— Спасибо, — поблагодарил герцог магов и, поручив секретарю позаботиться о гостях, отправился в комнату супруги.
Ночные звёзды благосклонно освещали снежные равнины, но сейчас эта красота вовсе не интересовала Дункана, сидевшего в кресле около кровати своей маленькой жены. Надо же, какая она всё-таки смелая и решительная, его Лия! Броситься на помощь чужому ребёнку, пытаться спасти его! А ведь получается, если верить словам чинуши, эта Аника спасла его ангела. Герцог мысленно сделал себе пометку отблагодарить истопника, а там уж пусть покупают что хотят.
— Милая моя девочка, — прошептал он и коснулся губами худенькой ладошки. — Как же я скучал по тебе!
Открыв глаза, виконт Оноре де Катис несколько минут взирал на деревянные перекрытия над головой и торчащие из них редкие пучки сена. Пылинки, как микроскопические мотыльки, летали в тонких лучиках Аома, пробивающегося через щели в дощатых стенах. Где-то внизу всхрапнула лошадь. Пахло конским потом и соломой. И лежал милорд, прикрытый клетчатым пледом, не на мягкой перине в своей кровати, а на этой самой соломе, что так нещадно колола сейчас его оголенный зад, который съехал с тонкого старого покрывала. Изо рта вырвалась тонкая струйка пара, но холодно не было. Было странно.
Пошарив руками по бокам от себя, лорд никого и ничего, кроме сухого сена, не обнаружил. Воспоминания о ночи возвращаться не желали. Как тогда, когда он столкнулся с лакеем и горничной герцогини. Виконт помнил, как в нос ударил умопомрачительный запах кошачьего корня, и разум помутился.
Сел. В ногах аккуратной стопочкой лежали его вещи, и стоял накрытый салфеткой кувшинчик с молоком. Зажмурился. Память подкинула очертания крепко сбитого девичьего тела, мягких, полных рук, обнимающих его, ненасытных губ, горячего дыхания и тихого шепота… Чьего?
Одевшись и хлебнув еще теплого молока, скатился по приставленной лестнице с сеновала и, остановившись на выходе у бочки с водой, поплескал в лицо. Подошел к стойлу, в котором стояла старенькая рабочая лошадка, и уставился на нее с вопросом: «Кто?!».
Дойдя до своих покоев, позвонил в колокольчик, вызывая горничную, и, распорядившись о горячей ванне, сел у холодного камина, ковыряя угли кочергой в ожидании истопника.
Прикоснулся пальцами к опухшим губам — память о жарких поцелуях… С кем?!
Приведя себя в порядок, вышел из комнаты. Уже идя по коридору в направлении обеденной залы, споткнулся о небольшой приступок и, с досадой тряхнув головой, вдруг вспомнил! А вспомнив, громко застонал: «Она? Не может быть!».
— Юлия, я должен извиниться, у меня появилось срочное дело, — пробормотал мужчина. Он вскользь коснулся губами лба жены и, развернувшись, быстро пошел по коридору, ведущему в его кабинет, поманив за собой секретаря.
— Что-то произошло? — два шага в сторону мужа. Ах, отчего же сердце так часто бьется?
— Нет-нет, милая, все в порядке, — отозвался Эррол на ходу. И Лия успела заметить, как он резко взял тот самый душистый конверт с подноса, что все еще держал Данкин, семеня рядом с хозяином.
Она поспешила за мужем, ведомая непонятной тревогой. Стало тяжело дышать. Верно, Матильда сегодня перетянула в платье шнуровку! Надо что-то придумать! Девушка бросила взгляд на свои руки. Кольцо!
— Мой лорд! Мне нужно кое-что вам ска…
Но дверь захлопнулась раньше, чем Юлия закончила фразу, как раз перед носом герцогини!
— Ваша светлость, — вдруг окрикнула непонятно откуда взявшаяся экономка молодую хозяйку. — Вы хотели взглянуть на винные погреба?
Какие погреба, когда тут творится демон знает что!
— Позже, — небрежный жест рукой, и, подобрав юбки, Лия быстрым шагом направилась к себе.
Целый час она ходила кругами по своей комнате, пытаясь предположить, кто не пожалел духов и от кого послание. И только одна женщина приходила на ум — леди Ивонесса Бреун.
«Милый, милый Дункан!
Через неделю у меня аудиенция у его величества.
Хочу добиться разрешения на посещение королевской библиотеки и тайного архива. Не оставляю надежду найти там хоть какие-нибудь сведения по нашему делу.
Я сейчас дома, в Гйнтор…
Дорога моя лежала через замок Шгрив, и я не могла отказать себе в удовольствии увидеться со старым другом…
Познакомилась следи Эррол. Милая девушка…
И все же я не могу уехать, не сказав тебе несколько слов…
Я всегда знала, что своим признанием разрушу чудесную гармонию нашей дружбы, потеряю то, что имею — твое чистое, братское расположение.
Если бы я могла быть для тебя тем же, чем ты для меня!
Бывали минуты, когда надежда моя оживала — когда ловила твой взгляд, направленный на меня, твою улыбку, подаренную мне…
Мое сердце уже давно было отдано тебе, но оно так и осталось на протянутой руке отвергнутым подарком.
Ты отдал себя другой, но знай, что никогда она не будет любить тебя чище и нежнее, чем я.
Искренне твоя И. Б.»
В этот день герцог Дункан Эррол так и не вышел из своего кабинета.
За обедом Юлия была чрезвычайно молчалива и бледна.
— Вам нездоровится, милая? — обратилась к ней леди Антор, глядя, как девушка с отсутствующим видом вяло ковыряет вилкой в своей тарелке.
Герцогиня, очнувшись, посмотрела на Августу, потом перевела рассеянный взгляд на пустующее место мужа. За столом притихли.
— Нет, что вы, все хорошо, — негромко ответила Юлия и обвела глазами сидящих за столом, некоторые из которых даже жевать перестали, прислушиваясь к диалогу.
Граф Бероуз держал в руках фужер с чем-то красным и смотрел на нее… с беспокойством?
На Бурже Лия старалась вообще не смотреть. Его липкий взгляд чувствовался, даже сиди она к мужчине спиной.
Один виконт, счастливый до безобразия, чему-то радуясь и не отвлекаясь на окружающих, молча расправлялся с рябчиком, в этот момент отрывая от него хрустящее крылышко.
— Я могу попросить вас уделить мне немного времени после обеда? — тепло улыбнулась графиня. — Хочу показать вам свою вышивку.
— Да-да, конечно, — невыносимо было находиться среди гостей и не думать о поступке мужа. Герцогиня уже пять раз пожалела, что спустилась к столу.
Усадив Юлию в кресло, леди Антор отослала горничную за чаем и сладостями и устроилась напротив девушки, все еще находившейся в подавленном состоянии.
— Что случилось, милая? Я же вижу, что вы сама не своя сегодня. Поделитесь со мной. Может быть, я смогу чем-то помочь.
И Лия рассказала. О своих переживаниях, о визите леди Ивонессы, о сегодняшнем письме и (хлюпнув носом), о поведении мужа. Сейчас ей так необходимо было чье-то участие, доброе слово, дельный совет. И она доверилась Августе, сердцем чувствуя, что та сохранит в тайне и сам разговор, и мимолетное проявление слабости, не подобающее хозяйке огромного замка.
