– А это точно Стэплтон, а не кто-то другой, подсунутый, как и в Кингз-Эббот, Шеппардом на роль козла отпущения?
Доктор Дорн, чьи глаза сверкнули, ответил:
– Ну, тогда попытка презентовать всем мертвого козла отпущения с треском провалилась, потому что тело-то нашли без малого лет семьдесят спустя после событий в романе. Нет, если бы Шеппарду это было так нужно, он бы презентовал всем мертвого Стэплтона изначально, уж поверь мне!
Нина тоже считала так – доктор Шеппард был малым изворотливым и крайне изобретательным в криминальных делах.
– Но тогда, Женька, все сходится с известной нам романной канвой, и Стэплтон в самом деле после разоблачения Шерлоком Холмсом бежал той осенней ночью в Гримпенскую трясину, провалился в болото и утонул, а его тело нашли семьдесят лет спустя при разработке торфа…
И добавила:
– Тогда дело «Собаки Баскервилей» может быть окончательно закрыто!
Доктор с азартом заметил:
– Так-то оно, конечно, так, Ниночка, но не совсем. Дело в том, что в спине торфяной мумии Стэплтона торчал изящный, восточной работы, кинжал. Кто-то всадил бедолаге его в спину, отчего тот скончался, а тело утопил в болоте. Стэплтон, которого все считают убийцей, сам стал жертвой убийства!
Нина же, потрясенная не столько тем, что натуралиста Стэплтона кто-то убил, вдруг поняла, что ее колотит.
– Женька, а что за кинжал? Случайно не тунисский? Ну, то есть я хотела спросить, марокканский?
Доктор, посмотрев на нее, ответил:
– Ну, этого я не знаю, однако у меня имеются фотографии – и кинжала, и торфяной мумии. Хочешь взглянуть?
И быстро извлек из кармана пиджака пачку черно-белых фотографий.
Изображение торфяной мумии не особо привлекло внимание Нины, она только отметила, что, несмотря на красно-коричневую кожу, та выглядела как живой человек. И натуралист Стэплтон был невысоким субъектом с вытянутым лошадиным лицом и ярко-красными волосами.
Ну, волосы наверняка стали ярко-красными от болотной воды, а так, похоже, он был, как и в романе, бесцветным блондином.
А вот кинжал… Ну да, кинжал, и в этом не было ни малейших сомнений, был тот самый, который она извлекла из витрины в особняке Роджера Экройда. И который заполучил в итоге доктор Шеппард, сумев протащить его с собой через портал.
– Это кинжал из «Убийства Роджера Экройда», – заявила авторитетно Нина. – Ну, самого Экройда доктор убил кухонным ножом, а кинжал совершенно другие личности планировали задействовать в совсем ином убийстве, но это неважно!
Важно то, что теперь доказано: доктор Шеппард ушел в «Собаку Баскервилей» и покуролесил уже и там, всадив кинжал в спину натуралиста Стэплтона.
– Но что все это значит? – произнесла Нина, чувствуя, что у нее начинает покалывать в пальцах. – Шеппард убил Стэплтона после того, как тот бежал, но почему, собственно…
И сама же дала ответ на этот вопрос:
– Женька, ведь доктор Шеппард мог попасть не в финал «Собаки Баскервилей», а в самое начало! Точнее, даже в тот временной отрезок, который лежит задолго до начала романа. И, убив натуралиста Стэплтона, который в самом деле являлся всего лишь безобидным чудаковатым ловцом бабочек, занял его место!
Доктор, кивнув, произнес:
– Ну да, Нинка, у меня сейчас та же мысль мелькнула. Твой друг доктор Шеппард, который, похоже, является подлинным кладезем неуемной криминальной энергии, нашел применение своим убийственным талантам и в «Собаке Баскервилей». И подлинным убийцей, прикрывавшимся личиной натуралиста Стэплтона, являлся не этот бедняга, к тому времени уже убитый и упокоившийся с, как ты говоришь, тунисским кинжалом в спине на дне Гримпенской трясины, а твой друг доктор Шеппард!
Нина заявила:
– Господи, Женька, мы с тобой разгадали загадку, даже не совершая перемещения в литературную вселенную… Надо поставить об этом в известность литературное КГБ…
И осеклась, что никто, и уж точно не инквизиторша, которая намеревалась вот-вот лишить ее «Книжного ковчега» и доступа к порталу, не поверит в это.
Инквизиторша действовала заодно с доктором Шеппардом, который, как они только что поняли, был к тому же и натуралистом Стэплтоном.
– Но что делать? – снова повторила Нина, и дверь ванной снова затряслась.
– Выходите! Иначе сейчас дверь ломать буду. И вообще, вы там?
Нина подала голос:
– Что за несносный вы человек! Выхожу уже…
Доктор, осторожно вылезая из ванны, подошел к двери, и Нина взяла его за руку, прошептав:
– Женечка, прошу, пойдем со мной…
Это будет их незабываемое совместное литературное путешествие.
Доктор, ее доктор, обнял Нину и поцеловал в щеку.
– Не плачь. Кто-то должен взять огонь на себя, потому что вдвоем нам к порталу не прорваться, это ты отлично понимаешь. Уйти сможешь только ты. И вообще, если у тебя получится провести там успешное расследование, ты вернешься спустя семь минут – и тогда все встанет на свои места…
А если нет?
Но об этом Нина даже не задумывалась. Доктор, ее доктор, жертвует собой ради нее – и она обязана довести все до конца.
Тем более ей было известно имя убийцы, окопавшегося около Баскервиль-холла: натуралист Джек Стэплтон, в действительности являющийся доктором Джеймсом Шеппардом.
– Женька, я ведь так тебя люблю… – произнесла еле слышно девушка. – Давай после того, как все закончится, пожени…
В дверь гулко забарабанили, и ее слова потонули в грохоте ударов.
Доктор, приложив палец к губам, указал Нине на место за дверью, а затем, отодвинув щеколду, решительно распахнул дверь.
И шагнул в коридор.
Послышались крики, визг, вопли. Нина, закрыв глаза и выждав несколько секунд, выглянула из ванной.
В коридоре никого не было – видимо, литературные дементоры всем скопом ловили доктора, ее доктора.
Нине не хотелось и думать о том, что они сделают с ним после того, как поймают. А в том, что поймают, она, увы, не сомневалась: их же была в «Книжном ковчеге» целая уйма!
Думая над тем, что у нее миссия и отсутствовать она будет всего лишь семь минут, после чего вернется обратно, Нина быстрым шагом направилась к книжной полке, за которой находилась тайная комната с порталом.
Там возился один бородатый субъект, облаченный в яркую не самую чистую майку – явно прибывший из Москвы айтишник. Он был в наушниках, по причине чего и пропустил всеобщую суматоху, налаживая какую-то громоздкую технику.
Он прибыл, чтобы закрыть ее портал.
