– Есть и другие физики Потока, – заметил Шенвер.
– Они все пока далеко позади, – покачал головой Марс.
– В отличие от меня?
– Что ж, я тебя переоценил. – Помедлив, Марс взглянул на Шенвера. – Извини. Не вышло.
– Все отлично вышло, – рассмеялся Шенвер. – Я тебя понимаю.
– Будь жива Хатида, она, наверное, сообразила бы, – сказал Марс. – Эта модель по большей части основана на ее данных.
Шенвер снова посмотрел на симуляцию.
– Мне кажется, что эфемерные течения появляются случайным образом, – сказал он.
– Насколько я могу понять, так и есть, – кивнул Марс. – И время их существования тоже случайно. Для некоторых – час, для других – почти год.
– И никакой закономерности или ритма?
– Ничего, что я мог бы увидеть, и ничего, что проявилось бы в данных.
– Каковы твои ощущения? – спросил Шенвер. – Ты говорил, будто что-то чувствуешь.
– Я чувствую, что некая закономерность все же есть, – ответил Марс. – Даже не совсем закономерность, но и не нечто полностью случайное. – Он развел руками. – Не знаю, как описать словами.
– Потому что это математика? – предположил Шенвер.
– Да, но я даже не знаю, как описать это математически. Но… – Марс снова пожал плечами. – Не знаю. У меня такое чувство, что, если бы я смог понять, в чем дело, я смог бы выиграть для всех больше времени.
– То есть ты смог бы остановить коллапс течений Потока?
– Нет, я не об этом. – Марс покачал головой и показал на синие линии. Некоторые из них колебались, другие нет, но все в конечном счете исчезали. – Вероятность коллапса этих течений Потока составляет почти сто процентов. Все, что мы можем, попытаться точно его предсказать, чтобы люди успели подготовиться. С ними мне все понятно. – Он показал на красные и белые течения. – Но с этими – нет. И именно они меня сейчас больше всего интересуют.
– Почему?
Марс снова ткнул в сторону синих линий.
– Потому что они означают, что нам конец, – сказал он. – Если это все, что у нас есть, нам просто не хватит времени. Даже если прямо сейчас отправить людей на Край на всех имеющихся в нашем распоряжении кораблях, мы сумеем доставить туда всего несколько миллионов из миллиардов. Всех остальных ждет то же, что случилось на Даласисле.
При слове «Даласисла» Шенвер посерьезнел. Это была взаимозависимая система, Поток которой рухнул восемьсот лет назад, выбросив ее на мель и обрекая жителей на болезненное истощение ресурсов, которое шло медленно, а затем ужасающе быстро, убивая миллионы.
– И тем не менее некоторым обитателям Даласислы удалось выжить, – сказал он.
– Нескольким сотням, – уточнил Марс. – И, как ты помнишь, жилось им не так уж сладко.
– Помню.
– У нас нет времени, – повторил Марс, кивая в сторону синих линий. – Если мы хотим хоть кого-то спасти, нужно смотреть сюда. – Он бросил взгляд на красные линии. – Нужно найти больше времени. И я должен его найти. – Он снова посмотрел на Шенвера. – Вот только я чувствую, будто мне чего-то не хватает. Хотя и не знаю, чего именно.
– Может, просто не там ищешь? – мягко предположил Шенвер.
– Может быть, – кивнул Марс. – Но я не был бы хорошим ученым, если бы просто отказался от поисков.
– А время у тебя найдется? Сверх всех остальных дел?
– Я имперский страж времени, – ответил Марс. – Я должен попытаться спасти всех. Так что, думаю, найду время.
Глава 6
Императорский дворцовый комплекс на Сиани был настолько огромен, что говорили, будто имперо может посещать по одной комнате в день в течение всего времени своего правления, но все равно не побывает в каждой. Естественно, то, насколько это являлось преувеличением, полностью зависело от правления каждого конкретного имперо, будучи абсолютной истиной в отношении имперо Виктоза Первого, который пробыл таковым тринадцать дней и умер от анафилактического шока из-за случайно оказавшихся в картофельном пюре имперо-аллергика толченых грибов, и, возможно, не являясь таковой для имперо Сизанны, которая взошла на трон в семнадцать лет и дожила до ста двух, передав трон праправнуку.
На самом же деле никто из имперо не побывал в каждой комнате императорского комплекса за почти тысячелетие его существования на Сиани, космическом поселении, построенном исключительно для имперо и их двора. В дворцовом комплексе имелись не только личные покои имперо и их семей, но также жилые помещения для разнообразных министров и персонала, от роскошных апартаментов до фактически общежитий.
Императорский дворцовый комплекс являлся также местом для работы, с кабинетами, конференц-залами, аудиториями, магазинами и кафетериями, не говоря уже о складах, туалетах, спортзалах, шкафах для уборочного инвентаря и электрощитовых. В нем имелись своя тюрьма и отель (достаточно далеко друг от друга), несколько почтовых отделений как для внутренней, так и межпланетной почты, производственное помещение, а также целое крыло для службы безопасности и комнат для допросов, попасть в которое можно было, либо имея очень высокий допуск, либо совершив нечто по-настоящему ужасное, либо и то и другое одновременно.
Грейланд Вторая не совершила ничего ужасного, но, будучи имперо, обладала достаточно высоким допуском, чтобы попасть в закрытое крыло комплекса. Фактически она никогда раньше там не бывала – в ее собственных покоях и кабинетах имелись свои секретные комнаты, не только соперничавшие по секретности с вышеупомянутым крылом, но и превосходившие его в данном отношении. В любом случае, любой работавший в секретном крыле являлся к ней сам. Сегодня, однако, служба безопасности обратилась к ней с просьбой провести совещание на их территории по материально-техническим причинам.
И потому Грейланд Вторая теперь шла по коридорам ее собственной службы безопасности, направляясь к тщательно охраняемому залу для совещаний. Грейланд не сопровождал никто из персонала, и с ней был лишь самый минимум личной охраны, нанятой и проверенной обитателями этого крыла дворца.
Никто не таращился на Грейланд, которая шла по коридору в сторону конференц-зала, одетая в темное, ничем не выделяющееся платье – обычную ее одежду не на публике. Если не знать, что это имперо, по реакции на ее появление можно было бы решить, что это в лучшем случае кто-то из бюрократов среднего уровня – что вполне устраивало Грейланд, которая продолжала считать окружавший ее ореол имперо одной из самых утомительных составляющих ее работы.
Грейланд прошла по коридору и вошла в зал для совещаний, где ее ждали трое. Она кивнула телохранителям, которые закрыли дверь и расположились по обеим ее сторонам. С едва слышным шипением и щелчком дверь отрезала их от внешнего мира. Пока ее не открыли бы изнутри, для проникновения в помещение потребовалось бы что-то наподобие ядерной бомбы.
– Ваше величество, – с поклоном обратился к ней Хайберт Лимбар, глава императорской гвардии, показывая на двух других. – Это Коэт Гамель, заведующий аналитическим отделом имперской службы безопасности. А это Донтела Себроган, которая занимается исследованиями и симуляциями, о которых вы спрашивали. У обоих, естественно, имеется высший допуск.
