— Что? Это тоже секрет? — она нахмурилась и отпустила конечность мужа, встав с кресла. — Скоро ужин, господа, не опаздывайте, — холодным тоном произнесла герцогиня и вышла из библиотеки.
— Когда ты ей скажешь? — злой голос гостя резанул слух хозяина замка.
— Да, ты прав… С моей стороны это малодушие! — и резко поднявшись, тот выскочил из хранилища вслед за Юлией.
Открыв дверь своих покоев, Её светлость остановилась в нерешительности. Сидеть до ужина одной в комнатах — тоской отдавало. И вот чего сорвалась, спрашивается? Где, леди, ваша терпимость? С чего вдруг вылезла наружу маленькая девочка, которой не дали требуемое?
За спиной послышались шаги. Матильда с высокой стопкой белья в руках шла по коридору в её сторону.
— Вы не знаете, госпожа, какие-нибудь гадания?
— Что? — не поняла та, пропуская мимо себя горничную в помещение.
— Про гадания говорю. Там, откуда вы, как справляют Ночь Эута?
— Ах, ты об этом! — до девушки наконец-то дошло, о чём её спрашивает служанка, и она вошла следом, закрывая за собой дверь. — Нет, не знаю. Я никогда не участвовала в девичниках.
Грой удивлённо остановилась на полпути в гардеробную.
— Да как же так… — уставилась она на хозяйку. — Это ж вы что, не гадали на жениха ни разу?
— Нет, — пожала плечами Лия.
— Ну, сейчас вам это и не надо — муж под боком, но посиделки я нам устрою.
— А что для этого нужно? И когда это будет? И где? — заинтригованная, герцогиня хвостиком ходила за мельтешившей по апартаментам Тильдой.
— Не волнуйтесь, полный Эут будет только через… — она резко остановилась, и не ожидавшая этого леди Эррол налетела ей на спину, — пять дней! Что нужно? — Матильда повернулась и, смерив ту взглядом, вздохнула. — Ладно, сама все сделаю. Скорее всего, пойдём в «угол мастеровых». Наши барышни обычно собираются у той, кому жребий выпадет привечать гостей.
— А я не приведу в смущение девушек своим присутствием?
Та ещё раз оглядела её оценивающе.
— Вам бы одёжу какую попроще подобрать.
— Зачем?
— В парчовом платье да плаще из бархата на меху вы точно будете не к месту. В корсете и в этом Вашем… турнюре. — Тиль выразительно изобразила у себя сзади руками «большую попу», — Вам будет не совсем удобно ночью в гости по простым домам ходить.
— Так это на всю ночь?
— Конечно! Ой… — горничная прикрыла рот ладонью. — А ну как его светлость не пустит вас?
— Я поговорю с лордом Дунканом, — сникла Юлия.
Маленькой хозяйке очень хотелось пойти на праздник, рождённый по мотивам красивой легенды. В мифе рассказывалось о молодом боге Эуте и неприступной красавице, которую однажды встретил ночью на берегу лесного озера. По уши влюблённый в строптивую деву, он безуспешно добивался её расположения, но та все вглядывалась в водную гладь, любуясь отражением звёзд в ней, и не обращала никакого внимания на страдальца рядом. Тогда отчаявшийся Эут сделал последнюю попытку привлечь внимание любимой. Он взмыл в небо и обратился ночным светилом. Таким большим и ярким, что затмил собой все звёзды. И только он теперь отражался в воде озёра, и только его теперь могла видеть красавица. С тех пор незамужние девушки собирались в начале последнего месяца зимы вместе в Ночь Эута и сидели у зеркал в надежде увидеть там своего единственного, им предназначенного.
Герцог вошёл к жене без стука, застав занятную сцену: горничная и его супруга склонились над чайным столиком, и кончиками пальцев касаясь дна перевернутого блюдца, двигали его кругами по скользкой поверхности столешницы.
— Кхм, — привлёк к себе внимание лорд, и девушки дружно вздрогнув, резко убрали руки от предмета из шабашского сервиза и разогнулись. — Матильда, оставь нас…
— Милая, мне кажется, мы закончили разговор, немного не поняв друг друга, — начал он, как только за служанкой закрылась дверь.
Мужчина пытался встретиться взглядом с супругой, но она упорно отводила его.
— Мне некомфортно, когда ты не смотришь на меня, — с ноткой раздражения сказал Дункан.
Лия фыркнула:
— А мне некомфортно, когда мне не доверяют! Это. обижает!
— Не в доверии дело, мой ангел, — голос Эррола заметно смягчился. — Дело в моей нерешительности и страхе разочаровать тебя… Если ты готова слушать мою историю… — он замолчал, отошёл к окну, и встал, повернувшись к нему спиной и облокотившись на подоконник. Молчал, хмурил брови, будто решая, с чего начать.
Юлия тихонько присела в кресло, аккуратно расправила ткань юбки и сложила руки в замок на коленях.
— Я готова, мой лорд, — ответила она ему тихим голосом.
Его светлость вздохнул и заговорил, не отрывая взгляда от её лица с широко открытыми зелёными глазами.
— Десять лет назад у Ирвина Бреуна отшельники похитили невесту — Линду Аддерли…
Глава 19
Десять лет назад
— Слышите? — негромко спросила Ивонесса поёжившись.
— Пещеры шёпота, — ответил ей брат, пожав плечами. — Я же рассказывал вам.
Вдруг впереди идущий Эррол замедлил шаг. Махнул рукой другим, чтобы они сделали то же и, подав знак к полной тишине, совсем остановился. Все прислушались. Какой-то отдалённый звук, похожий на стон, донёсся из глубины каменного коридора. Дункан не успел что-либо подумать, как Ирвин сорвался с места и рванул вперёд, в темноту прохода. Выругавшись, герцог бросился догонять этого ненормального, забывшего об осторожности. За спиной Дункана раздавался топот поспевающих друзей.
Они бежали недолго, когда впереди увидели зарево. Проход прибавил в высоте, раздался вширь и вывел их в огромную пещеру. Свет от факелов, воткнутых в стены и сжимаемых в руках нескольких мужчин, освещал довольно большое пространство, созданное природой. Бреун застыл на месте, с невообразимым ужасом глядя вперёд. Десять человек, одетые в длинные балахоны из грубого полотна, больше похожие на мешки с прорезями для головы и рук, стояли в самом центре грота на достаточно большом расстоянии от входа по обе стороны большого чёрного камня подозрительно правильной формы. На их головах были натянуты какие-то тёмные остроконечные головные уборы, напоминающие обрезанные капюшоны от плащей магов, скрывающие лица. «Алтарь», — подсказало Эрролу его сознание. И к горлу подкатила дурнота от увиденного далее. Стянутая оковами по рукам и ногам на этом самом алтаре лежала обнажённая молодая девушка. Цвет её кожи был далёк от естественного, какого-то синюшного оттенка. Несчастную колотило от холода и страха. Она тихонько всхлипывала и огромными от ужаса глазами смотрела на всех этих людей, стоящих по бокам жертвенника.
