Появление генеральского семейства за спиной своей не пропустил. А как его пропустить, если все вдруг из-за столов вскочили, загомонили радостно, с почтением навстречу кинулись? А ведь в столовой и кают-компании при появлении старшего начальника можно не вставать? Тогда я чего-то не понимаю…
И понятно уже, чего. Лизонька с маменькой соизволили на приёме пищи присутствовать. За ними и Сергей Васильевич вошёл. Ну а я воспользовался шумом и суматохой и тихонько за спинами, за спинами, бочком-бочком пробрался к выходу. А то сейчас начнётся… Пригласят за свой стол, вопросами замучают. А оно мне нужно? Нет. Я уже понял, кого так высматривала Лиза. Не успела войти, а глазами по лицам зашарила. Неужели домучала расспросами папеньку, и Сергей Васильевич всё про меня рассказал? Да нет, не может такого быть? Или может? Да пошло бы оно всё лесом…
До обеда следующего дня меня никто не беспокоил. И мой сосед в этот раз никуда не уходил. Хорошо хоть вопросов не задавал. Но поглядывал с интересом. По всему выходит, всё-таки разошлись слухи? На всякий случай пришлось и обед пропустить.
Лежу в гордом одиночестве на койке, желудок пищи требует, но пока ещё не так громко. Даже до буфета не хочу идти. Пока не хочу. Сосед расспросами не донимает. Ведёт себя тактично, в душу не лезет. Наверняка и все остальные точно так же себя будут вести. Если только некая восторженная молодёжь… Так им по молодости такое положено.
Что тогда так меня зацепило? Пренебрежительный тон девушки в невольно подслушанном разговоре? Или её неверие в мои, так называемые, подвиги? Или же причисление меня к свите столичных штабных? Это же всё глупости? На которые никак нельзя обращать внимание. Ну зазналась несколько молоденькая девица от такого к себе повышенного внимания, возомнила о себе невесть что… Судить позволила о том, о чём никакого понятия не имеет. Так ей простительно… А молодёжь, сию девицу окружающая… Да эта молодёжь любой бред этой самой девицы с восторженным видом сейчас выслушает! Потому что папенька у этой самой девицы кто? Сам Главный Инженер, да ещё и целый генерал-майор Адмиралтейства! То-то! Звучит? Звучит!
Выбросил всё из головы. Пустое. У меня и без этого забот хватает. Скорее бы берег показался! Обязательно нужно будет Игната разыскать, поговорить, Семёна с Владимиром в госпитале навестить. Если они в Константинополе, конечно.
Корабль покинул в числе первых. Оглядываться не стал, ещё чего не хватало. Хотя, всё равно не выдержал. Уже когда выловил извозчика и садился в коляску, оглянулся. И закономерно никого не разглядел в этой суматохе встречающих и выгружающихся.
Сначала в штаб – доложиться о прибытии. Кому? А там и определюсь. По идее, так прямого начальства у меня и нет. Если только временное подчинение Каульбарсу? Или тогда уж самому Келлеру? Что гадать, поехали. А потом обязательно к экипажу. Уж они-то должны знать, где наши раненые лежат…
Каульбарс, по уверению дежурного офицера, находился сейчас на местом аэродроме, Шидловский там же. В штабе никого, даже командующего нет. Доложился о прибытии в строевом отделе, сдал проездные документы, аттестаты, встал на довольствие. На выходе тщательно расспросил скучающего дежурного о положении в городе, на фронте. Намотал всё услышанное на ус, поехал на аэродром. Там всё остальное и узнаю. Вряд ли дежурный может дать сведения о размещении личного состава экипажей и где, в каком госпитале находится кто-то из раненых. Всё на месте узнавать нужно.
Не удержался, завернул извозчика на место своего недавнего пленения. Заодно и на поле посмотрел, куда так недавно и так давно садился на своём аппарате. Нет там никакого «Муромца», перегнали его куда-то. Буду надеяться, что на этот же аэродром.
Город… А что город? Ну как он может выглядеть после уличных боёв и пожаров? Правильно, печально. Да ещё и местные славяне во время боёв за город воспользовались ситуацией и свою долю в неразбериху внесли. А уж они не постеснялись на турецкое население свой гнев выплеснуть. Мало того, что туркам за все свои унижения и притеснения воздали полной мерой, так ещё и начали мечети громить, жечь и сносить. Не все, конечно, основная масса мечетей уцелела, но всё же… Сколько раз за время пути нам пришлось объезжать развалины, огромные горы мусора, проезжать мимо зияющих пустыми глазницами окон, выбитых, выломанных, раззявленных дверных проёмов, калиток и ворот, считать не стал, всё равно бы со счёта сбился. И мимо тёмных пятен высохшей крови на мостовой, которые не смогла скрыть за прошедшее время вездесущая песчаная пыль. А дальше было проще.
Сколько раз за время пути нам пришлось объезжать развалины, огромные горы мусора, проезжать мимо зияющих пустыми глазницами окон, выбитых, выломанных, раззявленных дверных проёмов, калиток и ворот, считать не стал, всё равно бы со счёта сбился. И мимо тёмных пятен высохшей крови на мостовой, которые не смогла скрыть за прошедшее время вездесущая песчаная пыль.
А дальше было проще. С начальником караула на аэродроме вообще никаких проблем не возникло. Даже вызвонили для меня на КПП трофейный легковой автомобиль. Ишь, как шикарно начальство здесь развернулось. Наладили службу в должной мере. И транспорт свой заимели, и здание штаба прихватили. Самолётов, правда, от въездного шлагбаума не вижу, но надеюсь, что и там полный порядок. Судя по всему уже увиденному. Напрягает отсутствие гула авиационных моторов, но не сильно. Может быть, это только сейчас никто никуда не летает…
И в здание штаба пропустили без проблем. Узнали. Правда, всё равно пришлось воспользоваться услугами вестового. Проводил меня до кабинета командира эскадры. Ну а внутри я всех и застал. И генерала Каульбарса с начальником штаба объединённой авиационной группы, и Шидловского с командирами экипажей и штурманами. Даже Сикорский здесь же присутствовал, несмотря на то, что штатский. Поздоровался со всеми, сразу же включился в обсуждение. Все вопросы ко мне и расспросы по грозному рыку Каульбарса оставили на потом.
– Господа, кому-то что-то неясно? – командующий закончил ставить задачу и обвёл всех присутствующих взглядом. Почему-то отдельно задержался на мне. А я-то тут при чём? Я ещё в курс дела не вошёл. Мне осмотреться нужно, да и понять, о чём вообще речь идёт. Поэтому скромно глаза в сторону отвёл, сделал вид, что о чём-то Игоря Ивановича Сикорского тихонечко спросить хочу.
– Тогда предварительную часть можно закончить. Ваше превосходительство, прошу, – Александр Васильевич Каульбарс уступил указку Шидловскому.
– Прошу внимания, господа. Сергей Викторович, это и к вам относится, – Михаил Владимирович выпрямился во весь свой немалый рост. – Итак, подводим краткие итоги. В связи со столь своевременным появлением полковника Грачёва в командном составе групп будут произведены кадровые перестановки. Попрошу всех понять правильно. Группа из двух эскадрилий под моим командованием завтра в семь утра местного времени начинает работать по указанным здесь целям на южном направлении. После сброса бомб и посадки командирам экипажей обязательный немедленный доклад мне о результатах собственных бомбовых ударов. Третья эскадрилья капитана Дацкевича переключается на северное направление. Оказывает всемерную поддержку нашим наступающим частям и коннице. Как и говорилось, цели вам будет назначать начальник штаба. И ещё раз повторяю слова Командующего: «Не вздумайте бомбить позиции союзников!» Все нанесли на карты сербские позиции? Хорошо. Четвёртая же уходит на запад через пролив и выполняет демонстрационный пролёт над кораблями сборной флотилии союзников. После чего берёт курс на Софию и проходит над городом. Посадку, как и ставилось в задаче, будете рассчитывать в Бухаресте. Топлива вам хватит с запасом. Летите, как уже говорилось, пустыми, без бомб. Полёт больше политический, демонстрационный. Командовать эскадрильей будете вы, Сергей Викторович. Игорь Иванович, введите полковника в курс дел по вашим подчинённым. Не удивляйтесь, Сергей Викторович, времени на раскачку и ввод в строй у вас не будет. Дальнейшую задачу на перелёт получите лично у меня после совещания. Вопросы есть? Нет? Господа, все свободны… Сергей Викторович, задержитесь.
