Он рассказывал неизвестные подробности дела Хвостовых.
— И самое интересное, что этот Даниил по уши влюблен в Марину…
— Как сказал один мой знакомый, история любви в любом случае заканчивается созерцанием кафеля в абортарии, — ляпнула Ольга.
— Оля, что ты несешь?! — возмутилась Светлана Георгиевна. — Неужели тебя Сергей Андреевич такому учит?
Дорогин, который сам офигел от такого демарша, фыркнул и ляпнул в ответ:
— Нет, я ее учу только снимать порнографические открытки для клиентов…
Светлана Георгиевна взялась за голову, но, не выдержав, рассмеялась.
Тамара налила желающим чаю. Разговор повернул на историю спецслужб, о том, какими путями шли первые «государственные» разведчики.
— И великие писатели, кстати, организовывали спецслужбы, — заявила Ольга. — Английскую разведку, например, создал Джонатан Свифт. Прикиньте, приключения Гулливера — и разведка…
— Ты его спутала с Даниэлем Дефо, — поправил Дорогин.
— Да? Ну и что? Тем более. Робинзон Крузо — и разведка… Ой… — Ольга прикрыла ладошкой рот, поняв, что облажалась. Дорогин прикусил губу. Покрасневшая Ольга была настолько красивой, что у него самого кровь поневоле прилила к лицу.
— Ну, мы поедем, — поднялась Светлана Георгиевна. — Завтра, я так поняла, у вас с Ольгой тоже рабочий день, воскресник как бы, так что невредно будет и выспаться.
Глава 23
— Не сидится вам дома, Сергей Андреевич, — проворчал пожилой охранник старого купеческого особняка, третий этаж которого занимало сыскное агентство «Ольга». — Вон, смотрите, бизнесмены-то наши в выходные сюда и носа не кажут… А вы — что ни день — на ремень…
— Работа такая, Геннадий Степанович, — развел руками Дорогин. — Можете считать, что вы мне объявили пять нарядов вне очереди.
— Ну, пять нарядов я и в армии объявлять не мог. Три — другое дело…
Охранник здания, где, кроме конторы Дорогина, помещались еще две солидные фирмы, в прошлом служил старшиной роты армейского спецназа.
В кабинете директора агентства в это воскресенье собрались только самые доверенные сотрудники. Его заместитель Прохор Леонтьев, Виктор Соколов и Ольга Шевчук расселись кто где привык. Обстановка была, как ни странно, приподнятой. То, что удалось найти Катюшу, было настоящей удачей. Все остальное, по большому счету, оставалось делом техники. Предстояло решить, как провести заключительный этап борьбы с Купцовым.
— Мне звонил Лев Анатольевич, — сообщил Дорогин. — В том, что мы делаем, заинтересованы, как оказалось, многие высокопоставленные лица, и, если мы достигнем успеха, агентству будет огромный плюс.
— А как все странно начиналось, да? — поднял брови Леонтьев. — Пришла женщина, заявила, что на мужа наезжают…
— Ты имеешь в виду Марину Куницину? — уточнил Дорогин. — Нет, Прохор Кузьмич, началось это, вероятно, гораздо раньше, со смерти Кана Савинского и взрыва на его могиле. А потом «Вечный свет» был… Вечная ему память. Помнишь, Оля, мы тогда в обществе Савелия на кладбище «яйца блядуна ели»?
— Какие яйца? — вытаращил глаза Леонтьев, не знавший этой истории.
— Блядуна, — спокойно пояснила Ольга. — Птица такая, у нее очень большие яйца.
— И вкусные, надо сказать, — дополнил Дорогин совершенно серьезно.
Ничего не понимающий Леонтьев переводил взгляд с Ольги на директора и обратно. Наконец Ольга, не выдержав, прыснула.
— Это Сава, ну, бомж тот, который социолог, достает где-то индюшиные яйца. У него прикол такой. Я сама попалась…
— Тьфу на вас, — Прохор Кузьмич тоже засмеялся и спросил: — Это когда на вас цыгане напали?
— Тогда. Ну, а потом уже Марина пришла. Ладно, давайте от истории перейдем к оперативному планированию. Что нам предстоит? Надо сделать так, чтобы Купцов исчез с горизонта. Совсем исчез. Так исчез, — повторил Дорогин, — чтобы никакая «крыша» в образе мадам советницы Быковой его не спасла. Что мы этим достигаем? Во-первых, выполняем заказ Куницыной. Во-вторых, зарабатываем дивиденды на будущее. И в-третьих, наказываем чиновного бандюгу. Прошу высказываться.
Наступило молчание. Все понимали, что дело предстоит нешуточное. С одной стороны, все знали, что на Купцове клейма негде ставить, но как это доказать? Тем более что директор ясно дал понять: желательно устранить его нетрадиционным способом, не доводя дело до суда, но тем не менее совершенно законно. Ну, действительно, не киллера же нанимать? Вот такую задачу со многими известными и неизвестными предстояло нынче решить.
— Его нужно как-то спровоцировать, — подал голос Соколов. — Вот только как?
— Ежу понятно, — согласился Леонтьев, закуривая предложенную Дорогиным сигарету. — Но — хитер, гад, никак к нему не подступиться…
— Кого мы имеем в фигурантах, — принялась перечислять Ольга. — Во-первых, сам Купцов. Во-вторых, оба Хвостовых, старший и младший…
— Стоп, Оля, младший Хвостов, похититель собственной дочери… Этот вариант как-нибудь проходит? Ну, чтобы к Купцову подступиться… Как вы думаете?
— Нет, Прохор Кузьмич, навряд ли, — сказал Дорогин. — Если уж Купцов его родному папаше сдал, как мне Марина рассказывала, то… Мы, как говорил незабвенный Владимир Ильич, пойдем другим путем. Мы начнем передел сфер влияния.
— То есть? — не поняла Ольга.
— То есть мы начнем отвоевывать у него кладбища.
— Поясни, Сергей Андреевич, непонятно что-то… — поднял глаза Леонтьев.
— Слушайте, что я придумал…
И Дорогин начал излагать своим соратникам сюжет, как они сперва подумали, детективного телесериала.
— Судя по тому, как Купцов держится за кладбища, это огромный кусок, которым он, само собой, делиться ни с кем не намерен. И тут появляется крутой мафиози…
— Сергей Андреевич, какой мафиози? Да их перестреляли всех! — заметил Леонтьев.
— Ты не понял, Прохор Кузьмич! Оказывается, «лучший враг» Купцова господин Хвостов нанял некого «крутого, круче чем крутое яйцо», чтобы тот перехватил у него кладбищенский «кусок». Или вы хотите сказать, что в Москве таких нет?
— Если только тесно связанный с властью…
— Именно, Прохор Кузьмич. Обычный уголовный авторитет тут «поцелует пробой и пойдет домой». Тут нужен действительно крутой мафиози.
— Ладно, а дальше что?
— Этот… назовем его Крутой, посылает бригаду на одно кладбище за другим, в одну погребальную контору за другой и всех обкладывает данью. Явочным порядком. Не дашь — будет больно и обидно за бесцельно прожитые годы. Дело в том, что все жалобы — как в вату, ни одна контора, от милиции до ФСБ, не среагирует. Это я могу обеспечить. Что, спрашивается, делает изумленный Купцов? Естественно, затевает разборку с Крутым, за спиной у которого еще более крутые. А поскольку он сам крутой…
