И теперь Флора и Джеффри намеревались претворить в жизнь новый.
Точнее, в смерть.
– А об орудии убийства подумала?
Ну да, речь шла об убийстве – только вот кого?
– Не только подумала, мой нетерпеливый птенчик, но уже и выбрала. Ты помнишь этот марокканский кинжал из витрины? Ну, тот самый, который Гектор подарил дяде несколько лет назад? Уверена, что это то что надо!
Нине стало не по себе. Не случайно же ее так влекло к этому кинжалу, совсем не случайно!
Джеффри рассмеялся:
– Отличный выбор!
– Запомни, птенчик, у меня все отличное! Но теперь нам точно пора, а то Гектор будет меня искать…
Нина стремглав помчалась через сад обратно в гостиную, быстро раскрыла крышку витрины и, вынув оттуда тунисский, нет, марокканский кинжал, запихнула его в сумочку.
И вовремя, потому что в гостиную вошла мисс Рассэл. Она с подозрением уставилась на Нину, а та от неожиданности выпустила крышку витрины, которая с глухим стуком упала вниз.
– Мисс, я так поняла, что вы покинули нас. Могу ли я чем-то вам помочь?
Нина же, проходя мимо нее, ответила:
– Просто кое-какие вещицы в витрине привлекли мое внимание. Интересная у вас коллекция!
И, пожелав экономке хорошего дня, была выдворена ею через входную дверь «Королевской лужайки».
Чувствуя, как сильно у нее стучит сердце, Нина зашагала прочь, прижимая к себе сумочку, в которой покоился тунисский, да нет же, марокканский кинжал.
Которым еще никого не убили, но явно намеревались.
По пути, словно нарочно, она налетела на Каролину Шеппард, которая с большой плетеной корзиной шествовала с рынка. Нина попыталась обогнуть сестру доктора, да так, чтобы та ее не заметила, однако было поздно.
– Ах, мисс Дорн, какая неожиданная приятная встреча! Как у вас дела, как вам наша деревушка?
Нина едва не выпалила, что тут убийца на убийце и убийцей погоняет, однако сдержалась. Каролина же, сама любезность, источала комплименты и похвалы в адрес месье Пуаро, как будто переродилась – и от вчерашней мегеры не осталось и следа, перед Ниной стояла милая и добрая деревенская старая дева.
Однако она знала, что это далеко не так. Далеко.
– Так когда вы намерены заглянуть ко мне, мисс Дорн? – с приторной улыбкой вопросила Каролина. – Быть может, прямо сейчас? Я такие вкусные тминные булочки испекла.
Нина, сославшись на то, что занята, причем очень, попыталась отделаться от привязчивой старой девы, но не тут-то было.
Каролина явно не намеревалась сдаваться, желая затащить ее к себе домой. Нина же решила, что в гости к Каролине не отправится, по крайней мере сейчас.
И вообще, она ведь сама могла решать, кого ей посещать, а кого нет.
Так толком и не смирившись с тем, что Нина не отправится вместе с ней в ее коттедж, где она проживала вместе с братом, доктором Шеппардом, впрочем, ныне покойным, Каролина протянула:
– Ну, если не сегодня, дорогая мисс Дорн, так обязательно завтра, дайте мне слово!
Пришлось в самом деле дать, чтобы старая дева отвязалась.
Это вовсе не значило, что Нина на самом деле намеревалась навещать ее, однако чего же она боялась?
И сама же дала себе на это ответ: она боялась Каролины Шеппард.
«Бабушка, а отчего у тебя такие большие зубы?»
– Вот и славно, – заявила Каролина, расплываясь в улыбке и показывая действительно крайне большие зубы, – я так этому рада, мисс Дорн. Потому что друзья месье Пуаро – мои друзья!
Или враги?
Каролина явно была не прочь поболтать на рыночной площади, но Нина, извинившись, буквально побежала обратно в «Три оленя» и даже в конце улицы обернулась, отчего-то уверенная, что Каролина шествует за ней.
К счастью, нет.
В гостинице к ней, едва она только там оказалась, ринулись двое мужчин: высокий полный и низкий худой. Высокий произнес:
– Ах, вы ведь мисс Дорн из Лондона, прибывшая к нам по поручению месье Пуаро?
Земля в Кингз-Эббот, как поняла Нина, беспрерывно полнилась слухами.
Но было ли это для нее хорошо – или плохо?
– Инспектор Рэглан из Кранчестера, – представился он с улыбкой, и Нина вспомнила: в романе это был противный и вечно не доверявший Пуаро полицейский чин, причем, насколько она помнила, мелкий и нудный.
А в реальности он был большой, добродушный и очень приятный.
Сопровождавший его мужчина, морщась, словно от зубной боли, уставился на Нину, и инспектор Рэглан произнес:
– А это мой коллега, инспектор Дэвис из Кингз-Эббот.
А вот он вообще-то должен был быть высоким, добродушным и положительно настроенным по отношению к Пуаро – однако Нина сразу почувствовала неприязнь, которую излучал этот служитель закона.
По книге крупный, а в реальности – мелкий.
Инспектор Рэглан тем временен продолжал:
– Я вот по делам снова в Кингз-Эббот, и мы тут встречаемся с коллегой…
Упомянутый коллега, снова морщась, произнес весьма пискляво:
– А вас прислал Пуаро? И зачем, если позволите спросить?
Нина поняла, что ни самого гениального бельгийского сыщика, ни тех, кто с ним был связан, чин местной полиции не жаловал. В то время как его коллега из полиции близлежащего города был настроен к сыщику более чем благожелательно.
Но ведь в романе все было наоборот!
Но какое это, собственно, имело отношение к жизни – верно, никакого!
Добродушный инспектор Рэглан заметил:
– Значит, старина Пуаро все еще ведет расследование?
А его мелкий коллега безапелляционно заявил:
– Нечего тут вести расследование, ведь оно завершено!
Нина с любопытством уставилась на него – и кто же, с точки зрения полиции, убил Роджера Экройда?
– У нас все под контролем! – продолжил местный инспектор. – И вмешательство сыщиков-любителей только все портит. Потому что лучше полиции все равно никто с преступным миром не справится!
Он не скрывал, что неблагожелательно относится не только к Пуаро, но и к Нине, и та поняла, что с этим Дэвисом надо держать ухо востро.
Его городской коллега, благодушно усмехнувшись, сказал:
– Ну, не будь таким занудой, Джордж… И вообще, ты ведь прекрасно знаешь, что следствие по делу о смерти мистера Экройда еще не завершено.
Ага, еще не завершено! Значит, убийца так и не найден?
