Во время некоторых интервью Надаше сопровождал ее новый жених, Юва Ву, приятной внешности юноша, который выглядел слегка ошеломленным и отвечал на большинство вопросов вежливыми, ничего не значащими фразами. Пара, однако, великолепно смотрелась на фотографиях, и Надаше, светясь от счастья, рассказывала об их совместном будущем и о детях, которые у них появятся – вероятно, достаточно скоро, чтобы избежать в дальнейшем проблем с престолонаследием.
Подобная самореклама приводила в восторг далеко не каждого, но все – от аристократов до простонародья – ощущали усталость от многих лет ожесточенных дворцовых интриг. Возможно, у Надаше Нохамапитан была далеко не самая лучшая репутация, но с ее приходом к власти все могли попросту перестать думать о подобной чуши.
Грейланд Вторую – странную и неожиданную Грейланд Вторую, с ее религиозными видениями и эффектными заявлениями, когда она арестовала половину всех аристократов в системе, – многие любили, и имелись немалые шансы на то, что ее полюбит история, для которой она была достаточно причудливой личностью. Но с практической точки зрения она и ее правление многих успели утомить, и порой ее трудно бывало понять. Что же касается Надаше Нохамапитан, то от нее вряд ли приходилось ждать сюрпризов. Она выглядела с ног до головы самой обычной алчной аристократкой, достаточно умной для того, чтобы скрывать свою сущность за завесой пиара. Точно такими же были множество прежних имперо Взаимозависимости, и, как ни странно, это действовало успокаивающе.
Что касается самой Надаше Нохамапитан, то в данный момент ей было полностью наплевать, как ее воспринимают, – ей просто хотелось побыстрее разделаться с коронацией. Отставка архиепископа Корбейн и последовавшая за ней идиотская процедура избрания нового архиепископа основательно смешали планы Надаше, к тому же Простер Ву потребовал от нее поработать над свои имиджем, раз уж у нее появилось время.
Надаше обнаружила, что эта самая работа над имиджем сводит ее с ума, но понимала ее необходимость и с неохотой признала правоту Простера Ву, утверждавшего, что она должна понравиться народу. Надаше, однако, было все равно, полюбят ли ее люди, – она вовсе не собиралась становиться имперо всего народа. Имперо намеревалась перенести Взаимозависимость целиком в другое место, причем без большей части так называемого народа, и потому бесконечные интервью, во время которых ей приходилось изображать заинтересованность и сопереживание, казались ей пустой тратой времени.
Особенно бесило Надаше, когда от нее требовалось проводить время в обществе Ювы Ву, симпатичного, но раздражающе тупого племянника Простера, от которого она собиралась избавиться при первой же возможности после рождения ребенка. Надаше уже попробовала, что из себя представляет Юва Ву в постели, и ответ был прост: примитив. По крайней мере, он хотя бы быстро кончал.
Пустой тратой времени была вся подготовка к коронации – по-настоящему Надаше доставили удовольствие лишь те несколько минут, когда она общалась с привязанной к креслу Кивой Лагос. Кива была права в том, что Надаше не собиралась выполнять условия договора, хотя Надаше вынуждена была признать, что Кива достаточно быстро ее раскусила и играла с ней точно так же, как она играла с Кивой. Кива была чересчур умна, себе же на беду.
Надаше решила, что, став имперо, она первым делом раз и навсегда покончит с проблемой Кивы. Слишком уж много было с ней хлопот. Надаше знала, что в исправительном изоляторе имени имперо Ханны Второй не столь давно случился мятеж, во время которого пострадали некоторые заключенные, а несколько из них пропали без вести и считались погибшими. Надаше решила, что в ближайшем будущем должен случиться еще один мятеж, с более конкретными жертвами.
Хорошей новостью было то, что ожидание наконец закончилось. Безвкусные интервью, раздражающие «дискуссии» на тему имперской политики, бесконечные пререкания с вечно недовольным Простером Ву – все это в ближайшее время должно было остаться в прошлом. Все, что от нее требовалось, – поклониться, встать на колени и произнести несколько слов. Церемония предстояла крайне короткая, поскольку Надаше согласилась не принимать разнообразные дополнительные титулы, которые должны были перейти сперва к Юве, а потом к их ребенку, после чего Юву можно будет списать со счетов. Самому Юве предстояла на той же неделе собственная церемония, попроще. Еще на одной церемонии, которую Надаше посещать не планировала, архиепископ Коул должен был стать кардиналом Коулом.
Войти в собор, пятнадцать минут постоять на коленях, произнести несколько слов – и подняться уже имперо. А потом можно было наконец заняться и настоящим делом.
Это был воистину прекрасный день для Надаше Нохамапитан.
Церемония уже практически закончилась, почти дойдя до того мгновения, когда Надаше должна была стать имперо Надаше Первой, когда появился призрак.
Еще до того, как его увидеть, Надаше услышала ропот и громкий шепот собравшихся. Она стояла на коленях на мраморном полу, не сводя взгляда с одной из прожилок в камне, когда скрипучий монотонный голос архиепископа Коула, зачитывавшего слова коронационного ритуала, вдруг сорвался, и Надаше, наконец подняв взгляд, увидела, как тот ошеломленно смотрит куда-то ей за спину. Она обернулась, и перед ней предстал призрак Грейланд Второй.
Первой мыслью Надаше было: «Кого-то, похоже, придется уволить». С того места, где она стояла, были видны проекторы, отбрасывавшие лучи света, из которых прямо за ее спиной формировалось изображение бывшей имперо. Либо кто-то случайно показал изображение Грейланд, что само по себе заслуживало увольнения, либо это было сделано преднамеренно, в качестве некоей выходки или политического заявления, что каралось не просто увольнением, но, возможно, и вышвыриванием в космос. Надаше не возражала против того, чтобы шутник в течение нескольких весьма неприятных секунд подышал вакуумом, прежде чем за ним явится смерть.
Второй ее мыслью было: «Она смотрит прямо на меня».
И действительно, проекция Грейланд смотрела не просто на Надаше, но прямо ей в глаза, отчего создавалось чертовски жуткое ощущение.
А затем проекция заговорила.
– Привет, Надаше, – сказала она. – Неплохой день для коронации.
Ропот толпы стал громче. Надаше казалось, что голос Грейланд обращен непосредственно к ней, но она знала, что он также разносится по всему собору.
«Звукооператора тоже придется уволить», – подумала она.
– Ничего смешного, – наконец ответила Надаше.
– Я пришла не для того, чтобы кого-то смешить, – заявила проекция. – Я пришла на коронацию.
– Ты не она, – сказала Надаше.
– Я не кто?
– Ты не Грейланд. Ты просто разыгрываешь всех с помощью картинки с проектора и синтезатора речи.
– Уверена?
– Естественно, уверена. Грейланд нет в живых.
– Да, – согласилась проекция. – Меня нет в живых. И это ты меня убила.
Ропот сменился гневными возгласами.
