Сейчас он мысленно составлял план поисков: лечебница и её мертвецкая, подвалы целительских пунктов. Всех. Он готов был обшаривать даже лекарские заведения для бедных. И если уж судьба будет настолько сурова и эта маленькая сестра милосердия действительно погибла, он устроит ей достойные… Нет, верить в это не хотелось. Категорически!
— Глупец! Она может быть где угодно! Где ты собрался её искать? — летело ему вслед.
— Город переверну! Из-под земли достану! — Упрямо тряхнул головой.
— Зачем так глубоко?
Карре споткнулся и замер. Напротив него стояла невесть откуда взявшаяся пожилая женщина. В простом платье, но из дорогой материи. На голове темная шаль в клетку. Печать усталости и мудрости прожитых лет на лице. Добрые, внимательные глаза.
— Вы кто? — Нахмурился, понимая, что уже слышал этот тихий ласковый голос.
Старуха улыбнулась и, не отвечая, обошла его. Приблизившись к «высокому собранию», оглядела всех и хорошо поставленным голосом заявила:
— Я баронесса Брайт, урожденная Ньер. Бывшая подданная королевства Готуар, ныне изгнанная из страны аристократка. Вдова, знахарка… ведьма. — Сделав небольшую паузу, при которой успела насладиться вытянутыми физиономиями уважаемых господ, припечатала: — Мое имя Тельма. И мне есть, что вам сказать, господа.
Часть 3
Глава 1
— Рая, мне раньше некогда было, а теперь я вас обожаю.
— А я-то…
м/ф «Мартынко»
Чьи-то заботливые руки вот уже второй раз меняли влажный и холодный компресс на моем лбу. Больно было даже поморщиться, когда капля с плохо отжатой тряпицы покатилась по виску и нырнула в ухо. Острыми иглами пронзало в затылочной части при любом движении головой. Пыталась открыть глаза — не получалось. И всякий раз легкую панику останавливали мягкие успокаивающие поглаживания по плечу. Тихий голос мурлыкал то ли заговор, то ли заклинание. Нараспев, красиво.
Шелест одежды отдалился от кровати, на которой я лежала, а следом с мягким стуком захлопнулась дверь. Осторожно облизала пересохшие губы. Тихо вздохнула: не догадались их смочить. Сглотнула вязкую слюну и прислушалась к своим ощущениям. Помимо моей страдающей черепушки тупой болью отдавал правый бок. Я помнила, как тяжелое копыто лошади угодило в это место. После были ещё удары, но они ощущались, как если бы меня мгновенно прикрыла боксерская макивара
[7]. Глухие, тяжелые, но не травмирующие. А головой я все-таки успела приложиться о мостовую. Но сил поднять руки и ощупать её, несчастную, не было.
Сожалела ли я о своем поступке? Ни капли. С малышом, я была уверена, все обошлось. Страшно представить, во что бы превратилось детское тельце, попав в мясорубку из металлических подков. Обережек, мой хороший, уже в который раз ты спасаешь свою невезучую хозяйку?! Вот погладила бы тебя, да конечности мои будто приклеены к постели вдоль тела — только указательным пальчиком и могу дернуть. Сколько я уже так лежу по времени? Час? Два? День? Три раза приходила в сознание, что больше походило на тяжелое пробуждение. Кто-то приподнимал голову, давая отпить травяного отвара. Шептал слова утешения, когда я тихо стонала, не в силах вытерпеть вспышки боли. Стопроцентно сотрясение!
Приходил Перри. Не влетал, а именно являлся пешком, мелко шлепая маленькими когтистыми лапками по полу. Взбирался — видимо, при помощи клюва — по свисающему одеялу на постель и бесцеремонно прохаживался по мне туда-сюда. Что-то неразборчиво ворчал, прищелкивал клювом и пытался ущипнуть мочку уха, но был уличен кем-то во вредительстве тяжело больной и выпровожен вон из комнаты с угрозой отбывать наказание в клетке.
Меня оставляли одну, обеспечивая полный покой. Ни сиделки, ни… хоть кого-нибудь в кресле рядом, шелестящего страницами книги! Оттого чувствовала себя одинокой и еще более больной и несчастной. Вопросов скопилось немало. Самый первый: как меня, бессознательную, транспортировали в дом Аррии и кто?
И тут мысль ошпарила кипятком: а что с моим гримом?!
После такого валяния по брусчатке, наверное, весь остался на камнях мазками цвета легкого загара…
Жалко такую великолепную работу.
Тихий мужской голос, неожиданно раздавшийся за дверью, удивил и заставил насторожиться. Доктор… э-э, поправочка — лекарь? Вошел. Тяжелое дыхание, будто человек бежал. Запах, окутавший помещение, приятный, с легкой горчинкой. Затаилась, ожидая действий незнакомца. Он стоял, казалось, бесконечно долго, чувствовала на себе взгляд, слишком пристальный, который смущал и нервировал. Что ему надобно? Разлепила сухие губы и выдохнула:
— Кто вы?
Невольно вздрогнула, испугавшись, когда визитёр стремительно преодолел расстояние до кровати и, взяв мою ладонь в свои руки, припал горячими губами в поцелуе. Бухнулся коленями об пол.
— Аннушка…
«Не может быть!»
— Господи, как вы здесь оказались? — прошептала, не веря в то, что слышу его голос. Слезы сами потекли из-под закрытых век. Моментально заложило нос. Всхлипнула.
— Я же обещал вернуться.
— Не понимаю зачем?
— Ты задала вопрос, на который я не знаю ответа. Моё слово? Нет, не то. Необъяснимое чувство нужности. Тебе.
А я не знала, что дальше делать, говорить. Слышать это было приятно и волнующе до ужаса. От ласкового поглаживания моей руки замешательство первого момента тихо отходило на второй план.
— Пить хочу, — шелестящим голосом информировала неожиданного визитера, решив переполох в душе перебить, отвлечь насущной проблемой. Дать себе время успокоить мятущиеся мысли и сердечную кадриль. Его милость мгновенно подскочил с места и с невообразимой нежностью помог принять полусидячее положение. Поднес ко рту чашку с отваром.
— Мы с тобой поменялись ролями, — хмыкнул. — Ты легкая, как пушинка… в отличие от меня. Я и не задумывался, каково тебе было ворочать меня, поднимать. Стыдно признаться, но я тогда даже не пытался тебе облегчить задачу. Эгоистичный мерзавец.
Последний глоток встал поперек горла от такой самокритики. Закашлялась и чуть не взвыла от прострелившей боли в затылке. Меня осторожно вернули в лежачее положение. Поправили одеяло, подтянув на груди выше. Стукнули об пол ножки стула. Совсем близко, у изголовья. Дыхание молодого мужчины коснулось виска.
— Что сейчас, день? Ночь? — просипела сквозь узкую щель между губами.
— Поздний вечер. В комнате полумрак… хочешь, я зажгу лампу?
— Нет, не нужно! — отказалась поспешно и мысленно перекрестилась: впотьмах хоть не будет видна дыра во рту.
— Как ваши глаза, милорд?
