Сблизившись, противники принялись кружить вокруг друг друга. Энт делал резкие взмахи верхними конечностями, пытаясь то сбить парня с ног, то оплести его торс. Самбист же, с грацией кота, уходил от медлительного противника. Внезапно, поймав момент, когда деревянный голем, в очередной раз промахнувшись, разворачивался к нему лицом, Костян проворно прыгнул ему за спину.
Там он, не тратя времени даром, ловко вскарабкался по спине голема и, уперевшись ногами в плечи, хэкнул, спиралевидным движением отрывая энту голову. Не удержавшись от инерции рывка, Костян мягко упал на землю и ушел в перекат, страхуя себя от удара об пол. Секунду спустя на землю шлепнулась оторванная голова энта и бойко покатилась по склону опушки.
Над поляной повисла тишина.
Две линии эльфов по двенадцать бойцов смотрели на валяющегося на земле деревянного голема, будто в первый раз увидели Великое Древо. От походного костра раздались редкие хлопки.
– Молодец, парень! – мелодичным голосом воскликнул один из друидов, с усмешкой смотря на растерянного Хуго.
Этот возглас словно прорвал плотину. Лучники принялись обсуждать увиденное, некоторые подходили и хлопали парня по плечу, некоторые зло косились на прячущего победную улыбку Максимилиана.
– Ладно, ребят, не расстраивайтесь! – задорно прокричал Максимилиан, ловя на себе косые взгляды, – зато вы из лука лучше стреляете!
– Это я удачно поставил, – к Максу подошёл эльф, над которым шутили товарищи. – Твой друг отличный боец!
– Ты прав в обоих случаях, – улыбнулся ему Максимилиан. – Держи свои двадцать монет!
Эльф ссыпал выигрыш в кожаный кисет и протянул парню руку:
– Я знаю, вы так здороваетесь. Я – Ник.
– Ник? – потянул Макс. – Знаешь, мне кажется, даже у меня имя более эльфийское, чем твое.
– Мой отец - форточник, – улыбнулся эльф – давно сюда попал, ну а я уже здесь родился.
– Познакомишь? – загорелся Максимилиан.
– Конечно, – вернул улыбку Ник.
– Спасибо.
– Na zdorovie, – забавно коверкая звук «р», произнёс эльф.
Максимилиан и Ната с Костяном, которые с интересом прислушивались к разговору, расхохотались.
– А, Ник, – поприветствовал эльфа подошедший Лигол, – уже познакомились с ребятами?
– Есть немного, – улыбнулся эльф.
– Ну и молодец, – похлопал его по плечу Лигол. – Ну что, молодежь, готовьтесь! Через пару минут ступаем на тропу. Держитесь около меня или Наты, поняли?
Парни синхронно кивнули.
Уже буквально через пару минут поляна опустела. Рейнджеры один за другим исчезали, ступая на едва заметную тропинку. Друзья, переглянувшись, дружно заулыбались, пытаясь отогнать от себя небольшой страх перед неизведанным.
– Ну что, вы готовы увидеть эльфийский город? – с преувеличенной бодростью спросил Максимилиан, позвякивая повешенным на пояс мешочком с деньгами.
– Да, капитан! – Ната с Костяном, дурачась, вытянулись по стойке «смирно».
– Тогда вперёд!
Макс, а следом за ним и Костян с Натой, шагнули на тропу.
Лигол мягко улыбнулся, посмотрев в спину неунывающей троице. Чуть замешкавшись, эльф бросив нечитаемый взгляд на едва виднеющееся сквозь листву Древо.
– Я сделаю все возможное, чтобы выполнить твою волю! – Лигол поклонился и, не отрывая взгляда от Древа, с необъяснимым трепетом принял первое в его жизни задание:
Помочь носителю Скрытного и ее спутникам пройти Посвящение и добраться до Стелы Бастиона. Принять? Да/Нет
Друид неуверенно улыбнулся и вступил на тропу, замыкая походный порядок эльфов.
Глава 39
В представлении Алексея добраться до Цитадели было делом нескольких дней. Но прошлая неделя показала, насколько сильно он ошибался. Хоть отряд и ехал по отличной имперской дороге, благополучно пережившей смутные времена и гражданскую войну, путь казался нескончаемым.
Конечно, бывший завуч, а ныне начинающий имперский маг, не терял времени даром, буквально кожей ощущая тикающий таймер, отсчитывающий оставшиеся крохи времени. Парень не стал истерить и убиваться – мол, «Как так?», да «За что?!» и начал делать то, что умел лучше всего – получать знания и применять их в жизни.
Теперь задания, полученные после инициации, не вызывали недоумения.
Несанкционированный доступ к Сети. Немедленно свяжитесь с Орденом Чистоты!
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно запустил вирус. А вот каковы мотивы этой организации, недолюбливающей магов, Алексей собирался выяснить. Сделав отметку в памяти разузнать, зачем на него открыли охоту, Алексей с головой погрузился в учебу.
Быть вирусом на теле планеты, которая хочет избавиться от тебя всеми способами – не лучшее удовольствие, и пристальные взгляды встречающихся по дороге путников поначалу сильно нервировали парня. Но поняв, что после первой вспышки неприязни большая часть встречных людей тут же отводит взгляд и инстинктивно хватается за медальоны, Алексей успокоился.
Он по привычке составил себе план на день и неделю и ни на что не отвлекался – будь это Дядька, возжелавший поговорить по душам, или Клим со своими инновационными бизнес-предложениями. Алексей читал, вникал, пробовал повторить. Единственный с кем он постоянно общался был Седерик. Студент старших курсов Академии и действующий член гильдии магов Цитадели уже не раз пожалел, что связался с этим одержимым знаниями форточником.
Единственное событие, выбившееся из череды однотипных дней, заполненных тренировками и медитациями с утра до вечера с перерывами на обед и ужин, приключилось на третий день пути.
Лес действительно потрясал. И дело было даже не в могучих Деревьях, устремляющихся ввысь, а в той силе, которая шла от них. Алексей словно ощущал дыханье Леса: каждый вдох дарил океан свежести и прохладу. Даже несмотря на изнурительные тренировки он чувствовал, как в нем кипит энергия. Поэтому парень пользовался каждой остановкой, чтобы быть рядом с Лесом, медитируя и восстанавливая ману.
В этот раз место для привала было выбрано исключительно удачно. Дорога делала небольшой крюк, огибая крохотный пруд, где было оборудована добротная стоянка и отряд с радостью расположился на берегу маленького водоема.
Пока дежурные бойцы хлопотали над ужином, Алексей подошел к кромке Леса и широко раскинул руки в стороны. В голове крутилось одно:
«Благодать…»
Вот только отдохнуть душой и телом ему не дали. Идиллия была нарушена не деятельным Седериком, который смирился с тягой своего нового приятеля к знаниям и теперь прыгал с одной мысли на другую, сыпал прожектами, идеями и планами, словно рекламщик двадцать первого века, а Снежинкой.
