Книга Миссия иезуитов в Китае, страница 23. Автор книги Динара Дубровская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Миссия иезуитов в Китае»

Cтраница 23

Миссия иезуитов в Китае

Китайский ученый-шэньши в типичном костюме


В Чжаоцине вскоре возникли затруднения менее эзотерического характера. Какое бы большое уважение Риччи ни завоевал среди немногих местных образованных людей, во время продолжительного отсутствия Руджиери отношение обыкновенных горожан обернулось враждебностью к иностранцам. Люди в провинции Гуандун были, пожалуй, наиболее враждебно настроены к иностранцам. Причина этому была одна — на протяжении веков, еще до приезда Риччи, их берега и корабли были постоянным объектом атак всяческих пиратов. Пиратские рейды, опустошавшие прибрежные деревни, были обычным явлением. Джонкам, стоявшим у берегов, грозила постоянная опасность от португальцев в не меньшей степени, чем от местных пиратов, грузы захватывались и увозились на пиратские судна, а команды кораблей вырезали. Более того, с появлением португальцев в Макао и обретением ими торговых привилегий китайский транспортный флот резко снизил большой объем торговли. У иностранцев разного происхождения была одинаково плохая репутация. Поэтому люди в Чжаоцине совершенно безосновательно (но по понятным причинам) начали предполагать, что миссия была построенным под фальшивым прикрытием форпостом для вторжения португальцев, а Руджиери как раз и должен был призвать их и привести в город. Молодежь стала забираться по ночам на близлежащую пагоду и обстреливать миссию камнями. Одного из таких молодых людей слуга миссии, индиец, поймал и привел вовнутрь, но по указанию Риччи его быстро выпустили. Однако инцидент попытались раздуть, да и сам молодой человек решил изобразить из себя героя, противостоящего «ян гуйцзы» — «заморским дьяволам», и бегал по городу, агитируя соотечественников за то, чтобы иезуитов изгнали из города.

Случай был доведен даже до сведения губернатора, причем обвинители запаслись ложными свидетелями и были готовы отстаивать свои нападки. Однако ситуацию спас тот самый слуга-индиец, который служил в то время переводчиком для Риччи. В хорошо рассчитанный момент он распустил длинные рукава своего одеяния, и на пол высыпались камни из числа тех, что были брошены в здание миссии. Демонстрация возымела нужное действие, ложные свидетели были изгнаны, Риччи оправдан. Губернатор предоставил миссии документ, в котором заявлялось, что отцы пользуются разрешением самого наместника мирно располагаться в городе, и этот документ был вывешен на дверь, чтобы каждый мог с ним ознакомиться.

Губернатор поступил справедливо, но его вердикт не пользовался популярностью. Ксенофобия китайцев, самый начальный эпизод из истории которой мы наблюдали, оказалась в конечном счете совершенно оправданной. Риччи, конечно, мог бы доказать, что у него не было никаких дурных намерений, однако сама его задача обратить китайцев в христианство содержала в себе угрозу установленному традиционному образу китайской жизни, такой, какой она была и в Чжаоцине, и во всей стране.

Риччи был один и не располагал необходимой властью, а китайцев было много. Стечение обстоятельств в результате привело к тому, что его выжили из города. Вице-губернатор провинции был замещен другим; возможно, именно из-за того, что он прежде занимался как раз проблемой пиратов, новый губернатор был гораздо менее благосклонно настроен к иезуитам. Риччи обвинили в том, что он владеет секретом превращения киновари в серебро и отказывается раскрыть этот секрет властям. Именно серебро являлось валютой в Китае, и обвинение в этом грехе вызывало глубокое негодование. Тогда, воспользовавшись разливом размывшей берега реки, горожане вторглись в миссию, сославшись на необходимость сбора деревянного стройматериала для починки набережной. Оказавшись внутри, они практически разрушили здание. Губернатор, почувствовав нарастающую волну недовольства его терпимостью, дистанцировался и стал холоднее. Риччи и Алмейда (Almeida, священник, который присоединился к нему после отъезда Руджиери) были в конце концов высланы из Чжаоцина. Иезуитам предложили шестьдесят золотых монет в счет компенсации за имущество, однако они отказались от денег. Предусмотрительный, как всегда, Риччи лишь запасся документом, удостоверявшим, что его выслали не за совершение какого-либо преступления. Он, к сожалению, не знал, что подобные бумаги становятся совершенно бесполезными, когда их надо предъявить для удостоверения своих прав какому-то другому чиновнику на новом месте.

