Тем временем губернатор от наместника всей провинции получил для иезуитов разрешение жить в Чжаоцине. Фигура губернатора являлась ключевой в этом вопросе, потому что своими действиями он нарушил запрет иностранцам на жизнь во внутреннем Китае. Однако он нашел лазейку, разрешив им «прописку» при условии, что они будут сами себя содержать, носить китайскую одежду и жениться на китаянках, если вообще намеревались это делать. Он вполне пророчески заявил, что во всем, кроме физического вида, они станут людьми Срединного государства, подданными императора. Хотя Риччи и Руджиери колебались, почти ничего не зная о китайских законах, они все же приняли условия. Губернатор был доволен. Вероятно, он увидел некую практическую пользу для повышения своего общественного статуса в использовании этих знатоков математики и других странных предметов. Получилось так, что губернатор недооценил реакцию своих же соотечественников.
Комиссия по строительству пагоды своими бесконечными нападками добилась того, что Риччи признал поражение и согласился перенести строительство миссии в место, находившееся вне территории пагоды. В качестве отступного он получил строительные материалы. Здание миссии было отстроено с поразительной быстротой. Посмотреть на этот интересный образец чужеземного строительства, равно как и на стеклянную призму, собирались большие толпы народа. Однако идея повесить над алтарем изображение Девы Марии оказалась явным промахом, потому что китайцы с ходу посчитали, что приезжие поклоняются женскому божеству. Богоматерь была заменена на изображение Христа, тщательно подписанное Риччи тяньчжу — Властитель Небесный, которое было встречено с гораздо большим одобрением
[69]. Уже это переименование показывает то, что начиналась постепенная подгонка христианских догм под китайские реалии. Процесс культурной адаптации «пошел».
Одним из наиболее важных предприятий, осуществленных Риччи в Чжаоцине, было создание карты мира. Вот, что он сам свидетельствовал об этом событии: «Отцы вывесили в своем зале карту целого мира. /…/ Когда китайцы поняли, что это было, все наиболее серьезно настроенные, зрители захотели увидеть ее напечатанной с китайскими обозначениями, так чтобы лучше понимать ее содержание, так как никогда раньше не видели и не представляли подобной вещи. Поэтому Отец (Риччи говорит о себе в третьем лице. — Д. Д.), который немного разбирался в математике, будучи в Риме учеником Клавия (Clavius), взялся за выполнение этой задачи с помощью одного ученого, своего друга, и достаточно быстро они сделали карту мира большую, чем любая другая в доме. … Это была лучшая и наиболее полезная работа, которую только можно было осуществить в то время, чтобы завоевать доверие китайцев к предметам веры. До тех пор китайцы напечатали много карт мира с заголовками типа «Описание всего мира», где Китай со своими пятнадцатью провинциями занимал мир полностью; по краю изображалось небольшое море, где были разбросаны несколько островков, на которых были написаны названия всех государств, о которых когда-либо слышали; все эти государства, сложенные вместе, не равнялись по размеру одной из китайских провинций. … Когда они увидели, что мир так велик (на карте Риччи. — Д. Д.) и Китай находится в его углу… наиболее невежественные стали насмехаться над таким изображением, но более умные, увидев упорядоченное устройство линий долгот и широт… не могли противиться чувству, что вся карта верна… Она была напечатана вновь и вновь, и весь Китай был наводнен копиями»
[70].
Маттео Риччи перед картой мира — современный рисунок
Печатные копии карты показывают, что Китай, с приблизительным сохранением его истинных пропорций в мировом масштабе, занимает все же центр выбранной Риччи проекции, демонстрируя проявленный Маттео Риччи такт. Хотя автор прав, говоря о том прозрении, которым стала карта для подготовленного глаза, однако китайцы располагали и другими картами гораздо более точного характера. Китайская картография не была столь примитивной, как о ней думал Риччи. Помимо тактичности, выразившейся в помещении Китая в центре карты, основной вклад Риччи в корпус знаний китайцев в этой области заключался в демонстрации шарообразности Земли. И все же Китай на карте Риччи занимал достаточно скромную часть поверхности суши, так что остальные страны оказались гораздо больше, чем китайцы думали до того. Когда позже в Чжаоцине Риччи сделал для китайцев несколько глобусов, эти позиции стали для них еще более ясны, и местные образованные шэньши, казалось, были готовы принять данные объяснения.
Как бы то ни было ни Риччи, ни его последователи в Китае никогда не отдавали должного настоящим достижениям китайской науки. Этому не стоит удивляться, так как и сами китайцы забыли многие свои открытия и успехи в научных областях. Именно по этой причине, а также потому, что эра китайских заморских плаваний была уже давно в прошлом, современные Риччи карты располагали страну в том месте, в котором ей надлежало находиться — в центре обитаемого мира. Такое положение дел соответствовало концепции исключительности, которая гласила, что Китай является единственной цивилизованной страной в мире — Срединным государством по названию и фактическому положению. Детализированные карты и сопровождавшиеся описаниями навигационные указания, которые были результатом, например, длительных плаваний китайского адмирала Чжэн Хэ
[71] за два столетия до приезда Риччи, были с готовностью забыты, да и только просвещенные люди в свое время разбирались в них настолько хорошо, насколько они того заслуживали.
Несколько лет спустя Риччи показали в Нанкине обсерваторию, где он был поражен великолепием содержавшихся там инструментов, так как они оказались точнее любых подобных инструментов в Европе. Приборы были сделаны во время правления монгольской династии Юань. Китайцы забыли, как ими пользоваться, забыли настолько безоговорочно, что, когда инструменты были привезены в Нанкин из другого места, они не смогли отрегулировать настройку под широту нового местоположения. Лишь в середине XX столетия европейцы смогли должным образом оценить выдающуюся историю китайской науки, поэтому неудивительно, что во времена Риччи было практически невозможно воздать ей должное
[72].
