— Он не видит, — шепнула ей на ухо. Та только кивнула головой, принимая к сведению.
Сегодня утром в таверне было спокойно. Не прикатывал дилижанс с суетливыми пассажирами, не сновали горничные по номерам, меняя постели, убирая комнаты. В обеденном зале было пусто и тихо. Стоило приблизиться к лестнице на первый этаж, как со своего любимого места на подоконнике спрыгнул уже знакомый кот. Развалился на верхней ступеньке, преграждая путь, тихо мурлыкнул и дернул ушами, повернув голову в мою сторону. Чувствует меня? Видит? Ведь не скажет. Подошла осторожно, присела возле усатого, погладила по мягкой шерстке. Тот только зажмурился от удовольствия и чуть слышно затарахтел.
Минут через пять открылась дверь номера, и оттуда неуверенно шагнул виконт, одетый в свои штаны и сюртук на голое тело. Под мышкой у него, поддерживая за талию, семенила старушка.
— Вот так, милок, вот так. Потихонечку, не спешим… — стопы шатающейся из стороны в сторону парочки направились к уборной.
Я кинулась поддержать болезного с другой стороны. Поднырнув под вторую руку, крякнула и недовольно зашипела:
— Да что же вы, милорд, повисли-то не жалея сил на двух слабых женщинах, будто ноги совсем не держат!
Проняла отповедь касатика. Обратно шлепал сам, ведомый знахаркой.
— Отвар с сон-травой дала ему, пусть поспит, — бабушка поправила на веках пострадавшего две тряпицы, смоченные пахучей жидкостью из кувшинчика, что принесла с собой. И требовательно протянула руку в мою сторону.
— Что скажете? — спросила, с надеждой ожидая вердикта ведьмы и подавая ей маленький глиняный горшочек с притертой крышечкой, из которой та достала пальцем небольшое количество какой-то зеленоватой массы.
— Бессильна я здесь, девонька, — вздохнула тяжело женщина и легким движением нанесла эту кашицу на ножевую рану на виске мужчины. — Тут только маг поможет.
Я оторопело уставилась на неё.
— Но вы же тоже колдунья! Сами говорили, что видите все магическое, и потом… ведьма-знахарка… — Растерянно замолчала. В моем понимании, ведьмы — это могущественные бабки Ёжки, которые и порчу с приворотом наведут, и в жабу превратить могут, и излечить от всех напастей.
— Моих сил хватает только на приготовление снадобий да зелий, голуба, — горестно призналась та.
— А где они обитают у вас, эти суперволшебники?
— Тю, слово-то какое придумала, — усмехнулась бабуля. — Да в каждом городе найти можно. Они у нас господа все важные, по деревням не селятся. Что им делать в глуши-то этой? Ни заработка, ни славы, ни карь… как её, какрь…
— Карьеры.
— Вот-вот, её. Они университеты, видишь ли, позаканчивали, вот и мнят себя птицами полета высокого. Поэтому и надо быстрее его, — старушка указала подбородком на спящего виконта, — отсюда увозить. Записку-то отправили родным милорда?
— Нет. Его милость поручил мне это важное дело, но я… не знаю вашей грамоты. Я не смогла прочесть вывеску на трактире! Это странно — думаю на своем языке, а слова произношу… похожие на наш итальянский. А вот на родном:
«Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась…»
— прочла тихо с печальной улыбкой, глядя в окно.
— Чудно звучит, — протянула женщина, подперев кулачком подбородок. Замолчали, задумавшись каждая о своем. Вдруг моя собеседница, встрепенувшись, вкрадчиво спросила:
— Ты перед тем, как перенестись в наш мир, что в этот момент делала?
Нахмурилась, вспоминая подробности.
— Сейчас… — Пытаясь сосредоточиться на мельчайших деталях того злополучного утра, закрыла глаза. — Вошли грабители. Придурок в маске размахивал пистолетом… крикнул мне «Снимай цацку!» Я её в руке держала и пожелала… — Обомлев от догадки, растерянно посмотрела на ведьму. — Я пожелала исчезнуть, оказаться подальше оттуда! Вы думаете…
— А чего тут думать? Проверить нужно! — Бабулька одобрительно кивнула. — Загадывай!
Оберег лег в ладонь. Сжала кулачок, зажмурилась и мысленно выпалила: «Хочу домой!»
И… ничего. А если по-другому?
«Хочу в свой мир!» — результат тот же — сижу в номере за столом со знахаркой.
«Хочу быть видимой!» — открыла один глаз, вместо руки вижу скатерть из небеленого льна.
— Ты что загадываешь? — недоуменно спросила старушка.
— Судя по всему, невыполнимое, — ответила упавшим голосом, — или не работает.
Передо мной лег клочок бумаги с какими-то каракулями.
— Это мое имя, сможешь прочитать?
— Черт… — ругнулась с досады. Ведь если анализировать произошедшее, то получается, что сам перенос случился в критической безвыходной ситуации, а сейчас вполне себе мирная сцена беседы двух дам. И ничего мне не угрожает, и никто в меня не стреляет. И в то же время помощь мне от оберега обещали? Обещали.
Вновь смежила веки и отчаянно-ласково зашептала:
— Миленький, хороший мой, научи-помоги! Знать грамоту этого доброго мира хочу! Не оставь меня дурой невежественной в новой жизни!
Не успела пропеть-произнести последнее слово, как кругляш моментально нагрелся в руке, а в голове будто струна лопнула. Звонко, оглушительно, больно!
Глава 7
Для того, чтобы написать письмо, нужны двое, как и для ссоры.
Элизабет Дру
Словно сквозь толщу воды в сознание проникали голоса, постепенно становясь различимее. За мужским встревоженным следовал спокойный женский. Вытянувшись во весь рост, я лежала на твердой поверхности. Открыла глаза и рывком села, уронив со лба на колени влажную тряпицу.
— Очнулась, слава богам! Как же ты меня напугала, деточка, — старушка кинула в бадью уже ненужный компресс, нащупала мое запястье и, проведя своей ладонью выше по руке, добралась до плеча. Погладила успокаивающе. — Давай помогу встать, милая. Переполошила всех своим криком.
Несильно потянула меня за предплечье вверх. Я запоздало схватилась за голову, но с удивлением констатировала ясность ума и зрения, и никаких последствий той чудовищной боли, что пронзила меня только что. Поднялась осторожно, прислушиваясь к собственным ощущениям.
— С вами все хорошо, Анна? — Виконт, приподнявшись на локте, ждал ответа, нахмурив лоб. На глазах повязка.
— Я кричала? — спросила тихо, возвращаясь на стул, с которого, видимо, рухнула на пол, создав немало шума и, как следствие, суеты вокруг себя.
— Очень громко, голуба, у меня чуть сердце не оборвалось. Доран прибегал, в дверь ломился — думал, я тут режу его постояльцев. И начала с тебя, деточка. Еле его успокоила, — так же негромко сокрушалась ведьма. — Пришлось сказать, что бородавку прижгла тебе, — прошептала она и покосилась на навострившего уши в нашу сторону мужчину.
