Предисловие
Война Алой и Белой розы
[1], некогда ставшая неотъемлемой частью истории Британских островов, ныне занимает в исторической памяти довольно любопытное место
[2]. В последнее время в научном сообществе появилось множество публикаций на тему этой войны, но ее причины, течение событий и последствия вызывают ныне больше споров, чем когда-либо прежде. Для молодого поколения она своего рода тайна, лежащая между «убогим Средневековьем» и кровавым временем «ужасных Тюдоров». Хотя последние пятьдесят лет мы наблюдаем настоящий взрыв новых академических работ о событиях XV столетия, Война Алой и Белой розы остается до известной степени темным веком английской средневековой истории, слишком сложным вопросом для включения в новую, всеобъемлющую историю Британских островов. Отчасти такое положение — неминуемое следствие усилий целых поколений профессиональных историков, которые недооценивали воздействие войны и намеренно не желали видеть исторический лес за деталями в описаниях деревьев. Тенденция к принижению важности войны за последние годы лишь увеличилась, и авторитеты нашего времени наиболее склонны подавать английское общество и правительство в период между Черной смертью и Реформацией как нечто однородное
[3].
Но выстроить цепь событий — лишь часть работы историка. Существует и другая — отследить и объяснить причины перемен. В XV столетии английское общество подверглось значительным изменениям, причем не в последней степени в силу целой череды жесточайших политических столкновений, известных нам как Война Алой и Белой розы. Англичане столкнулись с болезнями, с поражением в противостоянии заморскому противнику, со свержением и убийством королей, с глубоким кризисом экономики — своей и зарубежной. Все эти обстоятельства подтолкнули к развитию иного взгляда на политику, на взаимоотношения между князьями и их подданными, а также на выработку структуры управления и общества. Кроме того, Англия менялась и под воздействием более широких культурных, экономических и социальных процессов: Возрождение и развитие идей гуманизма позволили прозвучать голосам тех, кто жаждал нового, кто отважился бросить вызов патриархальному укладу. Шире открывались двери новым возможностям в сферах политики и морали. Появившееся ближе к концу столетия книгопечатание и распространение текстов способствовали обмену мыслями, но одновременно помогали усиливать власть и обостряли споры.
Автор предложенной вашему вниманию краткой истории Войны Алой и Белой розы ставил перед собой три задачи: во‐первых, в доступной форме рассказать как о самой войне, так и о посвященных ей исторических источниках; во‐вторых, представить войну в контексте личностного опыта современников событий; в‐третьих, показать ее воздействие как на отдельных субъектов, так и на общество в целом. В итоге у читателя должно сложиться представление о том, как опыт гражданской войны формировал английскую культуру, политику и общество в десятилетия после 1450 года. Поэтому книга разделена на три части: причины конфликта (период с 1399 по 1459 год); течение событий на протяжении трех фаз противостояния — в 1459–1464, 1469–1471 и 1483–1487 годах; итоги и последствия конфликта.
Введение
Война Алой и Белой розы в истории
Почему вообще «война Алой и Белой розы»?
Война Алой и Белой розы, по словам философа истории У. Г. Уолша, — не более чем обобщающее понятие, нечто вроде «индустриальной революции», «научной революции» или даже «холодной войны». Это один из терминов, изобретенных историками для удобства и позволяющих как-то объединить порой довольно хаотичные сами по себе события в связную цепочку. Поэтому в контекст Войны Алой и Белой розы входят эпизоды от восстания под руководством Джека Кэда в 1450 году до узурпации власти Ричардом III в 1483 году. Это дает историкам и студентам некие рамки для проведения изысканий, написания работ и попыток осмыслить прошлое
[4]. В эру профессионального скептицизма историков приходится упорядочить термин и определить целесообразность его применения. Временны́е границы войны, ее начало и окончание — постоянная пища для споров. Обнаруживаются все новые доводы, способные бросить вызов ортодоксальной позиции; мало того, даже сам факт войны ставится под вопрос. Как уверяют нас многие, понятие Войны Алой и Белой розы ввел в обиход и представил публике сэр Вальтер Скотт в опубликованном в 1829 году романе «Карл Смелый» («Анна Гейерштейнская, дева Мрака»; Anne of Geierstein, or The Maiden of the Mist), а жившим в XV столетии современникам событий подобное название было неизвестно. Действительно, природа конфликта середины XV века носила весьма ограниченный характер, а потому большинство англичан не осознавали, что живут во времена гражданской войны
[5].
Вместе с тем преждевременно отказывать в актуальности названию Война Алой и Белой розы, ибо, как указывала Маргарет Эстон сорок лет назад, оно было актуально и для средневековых людей. Проще говоря, белая роза представляла собой одну из эмблем дома Йорков (начиная с Мортимеров, графов Марки); соответственно, алая роза входила в еще более обширную коллекцию символов представителей герцогского, а позднее и королевского дома Ланкастеров. Белая роза служила личным гербом Елизаветы Йоркской, дочери Эдуарда IV, до 1485 года, а Генрих Тюдор немедленно после победы при Босворте воспользовался первой возможностью закрепить за собой символ алой розы. Современники, несомненно, вполне осознавали значение роз как эмблем и их символизм применительно к королевским домам древности. Линкольнширский хронист из аббатства Кроуленд, один из наиболее проницательных комментаторов того времени, писал вскоре после сражения при Босворте, что в результате победы Тюдоров «клыки кабаньи [Ричард III] затупились, а Алая роза [Тюдор], мститель за Белую [убитых сыновей Эдуарда IV], сияет над нами»
[6]. Не прошло и года, как Генрих Тюдор взял в качестве герба белую розу Йорков на фоне алой
[7]— символа Ланкастеров, и этому гербу предстояло украшать королевские дворцы, красоваться во время шествий государя и размещаться на домах его слуг и придворных. Таким образом, к концу XV столетия недавние гражданские войны рассматривались как длительное противостояние двух противоборствующих фракций одного королевского рода, представленных двумя розами, а счастливое примирение их символизировал брак Генри c Елизаветой и соединение обоих цветков в одном гербе. Убедительный образ противоестественной борьбы двух ветвей королевской фамилии — сражающихся друг с другом роз — и окончания долгого периода кровавой гражданской войны с восшествием на престол Генриха VII, а затем упрочения единства и мира с воцарением Генриха VIII, само рождение которого послужило физическим воплощением слияния домов Ланкастеров и Йорков. Этот взгляд на XV столетие и стал господствующим на протяжении следующих пяти веков.
