Убийство… Внутри у Блэйка все сжалось.
— Что за убийство вы расследуете? — спросил он.
— Убийство сэра Томаса Гудвина, — ответил инспектор. — Нам подали прошение о проведении расследования. Наша работа носит предварительный характер. Мы собираем показания очевидцев чтобы, выяснить, необходимо ли продолжать расследование. — Мы еще не решили, целесообразно ли подвергать тело эксгумации, — добавил инспектор Ховард. — Если в теле или на теле обнаружатся признаки насильственной смерти, мы с неизбежностью начнем судебное разбирательство.
— Разве у кого-нибудь может вызвать сомнение тот факт, что сэр Томас, семидесятилетний старик, умер своей смертью?
— Пока мы придерживаемся именно этой версии, но леди Фелдстоун, дочь покойного, убеждена, что ее отца отравили, — пояснил инспектор Адамс.
— Что же тогда удерживает вас от эксгумации тела? Какое значение имеют наши показания? — начал петушиться Блэйк.
— Эксгумация — тяжелое и неприятное дело. Мы стараемся не беспокоить мертвых без особых на то причин. Вы не будете возражать, если мы зададим вам несколько вопросов по поводу вечера, предшествовавшего смерти сэра Томаса?
Блэйк начал было объяснять инспекторам, что случилось в день смерти старика, но отец сделал ему знак не нервничать.
— Джентльмены, ни я, ни мои сыновья в тот вечер сэра Томаса не видели. Мы видели его накануне, когда он нанес нам визит, чтобы представить свою молодую жену.
— Нам это известно, — важно сказал сэр Адамc. — Как чувствовал себя сэр Томас?
— Честно говоря, — отозвался граф, — он приехал совсем разбитым. Мне сразу же пришла в голову мысль, что недолго ему осталось находиться среди живых.
— Вы могли бы подтвердить это перед присяжными?
— Ну конечно.
— А вы, господа?
— Я хотел бы выразить наше общее с братом мнение, — начал Джон, положив руку на плечо Блэйка. Последний с трудом сохранял спокойствие. — Мы оба подтверждаем, что сэр Томас чувствовал себя скверно, и готовы поклясться в этом на Библии.
Инспектор Ховард делал пометки в маленькой книжечке в кожаном переплете.
— А что его жена? Не заметили ли вы каких-либо странностей в ее поведении?
— Ну конечно нет, — не сдержался Блэйк.
— Как она себя вела?
— Супруга сэра Томаса немного нервничала. Она была слегка смущена процедурой представления.
— Что вы имеете в виду? Конкретно — что? — прицепился к словам графа Адамс.
— Она была взволнованна. Объясняется это очень просто. Она молода и не привыкла к той жизни, которую ведем мы. Она нервничала так сильно, что чуть не разбила безделушки моей жены.
— Следовательно, она нервничала, — повторил Адамс.
— Из этого вовсе не следует, что эта женщина убила своего мужа! — взорвался Блэйк.
Инспектор Ховард оторвался от своих записей:
— Нам бы хотелось получить показания у прислуги Хардинг-Холла. Вы не возражаете, граф?
Граф кивнул, и инициативу взял на себя Адамс.
— Смерть сэра Томаса произошла вечером того дня, когда в Хардинг-Холле давали званый обед. Доктор Крумб выписал сэру Томасу болеутоляющее, которое действовало еще и как снотворное. Нам хотелось бы знать, как вела себя леди Гудвин на обеде?
В библиотеке воцарилось молчание. Блэйк отошел к окну и повернулся к присутствующим спиной.
— Итак? — напомнил о заданном вопросе Адамс.
— Как я уже говорил, она была несколько взволнованна, — подтвердил граф.
Граф всегда говорил правду, и только правду, и укорять его за это Блэйк не мог.
— В чем проявлялась нервозность леди Гудвин? — настоятельно требовал ответа Адамс.
Граф последовательно отвечал на все вопросы инспекторов. Блэйк все глубже проникался мыслью, что полиция примет решение эксгумировать тело. А что, если оно сохранило остатки яда, если он там был? Виолетта ни словом не опровергла обвинение Джоанны Фелдстоун. Неужели накануне смерти мужа она действительно купила яд? Блэйк надеялся, что нет.
Допрос подошел к концу. Инспекторы пожали руки графу и его сыновьям. Блэйк не удержался и спросил:
— И что же вы собираетесь предпринять? Инспектор Адамс откашлялся:
— Видите ли, мы не можем разглашать тайну следствия. — Взгляд его скользил от Блэйка к графу. — Кроме того, мы еще не решили окончательно…
Тогда Блэйк изменил тактику. Он приветливо улыбнулся и сказал:
— Сделайте мне одолжение, скажите, пожалуйста, что вы делаете в подобных случаях?
Адамс вздохнул:
— Сэр, я могу ответить вам действительно в качестве личного одолжения и в надежде на то, что за пределы этих четырех стен мои слова не проникнут. Нам кажется, что необходимо провести эксгумацию тела покойного сэра Томаса.
— Но почему? — расстроился Блэйк.
— Потому что аптекарь, у которого леди Гудвин купила яд, свидетельствует, что этой порции с избытком хватило бы на то, чтобы умертвить дюжину здоровенных крыс.
Блэйку едва не стало дурно.
— Дюжина крыс или один немощный старик, — сунув руки в карманы, произнес Адамс.
Виолетте хотелось забыть свой первый бал в Хар-динг-Хаусе. Стоя на пороге танцевального зала в Ру-дерфорд-Хаусе, она изрядно нервничала. У нее даже ладошки стали влажными.
Правда, Катарина очень хвалила ее за успехи в танцах. Виолетта и сама чувствовала, что танцует неплохо. Весь вечер у лорда Пирса она была нарасхват. Молодые джентльмены то и дело предлагали ей прогуляться с ними по парку или покататься в экипаже. Виолетта была в восторге от праздника. Радость ее омрачалась только тем, что Блэйк пренебрег приглашением и не приехал на праздник. Девушка отчаянно надеялась на то, в Рудерфорд-Хаус Блэйк пожалует непременно.
Виолетта с порога окинула зал. К счастью, ей удалось найти глазами одетую в зеленое платье Катарину, которая оживленно беседовала с Джоном. Какую превосходную пару составляют ее приятели, оба молодые, веселые, златокудрые!
Блэйка ей разыскать не удалось. Надеясь справиться с волнением, девушка сделала несколько мелких шажков в зал. Места для танцев здесь было больше, чем даже в Хардинг-Хаусе. Виолетта направилась к Джону и Катарине. Взгляды большинства присутствующих были прикованы к ней. Виолетта шла глядя в пол. Она опасалась стать объектом для сплетен.
Девушка присоединилась к своим молодым друзьям, и все трое обменялись теплыми приветствиями.
— Сегодня вы выглядите даже более привлекательной, чем у Пирса, — сделал ей комплимент Джон.
Виолетта улыбнулась, смущенная похвалой, и заметила Фэрроу.
— Вы и в самом деле выглядите потрясающе, — поддержала Джона Катарина. — Я горжусь вами.
