— Не слабо, — Влад тоже улыбнулся. — Ладно, признаю, наверное, я чуток поторопился. Все-таки, это не галлюцинация.
— Святая макрель, до него дошло, — Карина поднялась, отряхивая подол платья. — Тим, спасибо, если бы не ты…
— Меня назначили старшим, когда мы уезжали, — спокойно напомнил калека. — Я просто выполняю возложенную на меня ответственность. Но я все равно предлагаю сделать главным в нашем отряде Артура. А если Влад с этим не согласен… думаю, моей механической конечности есть о чем потолковать с его горлом.
— Хватит шутить, это моя привилегия, — мажор вытер слизь с лица. — Ну, что, идем дальше?
— Идем дальше, — Артур сунул нож в ножны. — Кстати, это было последнее место, где мы могли встретить Хищников. Дальше только территория людей. Поэтому, нам всего-навсего нужно добраться до столицы, поговорить со знакомым ученым Охотника, и найти способ вернуться в нашу реальность.
Карина фыркнула:
— Нашел трудности, тоже мне….
Стремление к цели
Утро следующего дня Воронцов встречал с опухшими от бессонницы глазами, с раскалывающейся головой и подгибающимися ногами. Всю ночь он провел, осматривая поступивших пациентов, и проверяя их состояние каждые сорок минут. Но больше всего его поставили в тупик те самые четыре студента, что находились в странном состоянии, близкому к коме. Надежды не оправдались — утром они так и не пришли в себя, лежа на кроватях, и уставившись остекленевшими глазами в одну точку. Константин Андреевич как раз шел от них в сторону ординаторской, как вдруг у входной двери материализовалось знакомое лицо.
— Доброе утро, — хмуро поздоровался заведующий отделением.
— И вам не болеть, — профессор Евгений Петрович Корененко пожал терапевту руку. — О, сразу вижу симптомы человека, у которого закончилась ночная смена — красная область вокруг зрачков и обреченное выражение на лице.
Воронцов через силу улыбнулся, и изменил направление движения, решив навестить кофейный автомат в углу. Корененко пошел следом. На вид ему было уже под шестьдесят, крупная седая борода — символ мудрости — только усиливала это впечатление, однако каждое движение профессора выдавало неуемную энергию, настоящий мальчишеский энтузиазм и стремление к новым победам. Будучи человеком предпенсионного возраста, он так и остался молодым в душе.
— В гости решили заскочить? — Воронцов сунул монету в щель, и нажал на кнопку. Автомат загудел.
— По делу, — уточнил профессор. — Слышал, вам тут ночью интересных пациентов завезли. Которые как в бы в коме, но непонятно, в какой и отчего.
— Есть такое, — терапевт никогда не врал коллегам. — А что, кто-то из них твой родственник?
— Упаси Бог, чур меня, чур, — Корененко замахал руками. — В общем, ситуация очень сложная, рассказывать в подробностях долго….
— А ты упрости.
— Я их себе заберу.
Наступила пауза. Терапевт неторопливо вытащил из автомата стаканчик с кофе, сделал хороший глоток. Профессор молча смотрел в сторону. Его можно было понять.
На самом деле, Евгению Петровичу Корененко исполнилось уже шестьдесят два — срок, при котором нормальные люди уходят на отдых, предпочитая освободить дорогу молодым. Но было одно «но», в которое упирался честолюбивый характер профессора, заведующего нейрохирургическим отделением медицинского центра. Этот самый характер, дойдя до преклонного возраста, вдруг обнаружил, что не оставил после себя хорошего следа. Корененко всю жизнь лелеял мечту написать хорошую научную работу, а потом, если получится, вообще превратить ее в диссертацию, и закрепить свое имя на Аллее Славы отечественной медицины. Однако то ли времени не нашлось, то ли опыта и знаний не хватало….
И теперь он был одержим идеей написать такую работу. А тему, как ни странно, выбрал не совсем стандартную — «Аномалии мозговой активности». Сначала целый месяц начальник нейрохирургии каждый день совершал обход по больнице, интересуясь необычными пациентами. Чаще всего его видели в психиатрии, чуть реже в остальных местах. Но потом Корененко придумал, как упростить свою работу, и в каждом отделении подсадил по «казачку», которые и должны были ему сообщать об интересных и неожиданных случаях.
Воронцов о планах страждущего славы коллеги не знал, но догадывался. Поэтому решил проявить принципиальность.
— До особого приказа они все остаются у меня. Пока их подключили к аппаратам жизнедеятельности. Значит, транспортировка будет связана с определенным риском.
— Да никто и не спорит, — забормотал нейрохирург. — А если я с Романовой поговорю?
Романовой Катериной Александровой звали главврача клиники.
— Ты сначала поговори, — Воронцов повернул в сторону ординаторской. — Правила, Женя, они одни для всех. Если у этих пациентов все-таки обнаружится, например, раковая опухоль, то ни тебе, ни мне их не видать. И ничего ты с этим не поделаешь. Кстати, а зачем они тебе?
Корененко изобразил лицо игрока в покер, заподозрившего, что другой игрок хочет обманом выпытать, какие у него карты.
— Да так, я уже давно хочу один интересный научный опыт провести. А сколько их?
— Четверо, — терапевт скрылся в ординаторской.
— Четверо, — прошептал нейрохирург. — Такая удача только раз в жизни бывает! Лишь бы не сорвалось!
И, любовно огладив на себе белых халат, он приготовился нанести визит главному врачу.
* * *
Небо на востоке порозовело, и первые солнечные зайчики упали на землю. Легкий ветерок зашевелил листья на деревьях, трава намокла от утренней росы, защебетали птицы.
Артур проснулся первым, но открывать глаза не спешил.
«Это был сон» — твердо подумал он, продолжая лежать на боку, подложив согнутый локоть под голову. «Сейчас мы находимся в отеле, и вот-вот отправимся дальше, в столицу, чтобы принять участие в этом гребаном соревновании. А никакого Охотника, Киборга и прочих воплотившихся кошмаров не существует».
Слева что-то завозилось, и внезапно щеку обожгло горячим дыханием. Парня как током ударило — резко вскочив, он чуть не наступил на руку Карине. Перевернувшись во сне, девушка спала, в красном с золотистыми полосками платье, ожерелье на шее тоже никуда не делось. Артур повернул голову. С другой стороны костра, удобно устроившись на непонятно откуда здесь взявшейся охапке соломы, храпел Влад. Значит, все-таки не сон.
Минутку, а где Тим?
Сзади что-то зашуршало, рука потянулась к ножу….
— Доброе утро, — пройдя мимо Артура, калека сел на плоский камень, и посмотрел на тлеющие угли. — Я только что из разведки. Никакой опасности в радиусе полтора километра не наблюдается.
Парень облегченно вздохнул, подошел, и осторожно опустился на траву. Тим покосился на него через полуопущенные веки.
— Спал хорошо?
— Так себе.
