Вот и сейчас он точно знал, что Лия спит в своей кровати, разметав по подушке рыжие локоны и пряча свой носик под одеялом, притом что пяточки — этот розовый соблазн — ничем не прикрыты. И её тело, нежное, словно китайский шёлк, манит своего престарелого мужа.
Пытка? Насмешка судьбы? Очередное испытание для Эррола, а теперь и его прекрасной милой супруги? Назвать можно как угодно, вот только решения нет. А находиться рядом с прекрасной молодой женой — сладкая мука, прекратить которую, просто нет сил.
Всю жизнь прожить холостяком, не считая брак необходимостью. Не заботиться ни о ком, кроме себя. Не иметь привязанностей в отношении женского пола. Не сходить с ума от любви и страсти. Не стремиться разделить свою жизнь с той, что подарит ему детей. Отчего вдруг теперь взбрело выбрать себе супругу, причём не любую, выбор был большой, а именно эту?
Однажды на карнавале в столице герцог заприметил миловидную девчонку-подростка, катающуюся на карусели вместе со взрослым мужчиной. Весёлый смех незнакомого ребёнка был заразителен, казалось, что-то оттаивает там, в груди, где у обычных людей находится сердце. И таким теплом веяло от этой пары, такой нежностью… Легко было поддаться простому человеческому любопытству, сдобренному каплей белой зависти. В тот же вечер лорд отправил своего человека, который выяснил, что виденный герцогом мужчина — это обедневший от бесконечных тяжб граф Эвендейл, а девочка — его единственная дочь Юлия.
После того случая Дункан и думать забыл об этой семье, пока в очередных кулуарных беседах кто-то не упомянул о новом «цветке», выросшем на землях Эвендейлов. И о том, что неплохо было бы поближе познакомиться с малышкой, ведь она, Юлия, чудо как хороша. Нужно только найти предлог, чтобы выманить её ко двору. Красивая будет любовница! А надоест — отправить к папеньке, ведь приданого-то для достойного замужества у неё нет и не будет.
Герцог тогда вылил, словно нечаянно, бокал вина на пустого трепача, заметив, что юнцы всегда выдают желаемое за действительное, но им простительно, поскольку не у каждого в голове есть мозги. Юнец стерпел, не посмев ответить одному из влиятельнейших людей Аргайла. А герцог сразу вспомнил ту юную смешливую девочку, чьи рыжие кудряшки выбивались из-под вязаного капора, её звонкий смех и зелёные глаза. Да, именно так — рыжий ангел с зелёными глазами! На душе у лорда стало теплее. И дрогнуло сердце мужчины, столько лет не подозревавшего в себе подобных чувств.
Недолго думая Эррол написал графу Эвендейлу. И вот, спустя всего два месяца, Юлия стала его женой. Тогда герцогом двигали не любовь и не долг, скорее, всего, чувство несправедливости к беззащитному «цветку». Он спешил опередить события, не дать свершиться гнусному поступку со стороны придворных шакалов. Теперь никакой сопливый юнец или солидный господин никогда не посмеет даже мечтать о том, чтобы назвать её своей женой, а уж тем более уложить в постель.
Сердце Дункана замирало в сладкой неге, едва он представлял, как каждый вечер ложится не на то холостяцкое ложе, где его уже дожидается грелка с горячей водой, подложенная заботливыми слугами, а на ложе любви, где его ждёт Юлия, юная и нежная, податливая на его ласки…
Лия проснулась с ощущением, что сегодня всё будет, как положено. И портной, которого вчера сиятельный супруг пообещал, и сам муж останется дома и никуда не уедет. Юлия не особо переживала, что Дункан отсутствует по своим, точнее, по их семейным делам. Но без него, честное слово, было как-то пусто, что ли. И даже Блонди не могла надолго отвлечь свою хозяйку от мыслей о муже. Надо же, как быстро герцогиня привыкла к его присутствию рядом. И даже внезапное появление лорда в местах её уединения уже не так раздражало, как первое время.
Лёгкий стук в дверь нарушил радостные мысли, и Лия нахмурилась. Горничная решилась разбудить? Это было бы странно, слуги просто не смели тревожить её без особой нужды.
Встав с постели, накинула шелковый халатик и неожиданно заметила на столе алую розу… Свежую, словно сорванную пару минут назад. Она осторожно взяла её двумя пальчиками, повернула на свет… Интересно, где она росла, ведь уже поздняя осень, трава практически вся пожелтела, а тут — роза… Говорят, у короля дивные оранжереи, может, она оттуда? Но до королевских владений…
Повторный стук в дверь вывел девушку из раздумий, и она поспешила, ругая себя за излишнюю впечатлительность.
За дверью стоял сам герцог.
— Мой лорд… — изобразив лёгкий реверанс, молодая леди жестом руки пригласила его войти, вполне резонно считая, что в этом не будет ничего предосудительного, а потом прикрыла дверь. — Что заставило вас подняться ко мне?
— Доброе утро, милая, — прошамкал Эррол, разглядывая собственную супругу. Взгляд вовсе не по-стариковски прошёлся по женской фигуре, чьи изгибы совсем не скрывала одежда. Напротив. В этот самый момент герцог предпочёл бы снять с неё всё лишнее одеяние и… Ах, да. Он ведь здесь по делу!
— Юлия, я пришёл лично предупредить тебя, что через час прибудет портной, а ты до сих пор ещё не спустилась к завтраку!
— О! Простите меня, Дункан, я заставила себя ждать, — спохватилась девушка, мельком взглянув на часы. Сегодняшняя ночь и правда была беспокойной: довольно смелые сны растревожили невинное сердечко, заставив пробудиться и долго лежать, вспоминая подробности, навеянные проказником Морфеем.
— Плохо спала? — в голосе мужа послышалась нотка заботы, и это тронуло девушку. Он такой… милый. Вот и про портного пришёл напомнить, а мог бы просто прислать горничную, которая вечно пытается её закутать, словно ребёнка.
— Всё в порядке, мой лорд. Иногда вижу родителей и… ничего с собой поделать не могу. Наверное, скучаю…
Портной, самый лучший в герцогстве, прибыл, как и полагается, спустя час. Он привёз с собой кучу помощников, которые суетились, прикладывая к герцогине образцы тканей, ленты, кружева… От этого изобилия у девушки рябило в глазах, а на сердце становилось празднично. Вот оно, женское счастье!
— Предлагаю платье белое! — громко провозгласил гений портновского искусства, затянутый в узкие брюки, сшитые по последней моде, — а лиф и подол расшить рубинами! Да не какими-нибудь, а самой высшей категории. И к этому в комплект диадему с подходящими оттенками красного. Вы будете неотразимы, леди!
Юлия наслаждалась, стоя перед зеркалом и приложив к себе кусок белого атласа. Она закрыла глаза и видела, как кружится в танце, а эти самые расхваленные портным рубины мерцают в свете тысяч свечей. Это непременно будет необыкновенным зрелищем! Жалко, что папенька не сможет приехать, потому как несколько болен, согласно письму, полученному накануне.
— Нет, — категорично проскрипел герцог Эррол. Он не пожелал покидать комнату и теперь сидел на кушетке, наблюдая за процессом выбора ткани. Юлия очнулась и вопросительно посмотрела на мужа. — Это слишком вызывающе!
— Что именно, сиятельный герцог? — услужливо вопросил портной, которому, похоже, подобные отказы были вовсе не впервой. — Рубины сверху или рубины снизу? Можем заменить их брильянтами, рассыпанными по низу платья, словно роса на рассвете нежного летнего утра! А можно и то, и другое…
