Начиная с середины XII в. ходили слухи, что огромные территории Дальнего Востока находились под управлением христианского властителя, обладавшего грандиозной властью. История так называемого отца Иоанна получила известность на основе поддельного письма, которое он якобы послал отцам западного христианства. В результате распространения содержания этого письма различные восточные владетели были благополучно наделены содержавшимися в нем характеристиками; среди них был и Чингисхан, вести о приближении которого впервые распространились на Западе.
Поступление свежей информации о положительном отношении монгол к христианству, в частности сведения, что вера была принята сыном Вату, основателем великого Кыпчакского Ханства, вдохновили Людовика на то, чтобы послать новую миссию. Она планировалась более конкретно-религиозной по характеру, чем предшествующие, так как ее участникам предстояло установить связи с христианами Центральной Азии. Главой этой миссии явился фламандский францисканец Вильгельм Рубрук. Нет смысла отводить слишком много места рубрукову описанию его путешествий, как бы живы и метки они ни были, так как и он мало что рассказал о Катае. В 1253 г. он посетил как ставку Бату, так и двор Великого хана в Каракоруме, оставив завораживающие описания своих встреч с Великим ханом и того грандиозного диспута, что был проведен в Каракоруме представителями христианства, ислама и буддизма.
Рубрук идентифицирует Катай со страной, населявшейся в древности серами, и рассказывает о количестве производимого там шелка и о мастерстве китайских ремесленников и врачей. Он упоминает бумажные деньги, письмо с помощью кисти и приводит своеобразное толкование китайской графики: «В одном знаке они заключают несколько букв, образующих одно слово»
[33]. В сравнении с книгой Марко Поло описания Рубрука вплоть до нашего времени привлекали гораздо меньше внимания.
С определенной долей успеха за трудом Вильгельма Рубрука последовала работа Иоанна Монтекорвино, которому удалось даже основать постоянную миссию в Ханбалыке, до которой он сам, к несчастью, не смог добраться после смерти Великого хана Хубилая в 1294 г. Он был отрезан от всяких контактов с Западом, и только лишь в 1307 г. Рим снова признал его существование, назначив архиепископом Ханбалыка и прислав "подкрепление". Письма Монтекорвино в Европу касаются почти исключительно задач миссии. Они представляют собой интересный источник с точки зрения описания религиозной жизни в этом отдаленном форпосте церкви: так, мы можем прочесть, как император был восхищен пением церковного хора мальчиков, купленных, крещенных и обученных латыни, но немногим более.
Для получения информации, преимущественно относящейся к нашей теме, необходимо обратиться к свидетельствам Одорика Порденоне, приехавшего в Китай через Индию в начале 20-х гг. XIV в. и вернувшегося через Центральную Азию в конце этого десятилетия.
В отличие от писем Иоанна Монтекорвино, в его свидетельствах было мало сказано о перспективах развития христианства на Дальнем Востоке: это достаточно типичное средневековое описание путешествий. Автор был очарован многими чудесами, которые он повидал и, подобно Марко Поло, боялся, что его читатели не поверят ему. Он утверждал, что осознанно опустил многие вещи, «потому что люди поверили бы в них только при условии, что сами смогли бы их увидеть». Порденоне снова эхом повторяет описание великолепия городов, данное Марко Поло, населенность страны, мастерство жителей и плодородие природы. Он описывает Кантон так, как если бы он был отдельным городом-государством наподобие Венеции. Восхищаясь различными экзотическими деталями, он первым из многих путешественников упомянул бинтование ног и длину ногтей как знак благородного происхождения
[34]. Порденоне был последним средневековым путешественником в Китай, оставившим важное описание своего путешествия.
Как мы увидели, описания имеют много общего. Они рисуют читателю наиболее процветающую и населенную часть мира под управлением Великого хана, который является не только наиболее влиятельным и богатым правителем всех времен, но также благожелательно расположен, справедлив и не враждебно настроен к христианству. В стране существуют огромные города с громадным размахом торговли и развитым флотом. Хотя описания во многих отношениях могут быть названы верными, некоторые отрывки отмечены преувеличениями, а другие несут на себе оттенок недостоверности вследствие обстоятельств, сопутствовавших экспедициям и т. п. Так, Марко Поло описывает то, что видит глазами купца из небольшого приморского княжества. Он концентрирует свое внимание на вопросах, касающихся интересов торговли, и ему не удается особенно много рассказать о более духовной стороне описываемого, хотя необычная религиозная практика все же попадает в поле его зрения. Он потрясен размерами и величием двора Великого хана и слеп при оценке реалий административного управления страной. Несмотря на то, что он претендует на то, что состоял на службе у Хубилая, он порой говорит об административных районах так, как если бы они были отдельными владениями под общей властью Великого хана. Идея огромной империи, управляемой сложной системой бюрократии, находится совершенно вне поля его понимания и опыта.
Обратимся к путешественникам XVI в., оставившим свои описания Китая. Здесь так же, как и ранее, подавляющим впечатлением, которое они передавали читателю, было впечатление о богатстве Китая, однако некоторые новые факторы, определявшие особенности их положения, диктовали новое отношение к описываемому. Одним из наиболее ранних путешественников был португалец Галеот Перейра (Galeote Pereira), пробывший узником в Южном Китае с 1549 по 1552 гг., после того как был захвачен у побережья Фуцзяни во время участия в контрабандной экспедиции. Необходимо отметить и Гаспара да Круца (Gaspar da Cruz), компатриота Перейры, использовавшего записки последнего для того, чтобы дополнить свое описание, основанное на собственном опыте пребывания в Китае в 1556 г. Да Круц был монахом-доминиканцем. И наконец, необходимо упомянуть испанца Мартина де Раду (Martin de Rada), посетившего Фуцзянь в 1575 г.
Все эти три автора честно признавали тот факт, что они были глубоко потрясены великолепием китайской цивилизации, что особенно знаменательно в случае с Перейрой, в течение трех лет пробывшим узником китайцев. Его описание довольно-таки коротко и в основном замечательно тем, что описание китайской юридической системы и условий содержания в тюрьмах сделано очевидцем. Он предваряет свои записки следующим, основанным на собственном опыте заявлением: «Я буду говорить о том, как китайцы придерживаются судопроизводства, чтобы стало известно, насколько эти уступчивые люди этим превосходят христиан, делая все справедливо и по совести»
[35]. Есть также интересные пассажи, которые ясно показывают, насколько описания путешествий зависят от того опыта, который автор приобрел на родине. Так, хвала, воспетая Перейрой китайским дорогам, напоминает нам о современном ему состоянии дорог в Европе и т. д.
