— Красота! — восхитилась Юлиному отражению в зеркале горничная.
— У меня тоже кое-что для тебя есть, — опомнилась маленькая хозяйка и вытащила из большой шкатулки нитку речного жемчуга, — надень.
Грой ахнула и всплеснула руками:
— Да как же можно, герцогинюшка, такую редкую дороговизну на простую служанку напяливать! У меня рука не поднимется от вас подобный подарок принять!
— Бери, бери, это тебе за заботу.
— Ваша светлость, — смущённо пролепетала «великанша», принимая бусы, — спасибо. Ох, не потерять бы теперь, не привыкла я к таким сокровищам, не имела никогда, не носила…
Эту трогательную сцену прервал короткий стук в дверь. Тиль кинулась открывать. На пороге возник лорд Дункан. Пересёк гостиную, остановился в дверях спальни, окинул хмурым взглядом комнату, отмечая разбросанные вещи, робко переминающуюся с ноги на ногу горничную и замершую в нерешительности у зеркала супругу, и чуть не задохнулся от увиденного. Перед ним стояла та девчонка-хохотушка с каруселей, когда он впервые увидел её. В простом платьице, без драгоценностей. Взгляд открытый, вопрошающий, слегка наивный. Он почувствовал себя последней сволочью, но внутреннее чутье подсказывало, что он должен так поступить. И уговоры были излишни — только суровый наказ, чтобы у неё не осталось никаких сомнений, выполнять или не выполнять.
— Я желаю, чтобы ты вернулась сразу после полуночи, милая.
Лия растерянно моргнула, и когда до неё дошёл смысл сказанного, вспыхнула от негодования и досады. Бросила быстрый взгляд на Матильду. Та, насупившись, сверлила Эррола взглядом из-под бровей.
— Вы обещали, — постаралась сказать ровно, боясь не справиться с голосом и сорваться на крик.
Это было несправедливо, унизительно, обидно. Второй раз за день он пытается ей что-то доказать. Указать на место? Ущемить в правах? Что? За что? Она не сделала ничего предосудительного. Все ведь было хорошо до сегодняшнего утра!
— Я передумал! — на каменном лице не дрогнул ни один мускул, сурово сомкнутые губы, твёрдый взгляд. Если бы она только знала, чего ему стоило держать это лицо! Не кинуться к ней, не умолять простить за грубость. Не зацеловать эти дрогнувшие пальчики, сжавшиеся в кулачки. Терзаемая демонами душа страдала, захлёбываясь внутренним противоречием.
— Какая муха его укусила? — пробурчала себе под нос Тиль, когда за Эрролом закрылась дверь.
— Вот и сходили на праздник, — расстроено произнесла герцогиня, стягивая с плеч платок. Настроение упало, и желание идти куда-то совершенно пропало.
— Глупости! И пойдём, и повеселимся, и получим массу удовольствия, и… А у меня наливочка вкусная есть!
— Правда? — воспаряла духом девушка и улыбнулась. — Ну, тогда… за ночь Эута?
Угол мастеровых гудел весельем. Отовсюду лился смех, сыпались остроты. Подсвечивая себе дорогу факелами, компании из барышень по три-четыре человека переходили от одного жилища к другому. Стражники, обходившие караулом, цепляли разгулявшихся девиц беззлобными шутками и обещаниями явить именно свой лик в зеркале перед той или иной красоткой. Грой схватила герцогиню за руку и втащила в один из домиков. Поздоровавшись с хозяйкой, они довольно быстро нашли свободное местечко на лавке у стены и стали осматриваться. Ещё три девушки, пихаясь попами, уже хлопотали над приготовлением ритуала: устанавливали зеркала, зажигали свечи. На леди Эррол никто не обращал внимания, и Юлия, откинув своё смущение, с интересом стала наблюдать за разворачивающимися событиями. И на петухе гадали, и сапоги за порог бросали, и воск в чашу лили, и в полной тишине перед зеркалом сидели, и наливочкой угощались…
И давно так Лия не смеялась, забыв, где она, кто она и из какого сословия.
— Ай! — вскрикнули девушки и присели от страха, когда вслед за сверкнувшей вдруг молнией громыхнуло так, что задребезжали стёкла в окнах мастерских, мимо которых они возвращались обратно в замок. Сверкнула ещё одна молния, и с неба хлынул дождь. Самый настоящий!
— Что делается-то! Это что ж такое творится! — запричитала Грой, пряча голову под капюшон поглубже. Дождь с каждой секундой усиливался, грозясь перерасти в ливень.
— Это чудо! — кричала маленькая хозяйка девушке, перекрикивая барабанную дробь падающих на черепичные крыши капель.
— Не надо нам такого чуда! — гаркнула Матильда и… упала.
Её светлость удивлённо уставилась на лежащую у её ног горничную. Икнула и, забилась в чьих-то сильных руках, обхвативших её за шею сзади. К лицу прижали какую-то тряпку с резким запахом. Закружилась голова, перед глазами все поплыло и, последнее, что услышала Лия, прежде чем отключиться — это хриплый незнакомый голос, который сказал ей на ухо:
— А нам такое чудо, ох, как надо!
Глава 21
Замок Шарив. Гэстиная.
— Ирвин пишет, что получил письмо от Бурже. Тот намекает на некую компенсацию за сожжённое родовое поместье, — Гарольд сел в кресло и с удовольствием вытянул ноги.
Дункан в удивлении вскинул бровь.
— Как это случилось?
— Ивонесса, — лаконично ответил граф.
— Жаль яблоневый сад. Хорошие яблоки родили, вкусные.
— Сад она оставила, — улыбнувшись, протянул Харук, — от дома остались вестибюль, лестница и часть хозяйского крыла. От ограды только столбики. Рафаэль не знает, то ли восторгаться, то ли убиваться. Но Бреуну написал, пожаловался.
Эррол только кивнул и перевёл взгляд на часы. Без пяти полночь, и на душе становилось все тревожнее. Необъяснимое волнение накатывало с каждой минутой.
То же время, окрестности замка.
Телега остановилась на старой неезженой дороге за узкой кромкой леса перед поворотом к Шгрив. Отсюда хорошо просматривалась крепостная стена со сторожевыми башенками по углам, донжон, чёрный зев рва. Меж стрельчатых выступов этого каменного оплота было видно, как неспешно прохаживаются поверху стражники, подсвеченные огнями факелов.
Четверо мужчин, закутанные в тёмные плащи, напряжённо вглядывались в одну точку. Туда, где насыпь соприкасалась с камнем оградительного строения.
— Ни демона не вижу! — психанул один из них, высокий, мощный, со сломанным носом. — И жрать охота!
— А я сразу сказал, что это плохая идея. Надо было днём пройти, пока ворота были открыты, — меланхолично высказался другой, ниже ростом и с красивым лицом, — а вы все бабу свою слушали.
— Я тебе сейчас за «бабу»… — перед носом «красавчика» возник мощный кулак со сбитыми костяшками.
— Заткнитесь оба! — осадил их третий, самый старший, с тяжёлым взглядом. — Лео, она точно это место указала?
