— Да, конечно! — тут же подскочила она с постели, хватая с кресла шелковый халат, — Пойдём… те к вам или здесь?
Герцог только раскрыл рот от подобных перспектив, как девушка быстро сообразила и исправилась.
— О чём это я! Ну, конечно же, к вам, ведь после хорошего массажа нужно лежать в тепле, а не бродить по холодному коридору.
— Да, так будет лучше, — согласился герцог, пропуская её вперёд. Ох, не видит она самодовольное выражение лица этого симулянта!
Зайдя к себе и откинув одеяло, Дункан улёгся на кровать и расслабился, ожидая, как нежные ручки жены сейчас коснутся его плеч и рук, лишённых одежды. Хорошо, что после того, как Эррол скинул махровый халат, на нём остались тонкие спальные брюки. Именно их сегодня мужчина решил предусмотрительно не снимать.
— Всё? — спросила Лия, — можно поворачиваться?
— Конечно, — хрипло отозвался мужчина, укладываясь поудобнее на живот по центру кровати… но удобно уже не было, потому что тело требовало удовлетворения вполне естественных потребностей.
— Ну, тогда я приступаю, — прошептала девушка. Она заползла к нему на постель, устраиваясь на коленях рядом, и дрожащими руками слегка коснулась левого плеча мужа.
— Ай-я! — тихо вскрикнул Дункан и застонал.
— Больно? — испугалась Лия, — Простите, я буду осторожнее. Так лучше? — мягкие пальчики жены вновь коснулись его кожи, осторожно разминая и поглаживая.
— Замечательно, мой ангел, чувствую, как боль уходит. Ты волшебница, — промурлыкал супруг, рассматривающий сквозь полуопущенные веки горящие поленья в камине. — Ой! — снова вскрикнул герцог, дёрнувшись, когда пальчики жены снова вернулись к его левому плечу.
— Мой лорд! — строгим голосом произнесла Лия, — Вы меня обманываете! Когда сюда шли, мне было сказано, что болит правая сторона, а теперь?
— А что теперь? — начал, было, герцог и, не желая больше притворяться, сознался.
— Ну да, симулирую.
Он резко развернулся, и Юлия отпрянув, не удержалась и рухнула спиной с кровати. Мягкий толстый ковёр смягчил падение «массажистки». Эррол зажмурился и уткнулся лицом в подушку, сдерживая гогот. Неимоверными усилиями, взяв себя в руки, он поднял голову и свесился с края ложа, любуясь отблесками уже не луны, а огня на мягких волосах, не делающей попыток подняться, её светлости. Дункан протянул руку и прикоснулся к одному из локонов, удостоверился в их безупречности.
— Зачем? — прищурилась девушка, принимая игру, и в голосе послышалось веселье.
— Хотел, чтобы ты была рядом сегодня ночью, — протянув руки, он потянул её на себя, помогая встать.
— Вы… ты хочешь, чтобы мы сейчас… — судорожно вздохнула, опускаясь на прохладные простыни и нервно расправляя подол своей сорочки.
— Хочу, мой ангел, очень. Ты даже не представляешь как, но… дай мне время, всё у нас будет. А сегодня останешься со мной? Просто будь рядом. Пожалуйста.
— Хорошо, — согласилась девушка, не отрывая самых прекрасных на свете глаз от мужа.
Герцог смотрел, как она медленно развязывает пояс халата, как снимает его и бросает на спинку кресла…
— Двигайтесь, муж мой и учтите, начнёте храпеть… Да-да, вы ужасно храпите! Разбужу самым неучтивым образом.
— Это, каким же? — усмехнулся Дункан, заключая в объятия улёгшуюся, наконец-то, супругу.
— Я вас пну!
Комната взорвалась громким мужским хохотом.
Глава 17
— Куда ты спешишь, милая? — усмехнулся Дункан, наблюдая, как Юлия пытается нащупать ножкой под кроватью второй тапочек. Его неприятно кольнуло, что она, не успев толком проснуться, подскочила с постели и принялась спешно облачаться в свой халатик. Ночью всё казалось гораздо проще, чем с утра.
— Ваш камердинер уже гремит чем-то в гостиной, — смущённо произнесла Лия, завязывая поясок. — Он может войти? — и растерянно застыла, глядя, как муж лениво потягивается, расправляя плечи и играя мышцами на груди. Хорош! Она второй раз видит супруга без рубашки и только сейчас обратила внимание, что несмотря на возраст, его тело было поразительно красиво. Широкие плечи, мощная грудь и мускулистые руки — далеко не каждый молодой человек может похвастаться таким анатомическим набором.
Заворожённая зрелищем девушка подошла вплотную к кровати и тут же была схвачена за руки и мягким движением уложена рядом с герцогом.
— Он не войдёт. Что ты так всполошилась? В конце концов, мы в своём праве, душа моя, — он навис над ней, поймал её взгляд и не отпускал.
Юлия лежала затаив дыхание, глядя в его глаза, где плескались крохотные янтарные искорки. Притронулась к его груди, чуть выше сердца, и ощутила тёплую кожу, покрытую нежными волосками, упругие мышцы, сердце, бьющееся сильно и уверенно.
Его взгляд скользил по её лицу, не пропуская на нём ни единой чёрточки, как будто он провёл вечность вдали от неё. И видеть её было для него так же необходимо, как дышать воздухом.
Эррол опустил голову ниже и согрел дыханием её ушко, потом его губы медленно спустились к шее, провели дорожку из частых поцелуев до подбородка, заскользили выше и остановились на щеке.
Лия втянула в себя воздух, и её ноздри наполнил резкий запах лимона и мускуса. Её светлость охватило неудержимое желание тоже прижаться лицом к его шее. Ощутить на своих устах вкус его тела. Поцеловать. Будто угадав её желание, Дункан прикрыв глаза, мягко коснулся её губ своими. Из горла мужчины вырвался тихий вибрирующий звук. Он целовал её нежными, ласкающими поцелуями, чувствуя, как все её тело расслабляется, отдаваясь на милость искусным ласкам.
Так некстати раздавшийся стук из соседней комнаты вмиг разрушил это их сладкое блаженство. Герцог отстранился с рыком, полным досады и улыбнулся супруге.
— Хотел тебе заметить, что спал я сегодня, как младенец. Когда ты рядом, меня не мучают кошмары. Хочу получать твой чудодейственный массаж каждый вечер. Хочу вздрагивать каждый раз, когда ты закидываешь свои руки и ноги на меня. Хочу уворачиваться от твоего острого локотка. Хочу слышать твоё очаровательное сопение у себя над ухом… Хочу засыпать так каждую ночь.
И Юлия вдруг растерялась. Много раз она представляла себе, как это будет, ждала. Нет, не испугалась, а смешалась от нахлынувших картинок совместных ночей, не всегда, отнюдь, таких же вот невинных.
— С одним условием, — прерывисто вздохнув, прошептала герцогиня, — вы позаботитесь, чтобы установили смежную дверь между нашими покоями.
Эррол удивлённо моргнул. Не ожидал того, что она согласиться сразу. Пока высказывал своё «хочу», настроился на крайнюю степень смущения с её стороны, жеманства, проповедь о морали и тому подобное, но не на адекватное согласие, да ещё и с ответными требованиями.
— Как скажешь, свет мой. Твори, что хочешь с этими спальнями, я буду только рад.
