Это было похоже на чувство, с которым просыпаешься рождественским утром и бежишь к ёлке в ожидании подарков.
Я едва сдерживала предвкушение: хотелось как можно скорее увидеть его снова.
Когда новизна открытия немного схлынула и я передала данные по сигналу Джону, я честно постаралась сосредоточиться на скучной обыденности: работа, спорт, еда, сон, попытка флирта с симпатичным бариста в кафе возле кампуса. Но я просто не смогла. Никакой «нормальной жизни» после Импульса нет и быть не может. Я снова и снова проигрывала в голове свой разговор с Джоном, когда передавала ему флешку с данными. Размышляла над каждым словом, крутила их так и сяк в памяти в поисках скрытого смысла. Правда в том, что значимость Импульса в том разговоре я даже преуменьшила. Но я знала (всем своим существом, каждой клеточкой своего тела), что Код Импульса важнее, чем любое другое открытие в истории человечества.
Всё-таки я слишком люблю громкие слова…
Вот так взяла и опустила важность открытия того факта, что Земля круглая (а так и есть, уточняю для сомневающихся), открытие пенициллина или изобретение телекоммуникаций. А колесо? А огонь? Или калькулятор?
Но все эти открытия были только очередными этапами в нашем развитии. Катаклизмы, войны, бесчеловечное отношение людей друг к другу – всего лишь ветви, растущие на том же дереве истории. Однако Импульс не похож ни на что из перечисленного. Он просто срубает всё дерево сразу, под корень. Когда люди узнают об Импульсе, когда человечество осознает, что мы не одни во Вселенной, всё изменится.
Я серьёзно.
Я же… Меня учили мыслить рационально. Взвешивать и тщательно изучать все факты, просчитывать решения так, чтобы они были основаны на реальных доказательствах. И с этой рациональностью приходит понимание: каждое открытие стоит воспринимать со здоровой долей скепсиса. Наука просто перестанет развиваться, если учёные будут сходить с ума от восторга при каждом потенциальном прорыве. Я это знаю. Но я знаю также, что Импульс – не то же самое, что открыть новую звезду или чёрную дыру. Это даже важнее, чем найти источник происхождения тёмной материи. Всё это просто отдыхает в сторонке по сравнению с Импульсом. И это говорю я, мисс «Тёмная-Материя-Это-Самая-Лучшая-Вещь-в-Мире».
Это важнее, чем лекарство от рака (хотя, возможно, в итоге Импульс поможет нам его найти).
Важнее даже, чем победить смерть.
Я пишу это так скоро после открытия… мне стоило бы постыдиться.
Мне стоило бы сбросить Код Импульса Конраду
[43] или Ишикаве
[44], а потом расслабиться и слушать их заверения в его исключительной важности. Может, они бы нашли что-то, что я упустила. Но я так не сделала, и этого не случится. Я предпочла отдать код Джону, а не другому астрофизику или астроному, потому что знала: они не поймут.
Не увидят того, что вижу я. Не испытают того же энтузиазма.
Как астроном я знаю, что они бы отнеслись к этому максимально скептически, но всё равно потратили бы время, чтоб сделать все необходимые вычисления, а потом… потом они бы сделали то, чему их учили: если ты нашёл что-то стоящее, что-то важное – сообщи об этом начальству. Начальство бы проверило все вычисления, провело заново все расчёты и увидело бы, какую часть эксперимента можно воспроизвести. Потом бы появилась пара статей от других учёных на эту тему, и винтики механизма закрутились бы как надо. Наконец через два-три месяца (или даже больше) информация дошла бы до официальных лиц. И уже затем об этом узнала бы общественность. А может, и не узнала бы…
Вот последнее-то меня и пугает.
Я не сторонник теорий заговора.
Ненавижу подобные вещи.
Я не верю в сотни тысяч – если не сотни миллионов – людей, готовых лгать только для того, чтобы поддерживать какую-то иллюзию. Одиннадцатое сентября не было подстроено правительством. Норвегия существует. Глобальное потепление – не миф. То, что выглядит как заговор, чаще всего на поверку оказывается просто чьими-то ошибками, последствия которых приобрели катастрофический характер из-за несовершенства бюрократической системы: люди совершают ошибки, Вселенная беспорядочна и хаотична, вещи порой ломаются без причины, мозг иногда замыкает без всякого повода, а эмоции, бывает, выходят из-под контроля. Удивительно, что хоть какая-то система при этом может работать гладко.
Взять хоть ГАИ.
Я не сторонник теорий заговора, и всё-таки считаю, что, если бы я отправила Код Импульса по надлежащим каналам, велика вероятность того, что эти данные были бы утеряны. Или в них попросту не увидели бы никакой ценности. Вы знаете, как много неизвестных науке видов животных пылятся чучелами в музеях? Серьёзно, это просто кошмар: каждый год какая-нибудь юная восходящая звезда зоологии проводит ДНК-тест на чучеле крокодила или ягуара, пылящемся на полке последние 150 лет, и вдруг оказывается, что это совершенно новый вид.
Заговор?
Нет, виноваты тенденция упускать из виду важные детали, технические неполадки, завистливые кураторы, неправильно размещённый ярлык на образце, ошибка уборщика, ошибка в архивах или (самый логичный вариант) это был просто очередной крокодил или ягуар, он не отличался внешне от миллионов своих собратьев, когда его убили, так что его просто поставили на полку, потому что никого это, в общем-то, не волновало. И до сих пор не волнует.
Код Импульса точно так же мог закончить в каком-нибудь цифровом архиве на забытом всеми жёстком диске. Одна ошибка, один поверхностный взгляд, один завистливый коллега, один просчёт – и Импульс канет в Лету. Я не собираюсь так рисковать, учитывая то, что я о нём знаю. Учитывая то, что я чувствую…
Так что я потратила остаток дня после полудня на то, чтобы снова и снова прокручивать в памяти малейшую деталь нашего разговора с Джоном.
И каждый раз, глядя на Код, я испытывала всё большее нетерпение. Я опоздала на свою лекцию и без интереса рассказывала студентам о гравитационных волнах. Один из моих учеников даже решился заметить вслух, что я выгляжу уставшей.
После урока я отправила Джону сообщение.
Мне нужно было знать, что ему сказали.
«Джон, я знаю, что ты проверяешь свою электронную почту каждые две минуты!»
Я просто… Мне нужно знать, что я поступила правильно. Что люди, которым он передал Код Импульса, отнеслись к этому достаточно серьёзно и поражены этим так же сильно, как и я. Мне нужно знать, что я не сошла с ума и что нарушила протокол не напрасно. Я верю: мир, который мы знали, вот-вот изменится до неузнаваемости.
