– Похоже, у нас проблема, – сказала Кива Грейланд Второй четыре дня спустя. Накануне Кива попросила аудиенции у имперо, и ей предоставили пять минут, пока имперо шла с одной встречи на другую. Кива не возражала, понимая, что имперо – весьма занятая женщина.
– Проблемы составляют суть моего правления, леди Кива, – ответила Грейланд, быстрым шагом направляясь из одного помещения дворца в другое. – Вам придется выражаться конкретнее.
Кивнув, Кива протянула имперо пачку документов, которые та тотчас же передала своему помощнику.
– Несколько дней назад Друзин Вульф подошел ко мне и Сении Фундапеллонан, когда мы ужинали, и разразился монологом.
– Он… что?
– Разразился монологом. Ну, знаете: «Скоро вас постигнет злой рок, бла-бла-ха-ха» или что-то вроде того.
– Не знала, что люди ведут себя так в реальности.
– Вряд ли он сам это понимал – в отличие от своего прихвостня, которому пришлось чуть ли не силком тащить его прочь.
– И какое отношение этот монолог имеет ко мне?
– Сперва я подумала, что никакого, – сказала Кива. – Мы основательно поцапались с его прихвостнем по поводу некоторых контрактов, и я решила, что он просто хочет заявить, что подает иск против меня и дома Нохамапитан. Мы с Сенией еще раз проверили, не проявлял ли он какой-либо подозрительной активности против нас, но ничего не нашли. – Кива показала на пачку документов в руках помощника Грейланд. – Но мы нашли кое-что другое. За несколько дней до своего монолога Друзин Вульф вывел около двадцати миллионов марок со своих личных брокерских счетов.
Грейланд удивленно взглянула на Киву.
– И откуда же у вас доступ к личным брокерским счетам Вульфа?
– Я потратила несколько месяцев, отслеживая все неучтенные счета, которые имелись у семейства Нохамапитан, Ваше Величество, – усмехнулась Кива. – Так что опыт финансовых расследований у меня имеется.
– А также, полагаю, опыт дачи взяток нужным людям.
– Таким опытом я не обладаю, – ответила Кива, и Грейланд едва заметно улыбнулась. – Но я не намерена свидетельствовать в суде или вроде того. В любом случае информация вполне надежна.
– Аристократы часто перемещают свои богатства из одного места в другое, леди Кива, – сказала Грейланд. – А когда их переводят с одного счета на другой, создается впечатление, что большая их часть полностью исчезает. Можно не сомневаться, что честная проверка верхушки любого дома покажет, что на неучтенных счетах у них больше денег, чем на официальных, и дом Лагос в этом смысле не исключение. Марки, проваливающиеся в черную дыру, давно уже никого не удивляют.
– Дело вовсе не в исчезнувших деньгах, – ответила Кива. – Дело в том, что примерно в то же самое время, когда Друзин Вульф вывел свои двадцать миллионов марок, то же самое сделали пара десятков других аристократов, практически с теми же суммами.
Грейланд остановилась, вынудив затормозить свою свиту:
– Сколько?
– Мой источник отметил двадцать шесть отдельных случаев вывода средств, в одном и том же временном промежутке, в одной и той же сумме – или вывода на несколько счетов общей суммы примерно в двадцать миллионов марок. Вероятно, есть и другие, но мой источник сумел отследить только эти.
– И вы доверяете этому источнику?
– Я полагаю, он ценит тот факт, что ему оплатили все его игорные долги. И он знает, что, если он попытается мне перечить, я толкну его под долбаный автобус. Так что – да, доверяю. Есть и кое-что еще.
– А именно?
– Все аристократы, выведшие свои марки, присутствовали на деловой встрече, организованной домом Ву. Под предлогом рекламы нового поколения «десяток».
Грейланд поморщилась, но продолжала идти дальше.
– В таком случае они могут сказать, что вносят депозиты.
– Угу, но все эти депозиты – с личных счетов, а не бизнес-счетов домов, – сказала Кива. – «Десятки» – огромные корабли, способные десятилетие просуществовать в космосе, никуда не причаливая. Вряд ли их собираются использовать для развлекательных экскурсий.
– Приближается коллапс Потока, – заметила Грейланд. – Возможно, они страхуются от возможных рисков.
– Даже если так, стоимость десяток начинается с миллиарда марок, – ответила Кива. – Дом Ву требует десять процентов депозита, что не подлежит обсуждению. Ваша семья не предлагает скидок, мэм. Двадцати миллионов марок не хватит ни для какого депозита. Любого, кто предложил бы столько в качестве аванса за «десятку», попросту бы осмеяли.
– Значит, дело в чем-то другом?
– Да, в другом, – кивнула Кива. – И чем бы оно ни было, к нему причастен дом Ву.
– Все равно не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, леди Кива, – сказала Грейланд, сворачивая в последний коридор, ведущий к пункту ее назначения.
– Может, и не имеет, – признала Кива. – Но когда Друзин Вульф выступал передо мной со своим монологом, он явно имел в виду, что меня должно постигнуть заслуженное возмездие. Ни он, ни его дом не выступили против меня прямо и не пытались подать иск против дома Нохамапитан, так что дело явно в чем-то другом. Все знают, что я пользуюсь вашим расположением, мэм. Вы дали мне место в исполнительном комитете – место, которое, хочу напомнить, мне на хрен не сдалось, – и я стояла рядом с вами, когда вы арестовали половину местных аристократов.
– На самом деле не столь уж многих.
– Вполне достаточно, мэм, – ответила Кива. – А теперь целая толпа аристократов швыряет деньги в черную дыру, причем среди них немало тех, чьи родственники сидят в тюрьме, ожидая суда за измену, в том числе и из дома Ву. И естественно, где-то там болтается долбаная Надаше Нохамапитан, проворачивая свои делишки. У нее есть кое-какие деньги, но их относительно немного, и непосредственного доступа к другим у нее нет. Ей нужно откуда-то их взять. Так что мне кажется, что, когда Вульф передо мной выделывался, он не собирался выступать против меня напрямую. Он знает, что в этом случае я его просто раздавлю. Он считает, что, когда вас свергнут, я окажусь в числе сопутствующих потерь.
Грейланд остановилась перед дверью, за которой находилась футбольная команда Ядропада, выигравшая чемпионат лиги, и теперь имперо предстояло ее чествовать в течение ближайших семи с половиной минут, прежде чем перейти к очередным неотложным делам. Для Грейланд прошло лишь около трети дня, и Кива, хотя бы отчасти научившаяся ценить время имперо, молча (что было для нее несвойственно) удивлялась тому факту, что, несмотря на все свидетельства ускоряющегося коллапса цивилизации, столь немалая часть рабочего графика Грейланд посвящена таким банальностям, как, скажем, поздравление долбаной спортивной команды, которая лучше других умеет гонять мяч.
– Полагаете, Надаше Нохамапитан имеет какое-то отношение к этому исчезновению денег? – спросила Грейланд у Кивы.
– Угу, полагаю. Она до смерти вас ненавидит. И вы заставили все дома и гильдии вас бояться. На этом она намерена сделать себе капитал.
