— Позвольте, покажу вам своего предшественника и моего тестя. Поистине великий был человек!
Приглашающий жест рукой, и мы не спеша двинулись вдоль стены в самый её конец.
— О, какое волевое лицо! Какой проницательный взгляд! — восхитилась портретом худого дядьки со впалыми щеками и жиденькой длинной шевелюрой.
Удивилась, насколько не похожа госпожа Кора на отца. Восточный разрез глаз и тяжелый подбородок, скорее всего, достались ей от матери. Поразил высокий рост её милости — она почти на целую голову была выше своего мужа. Крепкая, сбитая, мощная такая тетка. Прямая спина, горделиво вздернутый подбородок, чуть уставший умный взгляд из-под опущенных ресниц. С возрастом красота угасла, но осталась привлекательность и некоторое обаяние. И рядом недоразумение — этакий заплывший жиром боров.
— Да, барон Нонсьер был жесткий человек, но справедливый.
— Вы знаете, — повела капризно плечиком, — бесспорно, портреты достойны восхищения, но я предпочитаю натюрморты, пейзажи…
Осеклась, встретив холодный цепкий взгляд госпожи Коры. Плохо. Слишком долго задержался её муженёк рядом с незнакомкой.
Подле хозяйки вечера не увидела Тельмы. Совсем плохо.
— В здании есть небольшая картинная галерея и музей. Если пожелаете, могу устроить вам экскурсию.
Пожелаю, еще как пожелаю, только что делать с ревнивыми женами, которые глаз не спускают с нашей пары?
Лео, как назло, отвлекли беседой высокий господин с молоденькой дамочкой под ручку, закрыв от меня своими спинами. Рихард стоял вполоборота на другом конце залы и, казалось, вообще забыл о своих спутниках, слушая сразу двух собеседников, что-то ему эмоционально доказывающих. Что же делать?
— Я с превеликим удовольствием, но… похоже, вас потеряла супруга. — Бургомистр обернулся и послал второй половине слащавую улыбку.
— Это не займет много времени, и если вы подождете… — с невинным выражением лица и не отрывая глаз от её милости баронессы, вкрадчиво сообщил Бушар.
— Подскажите, где она находится, а как только освободитесь, присоединитесь ко мне. Думаю, лучшего знатока истории родного города и эксперта в области живописи мне здесь не найти, — сказала, а у самой аж челюсть свело от неприкрытой фальшивой лести.
— Через холл, по коридору. Справа будет высокая резная дверь, — проговорил градоначальник, понизив голос. Склонился к моей ручке и, судорожно втянув воздух, прикрыл глаза от нескрываемого вожделения.
Господи, как противно!
Тяжелый для глаз тусклый свет от изящных масляных ламп едва освещал просторную комнату, где присутствовали запахи полотен и красок, дерева и извести, клея и мрамора… Запахи старины, истории и маленько… затхлости. Под стеклянными колпаками на тумбах лежали «сокровища» давно ушедшего в мир иной поколения: костяной гребень, песочные часы, предметы домашней утвари из металла, похожего на бронзу; молоточек-ледоруб со сломанной деревянной ручкой в том месте, где начинается рукоятка; помятый остроконечный шлем с открытым забралом… Экспонат заставил меня задержаться перед ним в изумлении: здесь тоже существовала эпоха средневековья? Будто попала в краеведческий музей.
Два бюста из светлого камня изображали каких-то местных знаменитостей. Между ними на стене висело большое полотно в позолоченной раме. Бородатый мужчина, сидящий на троне. Парадное и величественное изображение — вне всяких сомнений — правителя этой страны. На плечах тяжелая накидка из белого меха неизвестного мне зверя, в руке внушительный такой жезл с набалдашником из крупного красного кристалла.
А еще здесь был самый настоящий ключ от города! Из сверкающего металла, огромный, сантиметров пятьдесят в длину. Я буквально приклеилась носом к стеклу колпака, рассматривая удивительно искусную работу мастеров кузнечного дела.
На картины даже не глянула, завороженная красивым предметом, наделенным людьми определенным жизненно важным смыслом. Возможно, даже являющимся артефактом, охраняющим город от всяческих напастей, как потоп, землетрясение или нашествие крыс.
Сзади послышался звук открывающейся двери. Разогнулась, торопливо, суматошно опуская, расправляя вуаль, костеря себя за то, что расслабилась, увлеклась и забыла обо всем на свете! Ключик ей понравился!
Тихие шаги, и я замерла в нервном возбуждении.
Молила про себя Лео не опоздать, не прозевать момента!
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Очень надеюсь, что ты уже стоишь в коридоре, приложив ухо к деревянной створке».
От проскочившей мысли, что его там может не быть, накрыло паникой.
Стояла и боялась обернуться, слушая неспешную поступь человека в мою сторону. Сколько еще? Три-четыре метра до того, как мерзкие ладони коснутся моей спины… плеч…
Нет сил терпеть!
— Очень интересная у вас экспо… — выпалила нарочито жизнерадостно, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, и вздрогнула от неожиданности, — …зиция, ваше сиятельство.
Каких там три-четыре! Вот он, на расстоянии вытянутой руки!
— Что вы здесь делаете? — прозвучал закономерный вопрос из уст милорда.
— Знаком… кхм-кхм, знакомлюсь с экспонатами музея, — откашлявшись, ответила еле слышно и следом задала свой, тупой по сути вопрос: — А вы?
— Искал вас, — ответил мужчина и сделал последний шаг, вставая вплотную.
Мои глаза, распахнувшись в изумлении, смотрели на графа, отмечая странное выражение лица. Красиво изогнутые губы в намеке на улыбку. Немигающий заинтересованный взгляд. Легкую щетину. И снова — красивые губы… Ничего не могу с собой поделать!
Он медленно потянулся ко мне. Пальцы прихватили край кружева и подняли, откидывая наверх, оставляя меня незащищенной перед настороженным взором Морана.
— Не надо, — слабо сопротивляясь его действиям, опустила голову, — сейчас сюда придет Бушар… Ой, сюда сейчас придут! — спохватилась, лихорадочно пытаясь сообразить, что же делать? Куда девать его сиятельство? — Вам не надо быть здесь! Уходите же скорей! Боже мой, Рихард, вы же нам всю операцию провалите! — Чуть не плача, попыталась оттолкнуть его.
— Обязательно придет. — Мужчина поймал мои руки и… поцеловал. Да так, что сердце оборвалось и ухнуло куда-то в бездонную яму. Я не дышала, не жила, ничего не соображала. Мозг отключился. Руки безвольно повисли плетьми. Квашня в томительном экстазе! Но до чего же это восхитительно! Без лишних слов. Без никому ненужных объяснений.
Сквозь шум в ушах услышала стук дверного полотна о стену. Резко, громко.
Моран нехотя отстранился и оглянулся через плечо.
— Ох, простите, ваше сиятельство, — дрогнул удивленный голос Коры Бушар, — простите, я не знала…
Рихард молчал, рукой прижимая мою голову к своей груди. Пряча за широкой спиной ото всех и всего. Женщина отступила за порог, но, замявшись, решилась на вопрос:
