Кирин выдохнул и опустил арфу. Резкий голос Алшены пробил броню его гнева, и внезапно Кирин ощутил слабость.
– Госпожа, я не слышал, как вы постучали. – Он отвернулся. Сейчас он не в настроении общаться с подвыпившей женой своего отца и выслушивать ее язвительные шутки.
Алшена улыбнулась.
– А я и не стучала. Я ужасно бесцеремонное существо, но мне кажется, что я слышала звук бьющихся горшков.
Кирин посмотрел на осколки и кучки влажной земли.
– Да. Я просто… э-э… обновлял убранство комнаты. Все хорошо. Если не возражаете, то сейчас мне бы очень хотелось побыть в одиночестве.
Алшена изогнула покрытую лаком бровь.
– Ну разумеется. Я пришла только для того, чтобы поблагодарить тебя.
– Поблагодарить меня? – Кирин почувствовал, что пол уходит у него из-под ног, и прислонился к одному из столбиков балдахина.
Алшена кивнула.
– Когда Дарзин вышел за тобой после обеда, я встревожилась… – К его удивлению, сейчас она выглядела смущенной. – Должна признаться, что ты довольно громко разговаривал с моим мужем и свекром, и все это было очень четко слышно в коридоре. Надеюсь, Дарзин не причинил тебе большого вреда.
Кирин посмотрел себе под ноги.
– А. Нет, просто разбил губу. У меня есть мазь.
– Спасибо. – Это слово Алшена произнесла так, словно оно причиняло ей боль. – Не каждый решится возражать моему мужу. Я еще не поняла, то ли ты очень глупый, то ли очень смелый, но уже пришла к выводу, что ты мне нравишься. – От вина, выпитого за ужином, ее глаза казались яркими и стеклянными.
Кирин сел на постели. Его язык распух и с трудом ворочался во рту, а в голове вертелись одни банальности.
Алшена кивнула и направилась к выходу, но у двери остановилась.
– До сегодняшнего вечера я не верила, что ты – сын Дарзина.
Кирин ошеломленно уставился на нее.
– А теперь верите?
Алшена оглядела комнату.
– Можно мне войти? Я знаю, что ты хочешь побыть один, но мне сейчас очень нужна компания.
– Да, но тут грязновато. Похоже, что кто-то… э-э… разбил посуду. – Он поискал взглядом стулья, но ни одного не нашел. Эта комната не предназначалась для приема гостей.
Он уже собирался предложить ей выйти во дворик, как вдруг она указала на кровать.
– Я сяду здесь.
– Но что подумают люди?
– Ничего, если ты им не скажешь, – ответила Алшена. – А ты, похоже, не из тех, кто любит сплетничать. – Она села на зеленые простыни и расправила свой аголе. Кирин почувствовал в себе сильное желание напомнить ей о том, что благородные дамы одергивают аголе, когда садятся, а не поднимают его, но увидел ее обнаженную ногу, и это вызвало в его памяти неприятно яркое изображение ее остального тела. Он все еще боролся с воспоминаниями, полученными от демона.
– У тебя вино есть? – спросила Алшена. – До смерти хочется выпить.
Кирин смущенно пожал плечами.
– Извините… но я не знаю. Наверняка где-то здесь спрятан винный шкаф…
– Поищи его, утеночек. Я подожду.
Он посмотрел на нее, однако Алшена принялась ковырять один из столбиков балдахина длинным ногтем, покрытым красным лаком, и, похоже, уходить не собиралась.
Кирин вздохнул и отправился искать какой-нибудь напиток, чтобы наконец от нее избавиться. Через несколько минут юноша вернулся с бутылкой вина и двумя бокалами.
– Я нашел вот это. – Он наполнил один бокал искрящейся золотой жидкостью, но когда стал лить во второй, Алшена почти сразу остановила его.
– Я уже взрослый, я умею пить, – с укором заметил Кирин.
Алшена глубокомысленно улыбнулась.
– Не сомневаюсь. Но, может, сначала прочтешь, что написано на этикетке этого превосходного вина?
Кирин осмотрел бутылку. На ней виднелись незнакомые буквы, похожие на странную паутину.
– Я не могу это прочесть.
Алшена кивнула.
– Это язык ванэ. – Она взяла второй бокал и пристально посмотрела на его содержимое. – Этого количества более чем достаточно для того, чтобы, как бы сказали твои друзья из Нижнего круга, «начисто меня вырубить».
Кирин посмотрел на бокал так, словно в нем змеиный яд. Наконец, заметив издевательскую усмешку на лице мачехи, он пожал плечами и сделал глоток.
Сначала он ощутил огонь внутри, затем – эйфорию, от которой по коже побежали мурашки. Его накрыла волна возбуждения. Все его ощущения обострились: он почувствовал запах земли из горшков, розовых лепестков и лимонной цедры в духах Алшены. Ощущение ослабло, а затем исчезло, как только он сделал глоток.
– Проклятье.
Алшена лучезарно улыбнулась.
– Мощная штука. Пожалуй, поблагодарю госпожу Мию при встрече.
Кирин оторвал взгляд от бокала.
– Госпожа Мия? Она оставила здесь это вино?
Алшена пожала плечами.
– Полагаю, что да. Когда-то здесь жила она.
Он нахмурился и покачал головой.
– Эти комнаты принадлежали покойной жене Верховного лорда.
– Госпоже Норе? Да, действительно. – Алшена кашлянула. – А Мия была горничной Норы. Когда Нора умерла, эти комнаты заняла Мия, а ее служанкой была твоя мать, Лирилин. – Неужели не видно, что на этой кровати спали ванэ? – Ее взгляд свидетельствовал о том, что она считает Кирина очень наивным.
– Тогда почему она от них отказалась? Почему она по-прежнему не живет в этих комнатах?
– Это, мой юный пасынок, один из великих скандалов, произошедших в доме де Мон. – Алшена хлебнула вина и с наслаждением поежилась, ощущая его эффекты. – Видишь ли, когда умерла госпожа Нора, Дарзину было… лет десять? Это же произошло гораздо больше двадцати пяти лет назад. В общем, Нора умерла, рожая его брата Девье, и жрецы Таэны отказались возвращать ее с того света.
– Обычная история, – сказал Кирин. – Они постоянно людям отказывают.
– Да, но Терин был жрецом Таэны – пока однажды не посмотрел по сторонам и не увидел, что восемь человек, стоявших впереди него в очереди престолонаследия, таинственным образом умерли
[93]. Вот как он стал Верховным лордом. Ты это знал. Ну так вот, он стал Верховным лордом лекарей, а его жена умерла при родах. А его богиня не вернула единственную женщину, которую он любил. В тот день он порвал все связи с жрецами и принялся лечить сердечные раны вином.
– Это и было Дело Голосов?
