Смерть герцога вытолкнула на авансцену его старшего сына Эдуарда, графа Марча. Он продемонстрировал те качества, которых не хватало отцу, стал в начале марта 1461 года именоваться Эдуардом IV и сумел отстоять свой титул в битве при Таутоне на исходе того же месяца. Затем последовали три трудных года, понадобившиеся Эдуарду, дабы упрочить свое положение перед лицом противодействия приверженцев свергнутой династии. Понесенное мятежными баронами партии Ланкастеров в мае 1464 года решающее поражение следует в значительной степени отнести на счет военного таланта крупнейшего из подданных Эдуарда — Ричарда Невилла, графа Уорика. Но уже тогда, под гром победных фанфар, король и граф посеяли семена новых беспорядков и гражданской войны.
От Ковентри к Уэйкфилду
Собравшийся в Ковентри 20 ноября 1459 года парламент созывался до поражения у Ладфордского моста баронов Йоркской партии. Цель созыва состояла в суде над ними и их союзниками, но нельзя назвать участников заседания исключительно представителями или единодушными сторонниками партии власти. Явка со стороны пэров отмечалась довольно высокая, притом что герцога Йоркского, Солсбери и Уорика не приглашали, и, хотя многие из 186 известных членов палаты общин проявили себя приверженцами Ланкастеров, значительное меньшинство заняло нейтральную позицию или даже осмеливалось поддерживать Йоркскую партию.
Так или иначе, было решено наказать мятежных баронов через лишение титулов и состояния: все их имения изымались, а права наследников аннулировались. Всего вышеозначенной каре подверглись 27 аристократов, но число это, несомненно, ниже фигурировавшего на обсуждениях изначально, и прощение получили в итоге даже некоторые знаменитые сторонники Йоркской партии — сэр Уолтер Деверё, Уильям Герберт и Уильям Гастингс. Все это позволяет сделать вывод о желании большинства баронов сохранить широкое согласие, позволявшее поддерживать мир на протяжении значительной части 1450-х годов. В данном аспекте бароны пользовались крайне важной поддержкой со стороны короля, чья всем известная склонность миловать тех, кто желал покориться, наверняка сдерживала энтузиазм радикалов.
Мнения разошлись насчет собственно механизма лишения прав состояния. Хотя такие случаи бывали и прежде, их уровень на сей раз был беспрецедентно высоким, поэтому возможные последствия, вероятно, очень беспокоили баронов и некоторых депутатов палаты общин. По всей вероятности, в целях приглушения растущего ропота вокруг процесса лишения титулов и состояния и был написан трактат Somnium Vigilantis, в котором дело против Ричарда Йоркского и его союзников излагалось прямо и безоговорочно: не важно, сколь серьезны стоящие перед лицом королевства проблемы, но мятежу против короля нет и не может быть оправдания. Более того, бароны Йоркской партии нарушили клятву верности государю, и не один раз, поэтому спустить им это с рук, оставив без сурового наказания, означало подорвать королевский авторитет.
Генри Артур Пэйн. Сбор красных и белых роз в Старых храмовых садах (1908). Полотно передает распространенный взгляд на причины гражданских войн как на результат борьбы между домами Ланкастеров и Йорков
Автор трактата остался неизвестным, но произведение предназначалось, по всей видимости, умеренным баронам наподобие герцога Бакингема и, вероятно, самому королю. Что особенно важно, автор порицал «глупое простонародье», которое по-прежнему симпатизировало баронам Йоркской партии с их призывами к реформам, невзирая на нарушение клятв вассальной верности и открытый мятеж
[82]. Однако окончательная формулировка вердикта о лишении прав состояния с внесенным в него пунктом, сохранявшим за королем право помилования бунтовщиков в случае их раскаяния, подтверждает мнение о склонности Генриха скорее прощать, чем карать.
Довольно невнятные достижения парламента Ковентри усугубляли ситуацию для режима, не позволяя ему превратить военную победу у Ладфордского моста в веский стратегический козырь. Уорик успешно свел на нет все усилия выбить его из Кале, куда 5 октября комендантом назначили герцога Сомерсета. В январе 1460 года попытки партии Ланкастеров усилить Сомерсета сорвались из-за набега на Сануидж, возглавляемого Джоном Динхэмом, дворянином из Уэст-Кантри, который помог Уорику и Марчу сбежать из Англии в октябре прошлого года. Корабли Уорика, арестованные в Сануидже в ноябре 1459 года, удалось, таким образом, отбить. Это значительно укрепило положение и расширило стратегические возможности графов Йоркской партии.
Затем Уорик разгромил Сомерсета у форта Ньюэмбридж, буквально рядом с Кале, и герцогу пришлось отступать к удерживаемому приверженцами Ланкастеров замку Гин, где он и оставался до осени 1460 года, не будучи в силах влиять на английские дела. Точно так же Джаспер Тюдор, граф Пембрук, имея задачу восстановить королевскую власть в Уэльсе, мало преуспел в подавлении сопротивления сторонников Йоркской партии в замке Денби. На севере, хотя корона и захватила земли Солсбери, они фактически перешли в руки его родича и бывшего вассала сэра Ральфа Грея как источник добычи средств для поддержания обороноспособности англо-шотландских пограничных областей. В других районах на севере на местах удержались приближенные Невилла. Сам Ричард Йоркский оставался недосягаемым для короны и врагов в Ирландии, пользуясь помощью в военном и финансовом плане со стороны англо-ирландской верхушки. И в марте 1460 года граф Уорик отправился в Уотерфорд на встречу с Ричардом, где они обсудили дальнейшие действия.
Уорик возвратился в Кале в июне. Вскоре после этого его родич и подручник Уильям Невилл, барон Фоконберг, возглавил очередной набег на Сануидж, уничтожив собранный для похода на Кале флот Ланкастеров и обеспечив Йоркам порт в качестве базы предстоящего вторжения. 26 июня графы Солсбери, Уорик и Марч высадились в Кенте и двинулись на Лондон. Риторика йоркистов мало изменилась: их жизни угрожали предатели из окружения короля, сами они выступили в поход, желая справедливости для себя и радея за общее благо. Послание подкреплял один из манифестов Джека Кэда образца 1450 года. Так называемые Статьи общин Кента писались в надежде заручиться поддержкой народных масс во время похода на Лондон, но в то время прокламация обнажала конституционную нищету позиции членов Йоркской партии.
С 1450 года ровным счетом ничего не изменилось: Генрих VI по-прежнему не выказывал способности к эффективному руководству, а государство оставалось нищим и лишенным должного управления. Столь плачевное состояние дел участники Йоркской партии объясняли все той же риторикой: всему виной продажное правление засевших при дворе «предателей» и отстранение от короля верных общему делу баронов, в результате чего те не могли давать государю правильные советы. На место злодеев взамен герцогов Суффолка и Сомерсета были назначены графы Шрусбери и Уилтшир вместе с виконтом Бомоном, но хор сетований и печалей звучал так же, как всегда. Изъявление покорности и верности со стороны мятежных баронов королю, похоже, утрачивало весомость и смысл, но на тот момент альтернатив на политическом горизонте не просматривалось.
