– Ну, не к тебе же в ванну за занавеску лезть! Они ведь все равно тебя тут рано или поздно найдут, Женька, и что тогда…
Тот ответил:
– Причем скорее рано, чем поздно. Я сам им сдамся…
Нина закричала:
– Женечка, нет!
– Да, Ниночка, да. Я выйду отсюда и отвлеку внимание на себя, а пока они буду ловить меня, ты уйдешь через дверь.
Нина чувствовала, что находится на грани истерики:
– Но почему мы не можем уйти вместе, Женечка? И вообще, куда мне уходить…
Доктор Дорн, гладя ее по голове, ответил:
– В «Собаку Баскервилей» Конан Дойля. Потому что ответ на все вопросы там. Он, Ниночка, ушел именно туда!
Он, доктор Шеппард!
А затем Женя посмотрел на Нину и спросил:
– Ну, или она. Ты ведь выяснила, кто убил Роджера Экройда?
Нина, не вдаваясь в особые подробности, поведала о том, что ей удалось установить в Кингз-Эббот. Доктор Дорн, встрепенувшись, протянул:
– Значит, доктор Шеппард и есть убийца? Потрясающе, Ниночка! Да, я знал, что ты сумеешь напасть на след истинного злодея и вывести его на чистую воду, я в тебе не ошибся…
Нина встрепенулась:
– Ты его видел? Столкнулся с ним, когда прошел через мою дверь?
Доктор отрицательно качнул головой:
– Нет, к тому времени я уже сидел здесь, за занавеской. И вообще, никто не гарантирует, что Шеппард, проникнув сюда, попал именно в сегодняшний день. Это ты возвращаешься семь минут спустя, а он мог угодить и в прошлое, и даже в будущее!
Нина кивнула, понимая, что доктор Дорн прав.
– Ну, насчет будущего мы бессильны, однако сильно сомневаюсь, что это так. Он пришел или в сегодняшний день, или в один из уже минувших. Но в любом случае ему кто-то помог уйти в другую литературную вселенную, ведь где же еще он мог бы спрятаться надежнее всего!
– Она помогла! – заявила с уверенностью Нина и поведала свои подозрения относительно начальницы литературных дементоров.
– Вполне возможно, что ты права, Ниночка. Значит, сейчас важно отыскать Шеппарда и помешать ему нанести новый удар!
Девушка, чувствуя, что постепенно успокаивается, сказала:
– Но с чего ты взял, что он ушел в «Собаку Баскервилей», Женечка?
– А с того, моя родная, что я там был. Ладно, сейчас не до подробностей, потому что я был ведь и в Кингз-Эббот, однако на след Шеппарда не напал. Он чертовски хитрый малый. Учти, уйдя в «Собаку Баскервилей», он мог попасть не в тот временной отрезок, в который попадешь и ты, а, к примеру, несколькими месяцами или даже годами раньше!
Нина взглянула на доктора, своего доктора.
– Поэтому ты и оставил мне книги, своего рода указатель на то, куда мне надо отправиться?
Доктор кивнул, а Нина продолжила:
– Я пролистала разоблачение парижского профессора. Там он приходит к выводу, что натуралист Стэплтон вовсе не злодей и уж точно не убийца. И что вся вина лежит на его жене, которую он выдавал за свою сестру, той самой роковой латиноамериканской красавице, в которую влюбился сэр Генри…
Она вдруг запнулась и в волнении произнесла:
– Господи, опять та же схема – виноват якобы не брат, ну, в данном случае муж, а сестра! У нашего парижского друга отчего-то убийцы всегда женщины!
Доктор Дорн усмехнулся:
– Ты там и на другие совпадения наткнешься. И это может означать только одно: Шеппард, проникнув туда, как я предполагаю, еще до событий, изложенных в романе, стал действовать по старой, знакомой ему схеме.
Нина быстро спросила:
– Он и там занялся производством и распространением наркотиков? Но ведь действие «Собаки Баскервилей» происходит в конце девятнадцатого века! Ах, это он приучил к кокаину Шерлока Холмса?
Доктор Дорн затрясся в беззвучном смехе, и в этот момент дверь, предусмотрительно запертая Ниной на щеколду, зашаталась и снаружи послышался грубый голос:
– Эй, вы там что, заснули, что ли?
Нет, не заснула, а беседовала со своим мужем. Ну да, будущим мужем, потому что Нина приняла решение: как только вся эта катавасия благополучно закончится, она выйдет замуж за доктора, ее доктора.
И на этот раз сама сделает ему предложение.
Если, конечно, эта литературная катавасия закончится – и к тому же благополучно, потому что гарантировать этого никто не мог.
И многое, быть может все, зависело от нее.
К примеру, жизнь ее доктора.
– Сейчас, сейчас! – громко и намеренно возмущенно произнесла Нина. – Еще пару минуточек!
Стук в дверь прекратился, и Нина, сознавая, что у них чертовски мало времени, посмотрела на беззвучно смеющегося доктора Дорна.
– Ну ты и вопросы задаешь, Ниночка! Нет, не думаю, что это вина Шеппарда, хотя точно знать не могу.
Девушка же заявила:
– Если схема повторяется, Женька, то убийца не сестра, ну, в данном случае жена, как заставляет всех поверить парижский профессор, а брат, ну, то есть как изначально все считали, натуралист Стэплтон, та же схема, что и с доктором Шеппардом…
И вздрогнула, уставившись на своего будущего мужа (о чем тот, конечно же, еще не догадывался), прошептав:
– Оба брата-убийцы, что Шеппард, что Стэплтон, в конце произведений погибают. Шеппард принимает снотворное, Стэплтон после разоблачения его неудачной попытки натравить на сэра Генри призрачного пса спасается бегством в Гримпенскую трясину, где и находит свою смерть. Но ведь тела Стэплтона никто так и не нашел, все сочли, что он утонул в болоте…
И в волнении заключила:
– Вот еще одно повторение сюжетных линий обоих романов – а в реальности Стэплтон наверняка ведь не утонул в болоте, а удрал, оставшись в живых?
Доктор Дорн посерьезнел:
– А теперь я поведаю тебе то, какую находку обнаружили рабочие на торфяных разработках в 1959 году в тех местах – конечно, не в нашем с тобой мире, а, разумеется, в литературном мире «Собаки Баскервилей». Они наткнулись на отлично сохранившуюся торфяную мумию мужчины в платье конца девятнадцатого века, причем на подкладке его шляпы, а также пальто имелась вышитая надпись «Джек Стэплтон»!
Нина, в изумлении глядя на своего доктора, к тому же будущего мужа, протянула:
– И откуда это тебе известно, Женька?
– Ниночка, неважно, но факт остается фактом – тело Стэплтона извлекли из болота!
Девушка стала лихорадочно размышлять:
