать. А у нас здорово картер пробило?
— Трещина есть, и довольно приличная. Но трещина — дело десятое, на худой конец ее мастикой замазать можно, у меня с собой есть, только зачем? Ехать-то все равно некуда. Да и масло вытекло все…
— В этом мы тоже завтра попробуем разобраться. Ладно, пойдем спать. Надо как следует отдохнуть.
Они снова залезли в кабину, предварительно вытащив из багажника два пледа и передав их девушкам.
— Ну как, вы что-нибудь придумали? — с надеждой спросила Ленка.
— Конечно! — бодро ответил Серега. — Но сейчас — все спим. Утро вечера мудренее.
— Ничего у нас не получится. — Ленка всхлипнула и почти неслышно заплакала.
— Прекрати! — сердито-растерянно сказал Серега. — Этого только не хватало.
— Лена, мы должны беречь влагу, — прозвучал спокойный голос Кати, и Ленка от неожиданности замолчала.
— Почему?
— Потому что она нам еще понадобится.
Дальше Ленка ничего спрашивать не стала, она словно испугалась и собственных вопросов, и возможных ответов на них. А Никита удивился Катиному самообладанию, одновременно испытав немалое облегчение: паника, которой он все время боялся, их маленькому коллективу пока не грозила.
Низкий густой звук, родившийся где-то очень далеко, на самом краю окружающего их пространства, был похож на рев гудка проходящего поезда. Возникнув из тишины, он плавно достиг своего максимума и через несколько минут снова постепенно растворился в ночи.
— Что это? — Ленку колотило от ужаса. Наверное, перед ее мысленным взором сейчас предстала какая-то громадная тварь, способная проглотить «десятку», даже не раскусывая.
— Непонятно. — Никита и сам был изрядно взволнован. — Но звук-то, как мне кажется, механический.
— Я в детстве возле турбинного завода жил, так они там каждую ночь вот с таким же ревом лишний пар из испытательной установки стравливали, — торопливо подхватил Серега. — Так что все может оказаться не так плохо. Вот мы завтра и разберемся.
Они замолчали, напряженно вслушиваясь, однако ничто больше не нарушало безмолвия ночи. Больше никто из них не пытался заговорить. Усталость и перенесенное потрясение в конце концов взяли свое. Никита не заметил, как заснул, а когда вновь открыл глаза, увидел, что темнота за стеклами машины сменилась серым светом наступающего утра. Он тронул Серегу за плечо, и тот мгновенно пробудился.
Они не хотели будить девушек и постарались выбраться из машины с максимально осторожностью, хотя и Лена, и Катя, разумеется, проснулись и лишь сделали вид, что продолжают спать. Серега с Никитой прекрасно это поняли и в свою очередь сделали вид, будто ничего не заметили. Они выбрались из машины и огляделись. Воздух был заполнен легкой дымкой, сужавшей пределы видимости метров до двухсот. Никита потрогал капот, потом нагнулся и провел пальцем по камню.
— Камни-то сырые, — тихонько сообщил он Сереге. — Это роса. И туман. Не знаю откуда, но в атмосфере довольно много влаги.
— Проблема в том, как ее из атмосферы вытащить, — проворчал Серега.
— Постараемся, может, и вытащим, — не слишком уверенно заявил Никита. — Пойдем, пока осмотримся. Только монтировку прихвати на всякий случай.
Серега взял не только монтировку. Из багажника он вытащил фонарик и небольшую складную подзорную трубу, специально приобретенную к отпуску, чтобы любоваться горными высями и морскими далями. Не сговариваясь, они пошли в ту же сторону, что и вчера, с тайной мыслью, что Мироздание оставит, наконец, свои непонятные забавы и откроет запертый проход. А когда убедились, что этого так и не произошло, одновременно взглянули друг на друга, грустно усмехнувшись растаявшей как облачко пара надежде. На камни они не полезли, взяли левее, выбирая более удобный путь, хотя Никита вначале собирался обойти препятствие справа, чтобы увидеть поближе странную голубизну у основания черных утесов, так заинтересовавшую его вчера. Но сейчас они пробирались, лавируя между глыбами, то и дело попадая в тупики каменного лабиринта, к избранному с самого начала ориентиру — скале высотой с пятиэтажный дом. В последний раз они попали в ловушку, когда до цели было рукой подать. Проход между камнями превратился в щель, шириной в ладонь, но идти назад Серега не захотел.
— Подержи-ка!
Он сунул монтировку Никите, осмотрел препятствие, потом подпрыгнул с кряканьем, ухватился за уступ, подтянулся раз, другой и оказался наверху.
— Делай, как я! — гордо скомандовал он. — Только монтировку вначале мне кинь.
Вскарабкаться на глыбу действительно оказалось несложно, а спускаться с другой стороны еще проще. Только спускаться они не спешили, осматривались. Камень под ногами здесь заканчивался. Дальше начиналось ровное, голое пространство, границы которого скрывались в утренней дымке. Место, куда рухнула их машина вслед за джипом, — неровное, усыпанное камнями скальное образование, напоминало спину огромной черепахи, уснувшей в пустыне и занесенной ветрами по самую верхушку панциря, который потихоньку начал разрушаться от времени, покрываясь трещинами и сколами. Их скала-ориентир непосредственно с панцирем не сообщалась. В полусотне метров от его границы она автономно поднималась из грунта, будто в последний момент засыпающая черепаха воздела вверх свою конечность, окаменевшую в тот же миг под воздействием колдовских чар. Скала было здоровая, но изрядно посеченная временем и ветрами, чтобы залезть на нее, ни альпинистской сноровки, ни специального снаряжения не требовалось: оспины и шрамы ступеньками выщербили ее тело. Мысль взобраться на нее, чтобы осмотреться вокруг как следует, возникла одновременно у обоих.
