– Я завтра в крепости, можем прогуляться по окрестностям, – неожиданно предложил он, отставив пустую тарелку. – Здесь есть красивые места, а где-то часах в трех отсюда небольшое озеро из горячих источников, там даже зимой тепло. Как-нибудь съездим. – Томаш забрал у Лании посуду и поставил поднос на пол.
Она рассеянно заметила, что надо бы и в спальню какой-нибудь столик, небольшой, как раз для таких вот случаев. И наверное, второе кресло тоже не помешает, оно тут вполне поместится. От сытного ужина и тепла Ланию окончательно разморило, и она дремала с открытыми глазами, на слова Томаша лишь медленно кивнув. А потом ойкнула, когда комендант неожиданно легко подхватил ее на руки и понес к кровати. Даже возмущаться было лень, и Лания позволила ему стянуть с себя одежду, покорно забралась под пушистую шкуру, свернувшись клубочком.
– Нет, пожалуй, покрывало другое сюда не надо, – сонно пробормотала она, скакнув в мыслях к списку необходимого. – Это тоже хорошо…
Кажется, Лания уснула раньше, чем Томаш вернулся из ванной, утомленная насыщенным днем.
Следующие несколько дней выдались такими же обильными на события. Лания занималась делами по крепости, продолжала обустраивать потихоньку их с Томашем покои, с головой погрузившись в заботы. Как-то так само получилось, что Ярута стала обсуждать с Ланией меню на день, кого чем накормить, предпочтения самой хозяйки, делясь и вкусами Томаша. Карел часто приходил за советом, просил что-то посмотреть, проверить и так далее. Прогулку Лании муж все же устроил, и действительно девушка была очарована дикой, суровой красотой этого края. Низкорослые деревца упорно цеплялись за скалы, на ярком мху пестрели цветы, кое-где даже виднелись рощицы пушистых сосен, северных, кряжистых дубов с темно-зелеными листьями. Журчали ручейки, рассыпая брызги и радужные блики, пару раз Лания даже заметила в отдалении каких-то местных пушистых зверьков, похожих то ли на куниц, то ли на маленьких лисиц с серебристо-серым мехом.
А как-то днем, возвращаясь от плотника, Лания вовсе застала в дальнем конце двора, около казарм, мужа на тренировке. Обнаженного по пояс. Машущего внушительным мечом так, словно он ничего не весил. На лице Томаша отражалась сосредоточенность, движения были скупые, выверенные, отточенные. Мышцы красиво напрягались под покрытой испариной кожей, и Лания, замедлившись, засмотрелась, поймав себя на странном желании подойти ближе, прижаться к этому разгоряченному схваткой телу, провести ладонью… О богиня, кажется, ее возбуждал вид собственного супруга! Сердито фыркнув под нос и чувствуя, как опять неудержимо краснеет, Лания стремительно направилась дальше – ее ждали прибывшие из города покупки, которые следовало разместить в гардеробной. Там уже стояла кое-какая готовая мебель, а шкаф плотник обещался сделать к концу недели. Но нет-нет да перед глазами всплывала картинка, увиденная во дворе, и по коже от шеи до самых пяток волнами бегали щекочущие мурашки, сбивая дыхание и заставляя сердце биться чаще.
