— Дорогая моя, а вы не хотели бы присоединиться к нам? — мягко спросила ее Юлия, бросив вопросительный взгляд на мужа. Дункан кивнул, поддерживая предложение супруги, и девушка с облегчением улыбнулась. — Не хотелось бы оставлять вас одну, без внимания.
— О, нет-нет, милая, обо мне не беспокойтесь! — встрепенулась дама, краем глаза наблюдая за вошедшим лакеем, направляющимся к хозяину замка. — Я найду себе занятие по душе. Одна прогулка по саду без хорошей компании меня нисколько не огорчит…
Договорить она не успела, потому что слуга, склонившись к Эрролу вполголоса объявил: — Пожаловали господин Вениамин Дринк, ваша светлость!
Глава 15
— Матильда, душенька, ты здесь? — Юлия впорхнула в свои покои и закружилась со счастливой улыбкой.
— Здесь я, здесь. Где ж мне быть-то, хозяюшка! — служанка, ворча, вынырнула из гардеробной, обвешанная платьями и накидками. — Что случилось?
— День сегодня случился хороший! Мне предложили поработать с редкими документами. Старыми. Ценными! — выделяя каждое слово, ответила Лия, преумножая значение того вороха бумаг и свитков, что покоились в привезённом графом сундуке. — Мы будем в библиотеке. Передай, чуть позже пусть подадут горячего чая господам, — сказала и закашлялась, схватившись за горло.
— А мне какого-нибудь травяного отвара, в горле с утра першит. Не так, что бы очень, но не хотелось бы заболеть, когда впереди, возможно, какое-нибудь грандиозное открытие! Ты не представляешь, как это интересно, соприкоснуться с древностью!
— Не иначе вчера на Блонди накатались! — кивнула головой горничная, вычленяя из всего сказанного для себя главное. — Шубка как всегда нараспашку!
— Не ворчи, а то характер испортится, и замуж не выйдешь, — отшутилась её светлость, доставая из бюро старый дневник и свои записи.
— Да нужны они… — буркнула в ответ Тильда, разворачиваясь и снова прячась в комнате для одежды. И уже оттуда громко сказала, — Вам бы молочка горячего с маслицем! Но только потом на улицу ни шагу!
— Хорошо, пусть будет молоко, — покладисто улыбнулась девушка, заправляя за ухо непослушный локон, что постоянно выбивался из прически, — но тогда и печенье пусть подадут. Сахарное, с орехами. И миндальное. И овсяное!
— Всё исполню, госпожа! — и негромко, надеясь, что её не услышат. — Овсяное им подавай… овсяное мы сами любим… и миндальное… и с орехами…
Идя по коридорам замка в сторону кухни Тиль корила себя за несдержанность. Леди Эррол ни коем образом не была виновата в её неудачных и несчастных романах. И господа не виноваты. И вместе с тем, мысль о том, что она не сможет выйти замуж, что заронила нечаянно герцогиня… так плохо сделалось на душе! И что детишек может не быть…
Нет! У неё будет самая настоящая семья! Дом и муж. И дети! У неё ведь целый сундук вязанных носочков, варежек, шарфиков, шапочек…
— Едрит! — вырвалось у девушки, поскользнувшейся в тёмном переходе. И кто только погасил все светильники!
Стоя на коленях и опираясь руками о мокрый пол, девушка вспомнила все ругательства, какие только знала и мысленно добавила парочку лично от себя. Но тут, из-за дверей кладовой, справа от неё, послышался странный звук, словно кто-то с кем-то боролся или что-то толкал. И ведь она своими ушами слышала, как повариха Нора костерила Бинди забывающей закрывать на замок двери хранилищ!
Полная возмущения, Грой поднялась опираясь о стену и пошла дальше, минуя чулан, ведь не её дело! А, впрочем… ещё раз услышать гневную тираду в адрес разлучницы — это ли не праздник для души?
Неожиданностью стал радостный возглас, из этой самой кладовой, поломойки Аглаи, которая так плохо отжимает тряпку, что честные люди грозятся переломать руки-ноги… а потом послышался смех… Тео!!!
У горничной перехватило дыхание. Вот даже как… А где же кривоногое недоразумение? Она уже хотела было пройти мимо, но тут в голову пришла коварная мысль, и Тиль не стала от неё отказываться. Не сегодня! Настроение располагало и не к таким демаршам. Очень осторожно она задвинула засов, висящий на двери снаружи, и с чувством выполненного долга поплелась дальше своим курсом, попутно потирая отбитые коленки.
— Нора, у вас опять кладовая не заперта! — стрельнув в сторону нарезающей зелень кривоногой Бинди, выпалила Матильда, едва зайдя на кухню. — Прохожу сейчас, слышу шорох — не иначе мыши празднуют!
— Ох-тыж! — всплеснула руками повариха и бросила гневный взгляд на свою помощницу. — Что стоишь, глазами хлопаешь, беги, закрывай, да мышеловки проверь! Бестолочи одни вокруг!
Обратно, с полным подносом, служанка шла, широко улыбаясь. Вид всклокоченной, раскрасневшейся Бинди, с оторванным воротничком и царапиной на щеке от (догадаться не трудно), чьих ногтей изрядно повеселили как её, так и главную стряпуху с поварятами.
Но веселье мигом улетучилось, когда на её пути возник очень сердитый конюх.
— Твоя работа? — рьжнул он на девушку, отряхивая одежду от муки.
Тильда даже растерялась на секунду от прямоты вопроса. Потом невинно хлопнула ресницами, мило улыбнулась и попыталась проскочить мимо, не желая отвечать ему. Но Теодор резко схватил её за руку, от чего кувшинчик с молоком и стакан на подносе опасно покачнулись и звякнули, стукнувшись друг об друга. Тео, наклонившись к самому лицу девушки, желчно прошипел:
— Что, звездочка, ревнуешь?
— Руку убрал! Я себя слишком уважаю, что бы ревновать такого, как ты! — даже голос не дрогнул, настолько она была вне себя от злости и досады.
Руку отпустили и больше не пытались задерживать спешащую служанку леди Юлии.
Придумать же такое — она… его! Да ни разу!
Слёзы сами собой полились из глаз девушки, твердо решившей, что теперь она никогда и ни за что не простит похотливого конюха. И ей всё равно с кем он спит и когда, в каких позах и по сколько раз за ночь! Вот только слёзы… Кто их просит!
Так, уйдя в собственные переживания, Матильда приблизилась к лестнице, ведущей наверх и, едва поставила ногу на первую ступень, как сзади раздался мужской голос:
— Кто вас опечалил, милое создание? Хотите, я накажу обидчика?
Грой остановилась и медленно обернулась. «Милое создание»?
— Это вы мне?
— Разве тут есть кто-то ещё кроме нас? — усмехнулся молодой мужчина. Высокий и очаровательно-рыжий!
— А вы кто? — спросила незнакомца девушка, тихонько шмыгнув носом. Последняя слезинка застыла на щеке и никак не хотела скатываться по бархатной коже, мешая и отвлекая.
— Николас Михельсен, младший сотрудник агентства по расследованию преступлений Департамента правопорядка, — отрапортовал по-военному тот, прищёлкнув каблуками черных высоких сапог. А потом, вдруг сделав резкий выпад в сторону Тильды, осторожно вытер ей эту самую слезинку, невесть откуда взявшимся платком и зачем-то добавил тихо, — маг.
