«Он что, ничего не боится? — подумал сыщик о цыганском бароне. — В дом пробраться — нечего делать. С таким раскладом этого Герасима можно выкрасть в два счета…»
То, что это не совсем так, а точнее, совсем не так, обнаружилось уже через минуту, когда сразу с обеих сторон к Виктору подошли двое мужчин, одетых, несмотря на жару, в куртки, под которыми явно было оружие.
— Кто такой? — спросил старший из них. — Тебя Зоя привезла? У нас работать будешь?
— Как хозяин решит, — дипломатично ответил Соколов. — Пока сказал, что тут поживу.
— Живи, чего не жить, раз хозяин сказал, — охранники потеряли к сыщику всякий интерес, один отправился в дом, второй уселся на лавку у крыльца и закурил. Виктор последовал его примеру.
— Хорошо хозяин башляет? — решил осведомиться Виктор.
— Не жалуемся, — лаконично ответил охранник.
— А много у него народу работает?
— Много. Тебя как зовут-то?
— Виктор.
— Меня — Сергей. Ты вот что, вопросов поменьше задавай, это в порядке доброго совета. Тут система такая: каждый за свой участок отвечает и в чужие дела не лезет.
— Все понятно… Правильная система, — похвалил Соколов и прошел в дом. Теперь оставалось ждать. А ждать сыщик умел, хотя и очень не любил. Чтобы скрасить часы ожидания, он включил стоявший на тумбочке телевизор и принялся переключать каналы. За этим занятием и застал его приехавший домой Василий Забарский, которому отец, по-видимому, уже успел рассказать о «жертве» его любимой супруги.
— Я Василий, — представился наследник барона.
— Виктор.
— Говорят, моя благоверная тебя чуть на тот свет не отправила. Как дело было?
— А просто — я за автобусом бежал, а она меня бампером. Отделался, правда, легким испугом, да и с важными людьми познакомился. Это дорогого стоит, — польстил Виктор, пройдясь по комнате.
— Чего в Питере не сиделось?
— Горячо стало, — Виктор достал сигареты и протянул цыгану. — Я там примелькался. А тут дядька… Правда, жить у него — алкоголиком в два счета станешь. А при моей профессии руки трястись не должны.
— Это точно… Дядьку мы проверили, все подтверждает. Правда, срач у него в доме такой, что тараканам противно. А ты и у меня можешь бумажник стырить? — неожиданно спросил Василий, похлопал себя по заднему карману брюк и вдруг изменился в лице. Соколов, прищурившись, смотрел на него и наконец рассмеялся.
— Возьми, — он протянул ему бумажник. — В принципе, наука несложная, главное — глаза отвести, отвлечь человека. Тогда хоть ты с него штаны снимай — не заметит.
— Во, блин, — развел руками Василий. — Один — ноль в твою пользу. Но как же мне тебя использовать? Я ведь не тем промышляю… Использовать такого талантливого «щипача» за «шестерку» нерационально. Ладно, я подумаю. Живи пока тут.
Утро в доме цыганского барона принесло Соколову такую неожиданность, что он не знал, что и думать. Дождавшись момента, когда уедет муж, в комнату, где только что проснулся Соколов, зашла Зоя. Сыщик в эту минуту как раз стоял голый под душем. Тем не менее намерения Зои были совершенно прозрачны.
— Не бойся, глупый, — сказала она, входя в душевую и стаскивая халатик, под которым ничего не было. — В доме пусто, свекор вместе с Васей уехал.
Виктор опешил. Нельзя сказать, что он боялся женщин, даже наоборот — слыл порядочным сердцеедом, но не до такой же степени, чтобы во время выполнения задания трахать жену хозяина. Но, с другой стороны, женщина, которая не получит того, что хочет, станет злейшим врагом. И тогда быть беде.
— Иди ко мне, — прошептала Зоя.
Виктор отбросил сомнения, поднял ее на руки и отнес в комнату.
Вечером Василий позвал Соколова в гостиную, где в одиночестве пил кофе. Он довольно долго молчал, наливая себе и ему чашку за чашкой, потом, наконец, произнес:
— Ну, и как тебе моя жена?
Соколов дернулся было, чтобы вскочить и ринуться к выходу, кляня себя на чем свет стоит за проваленное задание, но Забарский-младший остановил его жестом.
— Я тебя не виню, — спокойно сказал Василий. — Ей трудно противостоять. Даже не трудно, а невозможно. У нее просто бешенство матки и жуткая энергетика. Хорошо еще, что Зойка редко ходит «налево» и выбирает случайных людей, не из нашего круга, иначе позора бы не обобрался. В общем, у меня к тебе претензий нет. Комнату я на всякий случай на прослушку поставил. А ее я отправлю во Владивосток, к родителям. На месяц-другой. Пусть проветрится. А может, и навсегда. Ты же в качестве «отработки» кое-что сделаешь. Но об этом я тебе завтра скажу.
На следующий день, в субботу, заплаканная Зоя уселась в автобус на той самой остановке, около которой так неудачно сбила Виктора. Ее даже никто не подвез до аэропорта, из которого она должна была улететь на Дальний Восток. Это не было результатом мести Василия — сама Зоя отказалась от сопровождения. Молодая женщина не понимала, что произошло, — десятки ее измен оставались безнаказанными, а тут такое… До нее никак не могло дойти, что измена с Виктором была последней каплей, переполнившей чашу терпения даже такого неортодоксального цыгана, как Василий Забарский.
В то самое время, как Зоя навсегда покидала дом Забарских, младший из них вызвал виновника ее «исхода» и сказал:
— Я тебе расскажу одну историю. У меня был дядя, звали его Григорий. Это брат моего отца. Восемь месяцев назад его убили. Поставили к стенке и расстреляли. А три месяца назад мы казнили его убийцу. Завтра ты с моим человеком должен будешь забрать его жену и привезти ее сюда. Подробности знает Сергей, охранник. Он тебе все расскажет. Для чего мне это надо — не твое дело. Выполнишь работу — получишь деньги и можешь идти на все четыре стороны.
Соколов кивнул и отправился на поиски Сергея. Вскоре он узнал, что за вдовой Кана Савинского — имя женщины охранник не назвал, но Виктор и без того все прекрасно понял — следили давно, знали, что каждое воскресенье она посещает могилу мужа, и брать ее решили прямо на кладбище. Вот только зачем это было нужно цыганам — Виктор не понял. Разве что использовать ее как приманку. Для кого? Неужели для Дорогина? Долго же они думали… Зато в том, на какие «четыре стороны» ему предстоит пойти после «дела», Виктор не сомневался. «Сторона» была одна — внизу, в двух метрах под землей.
* * *
…Ночью, оставив Даниила в машине, Марина взяла такси и отправилась домой. Матвей встретил ее обычным поцелуем и, даже когда она сообщила, что провела далеко не лучший вечер в обществе его собственного сына, остался внешне бесстрастным.
— Марина, я знаю, что наши с ним дороги окончательно разошлись, — сказал он, прихлебывая кофе, который мог пить днем и ночью. — Мало того, он связался с моими врагами…
— Ты не знаешь главного, — положила руку на его ладонь Марина. — Оказывается, он воспылал ко мне страстью, говорит, что только я могу его спасти и, если я не буду принадлежать ему, ты погибнешь. Матвей, тебя заказал Купцов. Точнее, еще не заказал, но уже к этому готов. Даниил сказал, что может тебя спасти… При условии, что…
