— Тогда что случилось?! Не томи! Неизвестность для меня всегда значительно неприятнее любой правды, пусть и самой горькой!
— Прости, я был бы рад тебе всё объяснить, сказать прямо и не таясь… Но, боюсь, в твоём положении это будет чревато нехорошими последствиями.
Сердце гулко ухнуло и разом пропустило несколько ударов. Грудную клетку стянуло от нехватки воздуха, перед глазами всё поплыло…
Это не было страхом. И на ужас совсем не походило. Я будто разделилась надвое, где одна моя часть — эмоциональная — упорно не догадывалась, что происходит, другая же — разумная — точно знала, о чём именно Эрдаль собирался мне сообщить. И она понимала, почему он не смог сделать этого сразу.
За его нерешительность, за заботу, за деликатность — я чувствовала безмерную благодарность другу. Однако огласить вслух это всё-таки было необходимо.
— Он умер?.. — Глухо прозвучало в келье.
— Да.
Эмоции с бешенством дикого зверя рвались на свободу, но каким-то чудом сознание ещё умудрялось держать их в узде.
— Его убили? — Невозмутимо продолжила допрос я.
— Нет. Он сам.
Моё хилое спокойствие потихоньку начинало давать трещины.
— Чушь! — Бросила, резко вскинув голову. — Лауль не мог!
— Ради твоей защиты…
— Нет. Не верю! Для него это не выход. Лауль привык бороться до последнего! Он непременно нашёл бы другой способ. Расправиться с врагами для его было бы проще, чем убивать себя!
С каждым предложением я будто оживала. Уверенность придавала мне силы, возрождала, призывая бороться.
— Мне жаль, Аль… Это правда. Если хочешь, я докажу…
— Хочу! — Потребовала, не раздумывая.
Без всяких возражений друг послушно полез в рукав и несколькими движениями вызвал на экран новость двухнедельной давности. С плоского изображения на меня смотрел великий Инквизитор в лучших своих традициях — строгий чёрный костюм, жёсткость во взгляде и спокойное выражение лица… А спустя минуту я уже видела фото с его изувеченным телом, распластанным на бетоне. «Выбросился из открытого запасного шлюза при взлёте», — гласила лаконичная подпись.
Это был конец.
К горлу подкатил неприятный ком, мгновенно вылившийся в безудержные рыдания. Дополнительный виртуальный экран выпал из рук и благополучно растаял в воздухе, однако я ничуть не жалела, что не успела дочитать статью. Меня скрутило от боли… Она была едва ли не сродни физической, как наяву ломая кости, сводя мышцы и разрывая сухожилия.
О, как я раскаивалась, что не поверила сразу! Возможно тогда мне не было бы так плохо… Хотя кого я обманывала?! Ничего бы не изменилось. Слишком ужасное я получила известие…
И чувства, как назло, больше не желали меня покидать. Они раздирали тело на части, сжигали душу заживо и выворачивали наизнанку сердце.
Не выдержав такого наплыва ощущений, я упала на колени и завыла. Животный рёв шёл из самого нутра, но не приносил облегчения.
Дождавшись, когда я снова забьюсь в беззвучной истерике, Ганс осторожно присел рядом и ласково погладил меня по плечу.
— Это не он… — Сквозь слёзы который раз повторила я. — Скажи, что это не он! Это мог быть робот, постановка, всё что угодно…
— Эксперты подтвердили его личность и доказали факт добровольности содеянного. Его имущество уже перешло в распоряжение правительства.
— Нет!
Напарник участливо вздохнул:
— Мне очень жаль.
Я всё понимала, прекрасно понимала… И не могла смириться.
Плохо уже не было. Я вплотную приблизилась к той грани, перейдя которую окунулась бы в пучину абсолютного счастья.
О, как я желала поскорее туда добраться и обрести долгожданный покой!.. Жаждала сойти с ума и забыть свою жизнь. Оставить в прошлом весь тот ужас и кошмар, что она мне принесла. Закончить здесь и сейчас, плевав на ту маленькую половинку любимого, что росла во мне.
Однако у Ганса были другие планы.
Совершенно незаметным движением он достал откуда-то одноразовый медицинский пистолет и вколол мне в сонную артерию убойную дозу какого-то мощного снотворного. Миг — и я погрузилась в тёмную тишину, где мне предстояло смириться со своей потерей.
Наверное, со стороны это казалось правильным решением. И всё же при наличии выбора я бы предпочла разбитому сердцу и вечной боли тихое безумие.
Умерших не воскресить. Как и меня…
Последний бой. Гость
— Мина, дорогая… — В комнату нерешительно вошёл Ганс. — Ты здесь?
Оторвавшись от созерцания серого, как моё настроение, неба, я медленно повернулась на голос.
— Конечно. — Произнесла, прищурившись от бьющего из коридора света. — Где мне ещё быть?
— Опять в самом тёмном углу спряталась… — Вздохнул Даль. — Не надоело? Все три месяца так сидишь…
Я устало прикрыла глаза.
Каждый день одно и то же. Сколько можно оправдываться?..
— Зачем пришёл? — Вместо этого спросила я.
— Что, уже и заглянуть к тебе нельзя? Просто так?
Я вновь промолчала.
Общество меня больше не интересовало.
— Как ты? — Приблизившись, опустился рядом Ганс.
— Жива.
Хотя мечтала о смерти… Держалась лишь ради сына. Нашего с Лаулем мальчика…
При воспоминании о любимом сердце жалобно трепыхнулось. С каждым разом оно реагировало всё тише и тише. И больно почти не было.
— А если конкретнее?.. — Опять подал голос Даль. — Чувствуешь себя как?
Разумеется, он спрашивал совсем не о физическом состоянии… Но я стабильно уклонялась от прямого ответа. Друг всё равно был не в состоянии что-то изменить.
— Нормально. Рожать ещё не собираюсь.
— Рад. — Улыбнулся Ганс и осторожно взял меня за руку. — Тогда, может, ты будешь не против немного развеяться?..
— Я никуда не пойду. — Несколько резче, чем следовало, отозвалась я.
— И не понадобится.
Удивлённая, я заинтересованно покосилась на друга.
Да. Какие-то эмоции у меня всё-таки остались. И это было не так уж плохо. Я рассчитывала, что они сумеют помочь мне вновь почувствовать вкус к жизни… После появления малыша.
— Тут просто пришёл один человек… Который очень хотел бы с тобой встретиться.
На секунду в душе вспыхнул огонёк надежды, заставивший меня радостно задержать дыхание перед погружением в ледяную апатию.
Невозможно. Лауля больше нет.
— Так что? — Подождав немного, переспросил Эрдаль. — Я могу его пригласить?