Таким образом, через семь лет после того, как Риччи приехал в Чжаоцин, он покинул его и с неохотой отплыл под военной охраной вниз по течению реки в Кантон. Миссионер, несомненно, был страшно подавлен таким развитием событий и мог расценить его как поражение. Вице-губернатор снова послал за ним, опять предлагая деньги. Риччи опять отказался. Его немедленно вернули с реки, где он ныне обитал на лодке, назад в Чжаоцин, потому что отказ от предложения вице-губернатора был наказуемым преступлением, и Риччи вполне мог начинать опасаться за свою голову. По каким-то своим причинам вице-губернатор не хотел забирать землю, на которой стояла миссия, не заплатив, так как имел на нее виды. Когда он встретился с иезуитом, состоялся нелицеприятный разговор. Риччи хладнокровно изложил свою версию событий и в конце концов убедил сановника послать его куда-либо еще для основания новой миссии. После этого он принял золото и получил в придачу книжный том, в котором описывался успех сановника в подавлении пиратов на острове Хайнань. Маттео Риччи был доставлен в Шаочжоу, город, который находился более чем в двухстах километрах вверх по течению реки Жемчужной (Чжуцзян) от Кантона.

Менее талантливый человек, чем Риччи, кто-либо менее убежденный в духовных абсолютах христианства, менее мужественный уехал бы назад в Макао побежденным. Итальянскому священнику было горько видеть, что семь лет невероятно упорного труда в Чжаоцине были потрачены впустую. Опять начинать все совершенно заново в незнакомом, вероятнее всего враждебно настроенном окружении, строить заново даже сам фундамент успеха — от этой задачи было еще очень далеко до спасения душ для христианского Бога. Но Маттео Риччи был великим человеком. Он снова взялся за дело вместе с болезненным Алмейдой и еще раз начал все с нуля.

Было бы самоуверенно пытаться детально описать все события, происшедшие на длительном пути иезуитов до Пекина, в одной из первых работ на русском языке, посвященных Отцам в Китае. Естественно, что столица Небесной Империи была конечной целью всех, кто ехал в те годы в Китай с близкими иезуитам целями. По меньшей мере, один ученый — иезуит Паскуале М. д'Элиа потратил всю свою жизнь на освещение этого предмета [76], а многие другие сделали неоценимый вклад в расширение подробной документальной стороны вопроса.

Риччи и Алмейда медленно поднимались вверх по течению к городу Шаочжоу, пряча свои некитайские лица в одежде китайских бонз. В Шаочжоу — городе, по размеру в два раза превосходящем Чжаоцин, власти поселили их в пагоде, принадлежавшей местному храму. Место оказалось вполне подходящим. Риччи сразу же начал убирать «идолов» и заменять их христианскими изображениями. В результате многосложных переговоров иезуиты приобрели участок земли рядом с пагодой и, большей частью, собственными руками построили дом и церковь — на этот раз в китайском стиле, чтобы избегнуть обвинений в строительстве еще одной португальской крепости. Строительство было закончено в течение года. На последующие шесть лет этому зданию предстояло стать их домом и местом изнурительных трудов. Несмотря на природные красоты нового места, климатические условия оказались гораздо тяжелее, чем в Чжаоцине — среди отцов-иезуитов свирепствовала малярия. Риччи благополучно ее перенес, а Алмейда не смог, несмотря на использование лучших лекарств китайской фармакологии и молитвы Риччи. Приближающийся к сорокалетию Риччи снова остался один. Руджиери не было суждено вернуться в Китай: он был послан в Рим с просьбой о присылке ко двору китайского императора папского представителя, но из этой идеи ничего не вышло.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация