— Я все время буду рядом. Достаточно намека на посягательство на честь титулованной особы с незапятнанной репутацией. И как следствие — скандал, огромный штраф, месяц тюрьмы и… пшел вон с теплого места! Таков закон этой страны. — Лео замолчал, а потом, покосившись на брата, вздохнул обреченно: — Рихард мне голову оторвет.
— С чего бы это? — возмутилась я вполголоса.
На меня посмотрели, как на глупое дитя, не понимающее очевидных вещей.
«Неужели? Он это серьезно? Рихард ко мне… Ой!..» — трепыхнулось глупое сердечко.
— Не поняла… — растерянно произнесла я, глядя, как мужчина запихивает свое грузное тело в ожидающую его коляску.
Оскорбилась не то слово! Не заметить такую кралю! Я битый час под палящим полуденным солнцем топтала тротуар перед белым зданием со шпилем в ожидании субъекта, а он… Раскрасневшийся, пышущий негодованием, вылетел пробкой из здания городского управления и, не обратив никакого внимания на эффектную дамочку, стоящую в двух шагах от входа, тут же погрузился в свой транспорт. Его сиятельство перестарался, видать, с «отеческим» ай-ай-ай, рассматривая многочисленные жалобы и прошения — а вот почаще нужно навещать свою «паству»! — и доведя городского главу до критического раздражения.
Стоило его повозке тронуться с места, заторопилась, засуетилась и, вспомнив обычную практику подзыва дрожек на Руси, вскинула руку, зычно крикнув во весь голос:
— Извозчик!
Разозлиться на нерасторопность «водителей кобыл», стоящих неподалеку, толком не дали — передо мной как из-под земли появился экипаж.
— Быстрее, Анна! — крикнул Карре, протягивая мне руку в черной перчатке.
— Не могу быстрее, у меня юбка! — посетовала, приноравливаясь к ступеньке.
Парнишка-кучер обернулся и, сверкнув глазами, тихо присвистнул, оценив мой наряд: шляпку с густой ажурной вуалью, дорогой костюм, такого же качества перчатки и зонтик в тон.
Меня ухватили за запястье и дернули так, что я ласточкой влетела внутрь.
— Трогай! — Лео вознице.
— Потеряем. Поживее, миленький, не упусти! — Я с мольбою к нему же.
— От меня не уйдет! — гоготнул весельчак на козлах. — Держитесь!
Нас откинуло на спинку сиденья.
— Гад такой, уехал! — негодовала я, расправляя юбку. — Даже не взглянул в мою сторону!
— Я предлагал шляпку поярче, — заметил милорд.
— Да куда уж ярче? И так как стяг революции маячила посреди улицы, не захочешь — увидишь.
— Вот ты мне потом расскажешь, что такое «революция» и «стяг», а пока поведай, каков следующий шаг.
— Догоним сначала.
Наш возница «припарковался» недалеко от строения, больше похожего на скучную административную коробку.
— Что это за дом? — спросила у спутника, проводив взглядом градоначальника, скрывшегося за дверями невзрачного двухэтажного здания песочного цвета, но с вычурной вывеской «Кроличья лапка».
— Бордель. Очень дорогой, — ответил виконт.
— Ну, здорово! Мы за ним гнались через весь город, а он к лапкам приехал!
— Да еще и среди бела дня! — поддакнул его милость, приуныв за компанию. — Пошел настроение поднимать. Хорошо кузен им там всем всыпал.
— Тогда возвращаемся? — Вздохнула. — Будем готовиться к балу.
— Плохая затея, девонька, ой плохая. — Баронесса была вся в сомнениях. Я переглянулась с Леонардом. У нас закончились аргументы. — Пусть Ковен решает, что делать с Бушаром.
Время близилось к вечеру, а мы все никак не могли прийти к соглашению относительно авантюрного предприятия на тусовке местных олигархов в честь визита большого босса.
— Ну и какое наказание ему светит без доказательства вины и при отсутствии улик? Опять же свидетелей нет.
— Мне поверят, — сказала знахарка, но без особой уверенности. — Верховной я уже послала письмо. Соберется через месяц совет старейшин. Вынесут спорные дела на рассмотрение представителя королевского прокурора в герцогстве.
— Месяц? — ахнула я.
— Жрать! — гаркнул Перри из новой клетки.
— Замолчи, не до тебя! — Отмахнулась от пернатого. Надулся, отвернулся.
— И еще месяц или два у крючкотворцев на заметке. Если не потеряется, — вставил свое слово Карре.
— Я тебя не узнаю, Тельма! — Мне как вожжа под хвост попала: какой-то беспредел у них тут творится. — Пенсионеркам хаты палят, и никаких гарантий справедливости правосудия! Где моя бойкая старушенция? Где любимая коварная ведьма? Еще вчера ты была решительно настроена, а сегодня… — Замолчала от осенившей догадки. — Ты его видела, да? Что он тебе сказал? Чем напугал? Та-ак… Господин Карре, — обернулась к милорду, — я сейчас с тётушкой буду разговаривать совсем не как ледя, поэтому…
— …ваша милость, позвольте мне поговорить наедине с племянницей.
— А? Да, конечно, — согласился беспрекословно мужчина и встал с кресла. На его вытянутом от изумления лице читалось: «Вроде понимаю, о чем речь, но… ничего не понимаю!»
— Греби быстрей! — Ядовитое от Ореста Бейла.
— Да господи!.. Лео, милый, забери его с собой, пожалуйста! — взмолилась, теряя терпение.
Виконт от моих слов засиял ярче солнышка, подхватил клетку с жако и вышел из наших с Тельмой апартаментов.
— Не зли меня! Я в гневе непр-риятен! — донеслось до нас возмущенное из-за закрытой двери.
Я обреченно вздохнула:
— Не было печали, купила баба порося. Рассказывайте, госпожа Брайт.
— Граф Моран с утра отбыл в городскую управу и, видимо, не забыл первым делом внести своих спутниц в список приглашенных. Бургомистра очень расстроило одно имя, фигурирующее в нем. Примчался с перекошенной мордой. Потребовал встречу. Опущу все нелицеприятное, сказанное им.
— Вот гад! Как он посмел? — Я задохнулась от возмущения.
— Он-то? — хмыкнула знахарка. — Такое вот беспринципное чудовище. Без страха и совести.
— Зачем согласилась? — Откинула с лица на макушку надоевшую вуаль. — Не надо было вообще к нему выходить!
— Записку прислал, а в ней три слова «Я её нашел!» — Вдруг сникла женщина.
— Кого?
— Мою дочь.
Вот это да! Почему-то этот факт очень удивил меня. За все время нашего знакомства ведьма ни разу ни словом не обмолвилась о наличии у неё детей.
— Есть. Бланка.
— И где она?
— Живет с мужем в Лагосе. Травничает потихоньку, людей лечит, растит моего внука. Супруг её, Натан, подался в гильдию каменщиков маленького портового города на юге страны.
— Почему ты не с ними?
— Потому что им пришлось бежать. Среди ночи. Быстро. Я бы их только задерживала, — голос баронессы стал жестким, холодной ненавистью пронизанным. — Горст Бушар всему виной… Это долгая история, сейчас речь о тебе. За тебя теперь боюсь, голуба. Там будут маги и главная городская ведьма! Не ходи ты на этот прием, заклинаю! Таурон чудит: то видимым становится и гореть начинает на твоей груди звездой, то еле светится. Видения посылает странные. Да что я тебя упрашиваю? — вдруг вспылила ведьма. — Наказ мой тебе: сиди мышью в номере и не высовывайся! Оберег на шею повесь! Вот где он у тебя сейчас, в шкатулке опять?
