Проснулся сам. Первым делом время отметил – до вылета ещё полтора часа, можно и вставать потихоньку. Умылся, позавтракал, вот и пироги пригодились. Ну и что, что остыли? Холодные так даже вкуснее. Оделся, саквояж прихватил, чистый комплект белья постельного не забыл. Вот только одеяло пришлось так нести, под мышкой, в саквояж оно никак не влезало. Так и пошёл к самолёту – обе руки ношей заняты, из-под плеча свёрнутое в рулон одеяло свисает. Хорошо ещё, что раннее утро, прохладно, поэтому куртку накинул, всё в руках нести меньше. Вот ещё вопрос, кстати – а ведь прав Второв со скорыми заморозками. А у нас зимней одёжки нет. Придётся на месте решать…
Светает. И копошение под крылом самолёта у приставленной к входному люку лесенке я издалека увидел. Увидел, и шаг ускорил. Это точно не наши! Наших я сейчас хорошо вижу, они как раз входной люк открывают. А эти чужие. У наших за спинами стоят. Может, то самое сопровождение? Но Второв о трёх сопровождающих говорил, а этих чуть ли не вдвое больше. Странно. Как бы чего не было. Осторожность не повредит. Постарался со стороны зайти, чтобы меня не сразу заметили, а вот мне всё хорошо видно было. Ну а когда чуть ближе подошёл, то выдохнул с облегчением и назад вернулся. За вещами. Ну а как иначе-то? Как только подозрительную суету под крылом заметил, так руки и освободил для оружия. Оказалось, зря. Впрочем, зря оно ничего не бывает. Будем считать, что и потренировался, и проснулся сразу. Сон-то моментом пропал, словно его и не было.
Да, вещи подобрал, развернулся лицом к самолёту и понял, что на этот раз моё появление не осталось незамеченным. Перестал копошиться народ у самолёта, тоже в мою сторону все развернулись, ожидают. Что ж, пошёл. Не торопясь, спокойным размеренным шагом.
Саженей восемь до самолёта осталось, когда навстречу помощник шагнул. Явно рапортовать собрался. Поэтому наклонился, вещички свои на землю, по столь ранней поре влажной и сырой, поставил, одеяло сверху пристроил и выпрямился, приготовился внимать докладу.
Дослушал, поздоровался, подхватил барахлишко, направился к лесенке. Подал сначала саквояж в руки механика, за ним корзинку с одеялом, и только после этого развернулся к столпившимся вокруг будущим пассажирам. Экипаж остальной уже внутри, а этих снаружи держат, не пропускают. Отсюда и образовалась та самая непонятная мне суета. И правильно, кстати, делают, что не пускают. Потому что мало ли что они там говорят? Пусть сначала бумаги предъявят! Что? Нет бумаги? Так какие тогда к нам могут быть вопросы? Неизвестно кого мы на борт не пустим…
Так и поднялся по лестнице в кабину, на ходу отмахиваясь от горячившихся военных. Ну а кто же ещё это может быть? Наверняка одни люди Батюшина, те самые, коих мне якобы для сопровождения приставили. Только тут тонкость одна имеется – я их доселе ни разу не видел. Вообще не видел. Ни рядом с собой, ни рядом с Батюшиным. А вторые это охрана будущего груза. Охрана и сопровождение. Но и у этой парочки необходимых бумаг нет. Увы. У них чиновник от казначейства где-то задержался и ещё не прибыл. Ну, да, помню, что их, вроде бы как, трое должно быть. Но всё равно, пусть на улице ждут. Не декабрь месяц, не замёрзнут…
Опять же, и Второв где-то задерживается. А времени уже без нескольких минут пять утра. Как бы пора и к вылету готовиться.
Входную дверь закрыли, изрядно заставив понервничать пассажиров. Те даже перед носом самолёта запрыгали. И чего так нервничают-волнуются? Мы же лестницу от дверей не убирали. Неужели ума не хватает сообразить, что с лестницей взлетать не будем? Похоже, не хватает. Или люди эти настолько далеки от авиации, что подобная мысль просто им в головы не приходит. Пришлось отправлять помощника наружу, объяснять им, таким непонятливым, ситуацию. Вроде бы поняли, убрались в сторонку от винтов. Ну а мы пока моторы запустим, прогреем их, а заодно и оборудование проверим.
Как раз предполётную подготовку заканчивали, когда практически под крыло легковая машина подъехала. С моей стороны подъехала, потому я всё и видел. Наблюдал, как из автомобильного нутра Второв выбрался, за ним чиновник в казённом мундире, очевидно из казначейства. И офицер в форме. К ним все будущие пассажиры и бросились. Обступили, орут что-то, заставляют болезненно Николая Александровича морщиться. Ну да тот просто поступил, махнул рукой на чиновника и офицера, сделал их крайними. А сам в сторону отошёл, да на меня глянул. Ну и я ему отмашку дал, да три пальца показал. Мол, через три минуты моторы выключим. Второв сообразил, головой мотнул, да к машине развернулся, наклонился к водителю. Явно что-то приказывает, да одной рукой шляпу придерживает, чтобы не потерять. Тут всё понятно. На этот раз Николай Александрович с водителем приехал, чтобы было кому машину с аэродрома отогнать.
Ага, всё верно, вон и вещи промышленника из багажника машины шофёр достаёт, в кучку складывает. И чиновник от окружившей его группы отмахнулся, тем же самым занялся. Только у него, в отличие от промышленника, вещей мало. Как и у меня, два места. Точно такой же саквояж и чемодан. Правда, чемодан довольно-таки большой. Солидный такой чемодан. И в багажник машины этот чемодан не влез, его сзади машины привязали. Вот тот и кинулся его отвязывать. Потом сообразил, командовать начал – своим людям приказал делом заняться. Ну, те и занялись, отвязали чемоданчик.
Офицер без вещей. Этот явно с нами не полетит. Тогда для чего он тут? Со мной переговорить? Похоже на то…
А ровно через три минуты мы моторы выключили. И ещё через пять, дождавшись выбега винтов, дверку распахнули. В неё сразу Второв и залез. Десяти секунд не прошло. Вот торопыга! Всё равно нам всем наружу надо. И у дежурного отметиться, и естественные надобности перед вылетом справить…
Так что как залез, так и вылез. Сам оставаться в кабине не пожелал, как только увидел, что я на выход собрался.
Ну а я на лесенку ногой ступил, чуть было на пальцы одного из торопящихся последовать примеру Второва пассажиров не наступил. А потому что нечего в кабину без приглашения или разрешения лезть! Ещё чего не хватало. Глянул, а это чиновник тот. Ну да отступать не стал, потому что что для меня этот чиновник? Конечно, с такого фактика начинать сотрудничество не хочется, но людей сразу на место ставить необходимо. Это он там, на приисках, или на золоте старшим будет. А везде, где самолётов касается, тут шалишь, моё право. Которое я никому не уступлю, в каком бы кто звании и должности не был! Не приучен я прогибаться. Кстати, за что частенько и страдаю. Ну, не то, что страдаю, а вот карьера моя не задалась именно по этой причине. Я так считаю. Дунул бы в задницу Николаю и дело было бы в шляпе. Так ведь не захотел! Зато совесть чиста и человеком себя ощущаю…
Да, так что оттеснил пассажиров вниз, на землю, там и бумаги нужные у чиновника принял. Список сопровождающих, по всей форме составленный, с подписями и печатью. Сработал мой авторитет. Заодно и познакомились с ним, а потом и с остальными. И да, угадал я правильно. Те первые двое именно людьми Батюшина оказались. Столько времени ни слуху, ни духу от него не было, а, как до дела дошло, так он про меня не забыл, прислал подмогу. Похоже, зря я на эту контору грешил, можно своё мнение поменять в лучшую сторону. Ну и с охраной, людьми казначейства познакомился, представились те. А потом меня тот самый офицер в сторону отвёл, коротко проинструктировал, ввёл в курс дел, бумаги соответствующие передал. Людей своих представил, тех двоих, то да сё. И откланялся, в автомобиль забрался, уехал.
