— И… что с твоим лицом? — Поток слов иссяк моментально, как только господин Карре поднялся со стула навстречу товарищу с хлыстом в стильном и безупречном дорожном костюме.
— Ты все сказал? — с холодным спокойствием выдал его милость. — Анна, позволь представить тебе моего кузена, графа Рихарда Морана.
В ответ тишина и глубокое изумление на физиономии брата милорда в простыне.
— Лео, ты здоров? — быстро придя в себя, Моран обеспокоенно коснулся плеча Карре.
— Анна, почему ты молчишь? Ты здесь? — Игнорируя гостя, его руку и его вопрос, Леонард чуть опустил голову, будто прислушиваясь.
— Дружище, ты что… правда не видишь? — прошептал ошарашенно кузен, вглядываясь в его лицо. — Пресветлые Боги, я думал… Как это произошло?
— Здесь была девушка, Рич, когда ты вошел. Где она? — Пострадавший в раздражении сбросил с себя конечность брата.
— Какая девушка?
Мое сердце подпрыгнуло и… сжалось болезненно, когда с этими словами в комнату вдруг вплыла королева красоты неописуемой и обладательница чарующего голоса. До чего же ущербной и убогой я себя почувствовала, напрочь забыв, что я вообще-то невидимая и никто не может «оценить» мой внешний вид. У них тут питомник, что ли, по выращиванию людей с безупречными данными?
— Леонард, почему в таком виде? — округлив в изумлении глаза, жалобно пропела нимфа.
Ей-ей сейчас в обморок упадет, не вынеся пикантного зрелища.
— Миледи, я просил вас ждать в карете! — рявкнул Моран, обернувшись к вошедшей.
Та, хлопнув длиннющими ресницами, густо покраснела, бросила на него полный ненависти взгляд и вылетела в коридор, забыв закрыть за собой дверь.
— Что? — потерянно спросил мой виконт. — Ты зачем её сюда привез? Её присутствие мне неприятно и совершенно неуместно!
— Прости, так получилось, — виновато ответил кузен, глядя куда угодно, только не на брата. — Ну что я мог сделать? — Развел руками. — Это твой батюшка настоял на её компании. Ты ведь знаешь, спорить со стариком… Сам не в восторге. Где твоя одежда? Нам пора ехать, — быстро пресек он неудобную тему.
— У хозяйки. Вчера забрала в чистку. Будь добр, распорядись, чтобы принесли.
— Буду. Заодно прикажу, чтоб собрали съестного в дорогу. — Приложил ладонь к животу, прислушиваясь к себе, — Пожалуй, и нам с леди Софией стоит чего-нибудь перекусить — дорога дальняя.
Красавчик уже выходил из номера, когда услышал:
— Рихард! Встретишь там девушку невысокого роста в мужском костюме — попроси её подняться сюда.
Родственник хмыкнул:
— Тебя вроде как невеста в карете ждет.
— Это еще вопрос.
— Что «ждёт»?
— Что «невеста».
Глава 12
— Как жаль, что вы наконец-то, уходите…
М. Жванецкий.
Леонард на ощупь дошел до кровати и, глубоко вздохнув, сел. Заставила себя отлепиться от стенки и тихонько закрыла дверь на щеколду — во избежание, так сказать, неожиданных визитеров. Присела рядышком, дотронулась до руки милорда.
— Видите, как все хорошо складывается? Завтра вас уже осмотрит лекарь, маг. Вылечат ваши глазки, обязательно вылечат.
— Где вы были? Почему ушли? — Встрепенулся тот обрадованно и вцепился в моё запястье. — Испугались этого сноба? Не стоит, право. Он бывает вспыльчив и не всегда корректен, но… Я бы не уехал, не поговорив с вами, Анна, я вам обязан жизнью. Скажите, как мне вас отблагодарить? Чем помочь? И… почему мы опять на «вы»?
— Потому что к «ты» не было времени привыкнуть. — Я пожала плечами.
В номер постучали, и приглушенный голос Селмы доложил:
— Господин, ваши вещи!
— Оставьте у порога! — торопливо распорядился Леонард и уже мне: — Поможешь одеться? Мне неловко просить, но сам я не справлюсь. Не хочу ждать брата.
— Конечно, — кивнула, поднимаясь.
Грудь вдруг сдавило от обреченной неизбежности. Я привыкла к этому мужчине. Я ощущала себя нужной, даже полезной. Мы оба ждали этот день — день расставания, и вот он настал, а на душе так горько и тоскливо, хоть плачь! Впрочем, слезы не заставили себя долго ждать. За эти четыре дня я уже столько выплакала, что удивительно, чему там ещё собираться в уголках глаз?
— Я не смогу вам завязать этот галстук как положено, — повинилась я виконту заботливо расправляя ворот его рубашки.
— Да и к демонам его, — отмахнулся от аксессуара Карре.
— Жалко плащ не успели почистить. Я его порядком изгваздала. — Зашла за спину, подставляя рукава сюртука под вытянутые назад руки мужчины.
— Выброшу.
— Оставьте его мне. На память. — Усмехнулась грустно.
— Аннушка… — Лео резко развернулся ко мне, стоило только верхней одежде опуститься на его плечи.
— Вот ваши бумаги и деньги, — перебила его, рассовывая все по внутренним карманам.
— …Поехали со мной!
Я испуганно воззрилась на его милость.
— Ку… да? Я не могу. — Голос мой вдруг осип, и я запаниковала. — Нет! Мне… Я останусь здесь, у Тельмы.
— Знал, что будет трудно тебя уговорить. — Милорд с досадой покачал головой, а потом неожиданно поймал мою руку, вложил в ладонь мешочек с монетами и зачастил взволнованно: — То, что ты сделала для меня, стоит много больше. Нет-нет, я не покупаю твою заботу, просто… хочу помочь. Не отказывайся, не обижай меня и… прости за… Ты знаешь. Я не забуду никогда мою добрую соседку. Как бы я хотел стать твоим другом! Возможно ли это, Анна? Возможно ли в будущем нам увидеться?
Кулачок «сестры милосердия» с зажатым в нем кошелём поднесли к губам и долго не отпускали, припав в крепком поцелуе.
— Спасибо и… — не удержала всхлип, — всего вам самого хорошего! — Последний раз невесомо проведя пальцами другой руки по волосам «брата», сдавленно прошептала: — Прощайте.
Вырвалась, открыла дверь и вышла, мечтая поскорее оказаться на улице. Сбежать в сад. Затеряться среди деревьев и не видеть, как карета, запряженная четверкой лошадей, трогается в путь. Быстро дошла до лестницы и… тут же попятилась назад. На середине лестничного марша господин Моран, взирая с высоты своего роста, возмущенно выговаривал стоящему рядом трактирщику:
— Я вас, уважаемый Доран, категорически не понимаю! Какая сестра? Какая дама в чёрном? Кто и с кем жил в одном номере?
— Простите, это, конечно, не моё дело, но милорда я видел всего один раз, когда он снимал комнату. Потом общался только с этой женщиной, что назвалась сестрой и обеспокоилась лечением вашего захворавшего родственника. Сама ни на шаг не отходила от него и нас всех заставила придерживаться строгого распорядка.