К некоторому удивлению и росшему напряжению Лании, Томаш не торопился закрепить свое право мужа, и хотя они каждый вечер ложились в одну кровать, он не распускал руки. Ну, то есть целовал на ночь, если Лания не засыпала сразу и быстро, умаявшись за день, иногда тихонько поглаживал то плечи, то спину или прикасался губами. Девушка тогда замирала, не зная, чего хочет больше, то ли чтобы перестал, то ли – продолжил. Ее охватывали противоречивые чувства, просыпалось непонятное упрямство, и всплывали откуда-то мысли, что мужа ей навязали и вообще не стоит к нему привязываться слишком сильно, и надежды тоже давать не стоит. Спроси Ланию, кто и почему, она бы не ответила…
Кроме всего прочего, супруг проявлял заботу в мелочах и время от времени радовал то букетиком горных цветов, которые долго стояли и не вяли, то Лания обнаружила в гардеробной, на столике, коробочку с причудливой брошью в виде изящной витой оправы и осколка какого-то минерала с красивыми переливами лилового и фиолетового, с искрами. Как раз к новому платью из тонкой шерсти в фиолетовую с черным клетку. Если утром он уходил раньше, то обязательно на тумбочке ждали что-нибудь вкусненькое и короткая записка. Лания терялась, нервничала и все сильнее беспокоилась. Муж явно хотел сближения и мягко к нему подталкивал и супругу, и в другое время она, может, и оценила бы выдержку и терпение. Но… Не хотела она сближаться! Пугало ее это сближение, какая-то часть души упрямо считала, что это будет предательством по отношению к прежней жизни. Хотя она давно закончилась.
Ближе к концу недели Лания снова проснулась одна, обнаружив уже привычный букетик, тарелку с воздушными ореховыми печеньями и записку, что в гардеробной ее ждет кое-что. У госпожи Малек екнуло сердце от смутного предчувствия, и она поспешила в комнату напротив, кутаясь в халат и отметив, что за окном погода испортилась. Набежали тучи, закрыли все небо, и окна тихонько дребезжали от порывов ветра. Пожалуй, сегодня стоит поменьше выходить на улицу, того и гляди польет дождь. А в гардеробной Лания обнаружила сверток, развернув который узрела нечто кружевное, невесомое и ужасно непристойное, отдаленно похожее на ночную сорочку. Намек куда уж прозрачнее и в прямом, и в переносном смысле.
Девушка задохнулась от злости, почему-то эта кружевная штучка произвела на нее эффект искры, упавшей на паклю. Эмоции вспыхнули факелом, обожгли горячей волной, и Лания отшвырнула подарок, тяжело дыша и сжав кулаки. Сразу вспомнился их разговор, когда она надела тот нелепый балахон, и настроение испортилось вконец. Значит, считает, что она не в состоянии выбрать себе нормальное белье?! У-у-у… мужлан! Лания сделала несколько кругов по гардеробной, глубоко вдыхая, кое-как уняла эмоции и переоделась. Сегодня предстояло много дел: и новая мебель от плотника, и ревизия кладовых – завтра должны приехать из города, а на днях ожидается большой караван. Также надо встретить дополнительную прислугу, разместить и так далее. На улицу все же придется выйти, Лания только надеялась, что дождь не пойдет. И ей все равно, куда унесло вредного супруга с утра пораньше!
Гнев спрятался, поутих до состояния тлеющих углей, и дела немного помогли отвлечься. Куда исчез муж из крепости, Лания краем уха услышала: обсуждали случившийся ночью обвал дальше в горах и его расчистку. А Томаш неплохо владел стихией воздуха, вот и отправился с небольшим отрядом самых сильных магов исправлять капризы природы. Однако чем ближе подходил вечер, тем сильнее в душе Лании росло напряжение. И беспокойство. Стоило вспомнить пресловутый подарок, как поднималось глухое раздражение, и брови хмурились, и никакого игривого настроя. Даже самой себе Лания боялась признаться, что под злостью прятался обычный страх серьезных перемен… Ведь при воспоминании об их первой и пока единственной ночи по телу разливалась жаркая истома, а внизу живота поселялась приятная тяжесть.
Но Лания не хотела желать собственного супруга! А вот почему, объяснения не находилось. Что-то мешало смириться, принять свою судьбу и признать, что новая жизнь гораздо привлекательнее прежней. И что было большой ошибкой ввязываться в опасную авантюру с завоеванием Эрика, да еще с помощью сомнительной помощи неизвестного мага. Вот от последнего становилось невыносимо стыдно, и злость Лании лишь росла, хотелось спрятаться от самой себя, не то что от мужа. И ведь непонятно, известил Томаша король о провинностях супруги или комендант просто пощадил чувства девушки и не стал об этом говорить?
