— Так, ребята, — он судорожно схватил лежащий перед ним учебник по литературе. — Так, где мы остановились?
— На том, как корабли бороздили просторы вселенной! — расплылся в улыбке Вова Алферов, не удержавшись от подколки.
— Мцыри, Алексей Александрович, — Лиза Батрушина обожгла своего одноклассника осуждающим взглядом. — Шестнадцатая глава.
— Так, — он поднялся из своего кресла, старательно давя рвущийся наружу зевок. — Кха-кха!
В груди словно резануло огнем, а голова слегка закружилась. В последнее время измученному организму не помогали даже антибиотики.
Откашлявшись, он взял учебник и прошелся перед доской.
— Все успели прочитать? — он строго посмотрел на третий ряд, где сидели главные хулиганы параллели. — До сцены боя добрались?
— Ого! — удивленно вскинулся Миша Балышев. — Там драка была?
— Не драка, — покачал головой Алексей Александрович. — бой.
С каждым словом, с каждым мгновением он чувствовал, как в груди рождается теплая волна вдохновения, сами собой находятся нужные слова, а в глазах учеников разгорается такой желанный для любого учителя огонек интереса.
— Да какая разница! — хмыкнул Олег Вишняков. — Знай себе кулаками работай и все!
— Драка может быть за место в классе. За понравившуюся девочку. Скуки ради, в конце концов! — Алексей Александрович кивнул в сторону задней парты первого ряда, за которой сидели самые задиристые мальчишки параллели — Женя Игнатенко и Ваня Косых.
Класс довольно заржал. Еще бы! Вчера Женя с Ваней подрались прямо на геометрии только для того, чтобы не писать контрольную!
— А бой… — Алексей Александрович дождался пока веселье стихнет и внимательно посмотрел на пацанов, заулыбавшихся вместе со всеми — не обиделись ли? — Бой, он насмерть. И до конца. Причем неважно, что стоит на кону — твоя жизнь, честь твоей девушки, свобода…
Алексей Александрович положил книгу на стол и, прикрыв глаза, процитировал по памяти:
— Ко мне он кинулся на грудь:
Но в горло я успел воткнуть
И там два раза повернуть
Мое оружье… Он завыл!
Рванулся из последних сил!
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом… и во мгле
Бой продолжался на земле…
Он посмотрел на класс. Единственные, кто никак не отреагировал на процитированный отрывок ожидаемо оказались Пустозеров и Перевернихата, которые и не думали его слушать, залипая в сотовые телефоны. Олег Вишняков безуспешно делал вид, что не очень-то и впечатлился. А вот Женя с Ваней порадовали — оба подались вперед, жадно ловя каждое слово. Их глаза горели жаждой боя. Неважно с кем, главное — чтобы по-настоящему, взаправду!
И если уж эти отпетые хулиганы прониклись, то что тогда было говорить про остальной класс. Казалось, ребята забыли, как дышать.
— Это, Алексей Александрович, а дальше-то что было? — нерешительно уточнил Миша. — Он его замахал?
— О! — многозначительно протянул Алексей Александрович. — тут в двух словах не расскажешь… Думаю, у вашего тезки это получится лучше, чем у меня.
— Какой тезка? — не понял Миша Балышев. — Мишка из восьмого «В» что ли?
Но учитель не спешил отвечать, давая ученикам возможность догадаться самим.
«Та-ак, Лиза, вон, поняла, — Алексей Александрович не просто так выдерживал сейчас МХАТовскую паузу. Он старательно подмечал, всех, кто понял этот несложный намек. — Кристина вроде тоже. Странно только, что молчит, обычно всегда руку тянет… Неужели все? Мда, негусто…».
— Который Юрьевич, — сжалившись над учениками подсказал Алексей Александрович и по-доброму улыбнулся. — Лермонов… Михаил Юрьевич.
— Аааа, — тут же напоказ поморщился Миша, — типа прочитать надо?
— Было бы неплохо, — согласился учитель. — Если, конечно, хотите узнать, чем закончился бой и самое главное…
— Разве может что-то быть главнее победы? — перебил его Олег Вишняков. — В этом же и есть весь смысл!
— И самое главное, — терпеливо повторил Алексей, — ради чего он бился.
— И ради чего? — неожиданно пробасил Женя Игнатенко.
Алексей Александрович постарался улыбнуться настолько загадочно, насколько мог и молча кивнул на лежащую на столе книгу.
— Буду рад, если вы расскажете мне об этом в своем письменном рассуждении-эссе, выполненном в свободной форме. В небольшом эссе, — тут же добавил он, видя мгновенно угасший интерес, который он с таким трудом раздувал весь урок. — Сто пятьдесят-двести слов.
Ребята по привычке недовольно заворчали, но раздавшийся звонок заглушил их возражения.
— Хорошего вам всем дня! — улыбнулся Алексей Александрович. — Увидимся в пятницу!
Переждав неожиданный приступ головокружения, от которого его чуть повело вправо — надо меньше работать! — он присел обратно за стол, сделал вид, что заполняет журнал, а сам тем временем принялся наблюдать за учениками.
Кто-то, как Перевернихата и Пустозеров вылетели, даже не записав домашнего задания, кто-то, как, например, Олег с Мишей, во всю обсуждали прочитанное и услышанное. Большая часть учеников уже и позабыла, что их учитель умудрился заснуть прямо на уроке!
Кто-то выходил молча, погруженный в свои мысли и прижимая книгу к груди, кто-то негромко переговаривался. А кто-то и вовсе собирал свой портфель не спеша, дожидаясь, пока большинство одноклассников уйдет.
Таких ребят оказалось мало — не больше трех-четырех человек в классе. Но именно с ними Алексею Александровичу больше всего нравилось общаться во время перемен.
В итоге в классе остались Лиза, Кристина, Марина и… неожиданно Миша с Олегом.
«Что ж, это будет интересно…» — подумал Алексей Александрович, приготовившись внимательно выслушать мысли ребят.
Он посмотрел на Лизу, приглашая ее начать, и девочка не обманула его ожиданий:
— Алексей Александрович, я дочитала Мцыри, пока вы… — девочка на секунду запнулась и мило покраснела, — пока вы заполняли журнал, и совершенно точно поняла одно: Мне не нравится Лермонтов!
— А мне наоборот, — тут же возразил Олег. — Мужик — огонь! Он в нескольких строках умудрился передать это состояние битвы! Я словно сам там побывал!
— Лиза, интересно мнение. Хорошее наблюдение, Олег, — приободрил ребят учитель. — а скажите мне, что хотел донести своей поэмой Михаил Юрьевич?
Он уже настроился на приятную беседу-обмен мнениями, как из коридора послышался мат, завизжали девчонки, а дверь в кабинет чуть было не слетела с петель, заходив ходуном от мощного удара.
— Это еще что такое! — буркнул он себе под нос, вскакивая с кресла.
