– И как во все это вписываюсь я?
Надаше снова кивнула в сторону планшета:
– Я заслужила хоть немного твоего доверия?
– Немного.
– Скажу честно: твоя дорогая родственница-имперо в данный момент не самая популярная персона среди представителей аристократических домов и парламента.
– Поскольку недавно она посадила за решетку немалый процент и тех и других по обвинению в измене, пожалуй, соглашусь, – кивнул Простер.
– И ты наверняка согласишься, что подобный поступок лишь способствовал хаосу в худшие из возможных времен для всех нас.
Простер пристально взглянул на Надаше:
– Как скажешь.
– В таком случае мне хотелось бы, чтобы ты, Простер Ву, организовал для меня небольшую встречу. Чтобы поговорить с теми, чьи планы разрушила наша имперо.
Простер изумленно уставился на нее.
– Как ты понимаешь, это будет непросто, – наконец сказал он. – Имперо уже поручила провести расследование деятельности всех их домов. Твой дом лишен всех прав. Да и ты сама, – он обвел рукой кают-компанию, – оказалась не в лучшем обществе и ничего не можешь с этим поделать.
– И опять-таки, Простер, если бы ты в самом деле так считал, тебя бы сейчас здесь не было.
Простер взял планшет:
– Будь ты умнее, ты бы мне его не отдала.
– Будь ты умнее, Простер, ты бы давно понял, что я бы тебе его не дала, если бы у меня не было других способов получить от тебя то, что мне нужно.
– Это уже напоминает угрозу.
– Я бы скорее назвала это страховкой, – сказала Надаше. – Которой я все равно не воспользуюсь, поскольку мы с тобой хотим одного и того же.
– А именно?
– Порядка. И выживания. На наших условиях. А не твоей родственницы.
– Похоже, ты всерьез ненавидишь Грейланд, – задумчиво проговорил Простер.
– Я ее не ненавижу, – солгала Надаше. – Я считаю, что она по уши в дерьме. Проблема в том, что, когда она в нем утонет, она утащит с собой всех нас. Тебя. Меня. Все дома. И Взаимозависимость. Я лично тонуть не собираюсь.
Простер встал:
– Мне нужно подумать.
– Конечно, – кивнула Надаше, продолжая сидеть. – Когда надумаешь, ты знаешь, где меня искать. – Простер кивнул в ответ и направился к выходу. – Но, Простер…
Простер помедлил на пороге:
– Да?
– Не забывай, что у нас мало времени.
Простер что-то проворчал и вышел.
Надаше сидела одна в кают-компании, продолжая ненавидеть, строить планы и между делом размышлять, сколько времени у них у всех на самом деле осталось.
Глава 5
Вскоре после того, как стало ясно, что происходящее между ними вовсе не мимолетный роман и что Кардения Ву-Патрик в самом деле испытывает к Марсу Клермонту те же чувства, что и он к ней (в более или менее одинаковых пропорциях), новая подруга Марса, которая оказалась также имперо Взаимозависимости Грейланд Второй, вручила ему первый подарок – карманные часы.
– А я тебе ничего не подарил, – сказал Марс, когда после сеанса томного секса, который, по его мнению, можно было бы назвать настоящей любовью, она протянула руку к тумбочке, насчитывавшей, вероятно, лет пятьсот и стоившей больше, чем Марс мог бы заработать за всю жизнь, достала карманные часы и сказала ему, что это для него.
– Естественно, ты мне ничего не дарил, – ответила Кардения. – Да и что такого ты бы мог мне подарить из того, чего у меня еще нет? В буквальном смысле, – добавила она, заметив притворную обиду в его взгляде. – Ты же знаешь, у меня настоящие склады подаренных мне вещей, которых я никогда не видела. – Она взяла в руку часы. – Собственно, они оттуда же.
– Твой первый подарок мне – регифт? – с наигранным ужасом спросил Марс.
Кардения легко шлепнула его по плечу.
– Прекрати. На самом деле еще хуже – эти часы подарили даже не мне. Как говорит мой управляющий складом, их подарили Хуэй-Иню Третьему, что означает, что им около двухсот лет.
– Как ты их нашла?
– Я их не искала. Просто сказала кое-кому, что мне нужны карманные часы, и мне принесли на выбор пару десятков со склада.
– Чем дальше, тем больше вся эта история начинает мне казаться лишенной каких-либо чувств. Аж страшно становится.
– Угу, знаю. – Кардения слегка приподняла часы. – Но когда я увидела именно эти, я сразу же подумала о тебе. Так что чувства никуда не делись. – Она протянула часы Марсу.
Марс взял их и стал рассматривать, поворачивая в руке. Часы были небольшие, но тяжелые для своего размера, и Марс предположил, что они механические. Это были карманные часы в охотничьем стиле, с отделкой, напомнившей Марсу олово, хотя он подозревал, поскольку это был подарок имперо, что металл более дорогой. Гравировка на обеих крышках изображала цветущие лозы, а центральным украшением спереди являлась спираль Фибоначчи, заканчивавшаяся стилизованным цветком с дюжиной лепестков. Открыв часы, Марс взглянул на циферблат, оказавшийся простым и изящным. Цепочка часов поблескивала крошечными изумрудами, вделанными через каждые несколько звеньев.
– Воистину, это самый прекрасный подарок из всех, что я когда-либо получал, – сказал Марс.
– Рада слышать, – лучезарно улыбнулась Кардения.
– Обычно мне дарили плюшевых зверей или фрукты.
– Запомню на будущее.
Марс взвесил часы в руке:
– Страшно боюсь уронить их, потерять, поцарапать или еще что-нибудь.
– Твоя имперо будет недовольна, – комично понизив голос, проговорила Кардения.
– Недоволен буду в первую очередь я сам, – ответил Марс.
Кардения показала на внутреннюю сторону крышки:
– Я велела сделать гравировку.
Марс потрясенно взглянул на подарок:
– Гравировку? Для меня?
– Ну да. Раз уж собралась дарить их тебе, и все такое.
– Но ты же говорила, что им пара сотен лет. Вероятно, им место в музее.
Улыбнувшись, Кардения поцеловала Марса.
– Даже если бы они были музейной редкостью, я все равно сделала бы на них гравировку, и тогда их историческая ценность только бы выросла, потому что я имперо. Смешно, но это правда. – Она постучала по часам в руке Марса. – Через несколько сотен лет они, возможно, в самом деле окажутся в музее и люди будущего будут размышлять над смыслом надписи.
– Что ты там написала?
– Прочитай.
Марс слегка повернул часы так, чтобы можно было прочесть надпись. Стиль ее соответствовал стилю часов, и Марс вполне мог бы подумать, что она была там с самого начала как часть дизайна. После слов «Марсу Клермонту, имперскому стражу времени» следовали непонятные символы.
