— Что это с тобой, Егор Кузьмич?
— Не трави душу, Владлен Амосович, — ответил тот, прикрываясь ладонью. — Говорить трудно…
— A-а, ясно — в «Астории» поужинал, — процитировал Загряжский Шарапова из сериала «Место встречи изменить нельзя». — Ну ладно. С кем не бывает… Вот что: нужен компромат на Хвостова. Ты же задание получил! Как продвинулся?
— Нету у меня против него ровным счетом ничего. Он чист, как слеза младенца. И бывают же такие…
— Не бывает таких, Егор Кузьмич, — отмахнулся Загряжский. — Просто хорошо концы в воду прячут.
Ферапонтов помолчал, массируя живописный синяк на челюсти, переходивший на пухлую щеку.
— Я тебе что, Берия? У меня возможностей поменьше, чем у него. По работе, еще раз говорю, он чист. В личной жизни? Это не для совещания. Да и там тоже особо ничего не накопал. Ну есть у него любовница, тоже в системе администрации работает, психолог. Да про это все знают…
— И больше ничего?
— Ничего. Не подроешься под него, со всех сторон закрыт. Да и «правильный» он, как Павка Корчагин. Скажи Купцову, что я ничего сделать не смог.
Тем временем официант принес заказ. Поскольку двигать челюстями Ферапонтову было тяжело, он заказал лишь графинчик водки, грибной салат и бульон. Загряжский же решил пообедать на всю катушку.
— Спровоцировать его никак нельзя? — спросил он, пережевывая приготовленный по всем правилам немецкой кухни роскошный шницель.
— Я, что ли, буду его провоцировать? — поморщился экономист. — Пробовал парочку сомнительных бумажек ему подсунуть, так он меня с ними к такой-то матери отправил. Фигурально выражаясь, конечно. Он вообще, в отличие от меня, грешного, по матушке выражаться не имеет привычки.
— Послал же нечистый… — буркнул смотритель кладбища, промакивая губы салфеткой. — Не было печали.
— Скажу по совести, — произнес Ферапонтов тихо, — Купцов сам виноват. Это же ежу понятно, что под него мэр копает. Руслан совсем с головой перестал дружить. Скоро начнет «братву» в Кремлевской стене хоронить. Ты думаешь, он только кладбищами занимается? На нем клейма негде ставить!
— Это его вопросы, — прервал Загряжский собеседника. — Мы тоже не ангелы. Ты с Леней Лысым говорил?
Леонид Лысенко по прозвищу Леня Лысый был помощником заместителя мэра для «особых» поручений.
— О чем это, интересно, я с этим амбалом говорить должен? Пока, слава богу, надобности такой не было…
— Не было, так будет. Точнее, уже есть…
Леня Лысый был широко известен в узких кругах особо приближенных к Купцову людей. Этот огромный детина официально служил при своем боссе референтом; вот только что он «реферировал» — для большинства остальных сотрудников оставалось загадкой. Да и показать его широкой публике было трудно — более одиозную личность трудно было представить. Двухметрового роста, с блестящим, как елочная игрушка, бритым черепом, он представлял собой какую-то адскую смесь питекантропа и классического бандита, которых рисуют на карикатурах.
Но еще меньшее количество людей знало, что Леня пятнадцать лет назад окончил школу с золотой медалью и только тот самый пресловутый «внешний вид» помешал ему поступить на юридический факультет МГУ.
Леня попал в «обойму» Купцова давно, когда тот, по «просьбе» Администрации Президента назначенный заместителем мэра столицы, набирал свою команду. Делал он это нестандартно — не слушал никого из знакомых, советовавших ему каких-то «мальчиков-мажоров», а выходил на связь с профессорами московских вузов, чтобы те порекомендовали ему не прошедших по конкурсу, но подававших надежды абитуриентов. Именно таким образом Леня Лысенко попал на службу к заместителю мэра.
Не сразу Купцов распознал способности нового сотрудника. Сперва он давал ему задания проинспектировать какой-нибудь объект коммунального хозяйства, вызывавший его беспокойство; и, когда проверенный объект начинал соответствовать положениям тактики и стратегии нового босса, он вызывал Леню и выносил ему благодарность, чаше всего выражавшуюся в материальном поощрении. Но когда Купцов узнал, какими способами его подчиненный этого добивается, он решил использовать парня более рационально. И сделал его ответственным за силовые операции, связанные с устранением врагов.
А врагов у Купцова всегда было немало. Чтобы подмять под себя столь мощную структуру, как погребальный бизнес, ему пришлось разделаться с весьма авторитетными в уголовной среде людьми. И «главным мясником» по разделке туш послужил именно проходящий в то время испытательный срок Леня Лысый.
Тогда, пятнадцать лет назад, когда еще не все было поделено и не пришел к власти сильный президент, за плечами которого стояли мощнейшие силовые структуры, еще можно было ухватить жирный кусок и, поделившись с кем надо, владеть им. Купцов такой кусок ухватил, и далеко не один. Конечно, далось ему это не без крови, но кровь, как в таких случаях происходит, была не его. И десятки смертей на годы вперед соединили несостоявшегося студента юрфака с заместителем мэра столицы.
Говорят, что киллерами не становятся в одночасье. Но в то же время нет на земле школ, в которых учили бы убивать конкурентов высокопоставленных чиновников. Конечно, если не считать учебных заведений КГБ, ГРУ, ЦРУ, МОССАД, ШТАЗИ и им подобных структур, выходцы из которых могут отправить на тот свет любого, в любое время и любым способом.
Леонид Лысенко ни одно из таких учебных заведений не заканчивал. Он, что называется, был прирожденным «агентом для спецопераций». И как мимо него прошли специалисты «контор», отвечающие за подбор кадров, было непонятно. Скорее всего, снова сыграла роль его запоминающаяся внешность — ведь требования к тем, кто идет «на холод», то есть воплощает в жизнь разработанные генералами операции по «гашению объектов», включали их «незаметность». Самый лучший киллер — тот, кто не только в толпе, но и на «узкой дорожке» сумеет внушить встретившему его человеку, что он — тень, призрак, манекен, на худой конец, случайный прохожий. Леня Лысый такими качествами не обладал. Зато обладал другими — абсолютной преданностью своему боссу и способностью разработать и организовать любую операцию. И провести ее — с тем только условием, чтобы после ее окончания не оставалось живых свидетелей.
Всезнающие спецслужбы, как ни странно, не имели на Лысенко никаких особых данных. Купцов слишком берег своего «специалиста по особым поручениям», чтобы так, за здорово живешь, отдать его кому-то на съедение. Поэтому Леня и дожил до возраста, до которого дотягивает далеко не всякий киллер, тем более замешанный в устранении весьма авторитетных лиц.
* * *
— Руслан Альфонсович, у Ферапонтова ничего на Хвостова нет, — отчитался Загряжский в пятницу утром. — То ли он ангел во плоти, то ли очень хорошо концы прячет.
— Разведчик, что ты хочешь, — буркнул Купцов, который почти не сомневался, что с этой стороны подойти к отставному офицеру ГРУ не удастся. — Твои предложения?
